М. С. - Владимир Чистяков

Ну, так снова о ней. Она сидела на месте второго заряжающего. Я на месте наводчика… Она была сзади меня. Я не видела её! Понимаешь, не видела! Зачем она открыла люк? Первый заряжающий почти сразу втащил её обратно. Но. Один из них кинул нам на крышу гранату. Лимонку. Она умерла мгновенно.

Они опять замолчали. С первого этажа доносился стук молотка. Сколачивали гроб.

— А зачем ты привезла её сюда. Ведь кладбище в другом месте.

— Хочу посмотреть: Саргону живой она была очень нужна, посмотрим, вспомнит ли о ней мёртвой.

Не вспомнил.

Вечером того же дня Марина спросила у матери.

— Когда её будут хоронить?

— Завтра, с утра.

Только сейчас Марина заметила, что стоявшая у столе у матери обычно пустая пепельница, доверху наполнена окурками. И это были не окурки сигар, которые она сама называет парадно-выходными, а окурки от самых обыкновенных пайковых папирос. М. С. столько курит только когда, что называется, 'на взводе' . Это Марина знает.

— Можно я пойду туда? У неё ведь, наверное, никого нет, а так…

— А так. А так — передразнила М. С. снова затянувшись — в благородство решила поиграть. Ну, играй. Завтра в шесть утра будет джип. Проспишь — твои проблемы. Всё!

И неожиданно добавляет по-русски.

— Ненавижу людей живущих по принципу 'помер Максим, ну и хрен с ним' .

У закрытого гроба, кроме отделения с карабинами стояло всего семь человек: М. С., Марина и пятеро танкистов — экипаж самоходки.

Никто ни сказал ни слова. Одна только М. С. знала её чуть больше полутора суток. Не о чем говорить. Грянуло три залпа, и гроб ушёл под пол, туда, где печи крематория.

Танкист молча достал из кармана бутылку, накрытую стопкой бумажных стаканов. Вопросительно взглянул на Марину. М. С. кивнула. Марина тоже. Разлили и выпили. Молча. Марина впервые в жизни пила водку.

В этот день М. С. наверное, впервые за несколько месяцев, напилась.

Дина уже сидит в бомбоубежище. Как обычно в таких ситуациях, страшно надутая. Она считает себя ' почти такой же крутой как саргоновский спецназовец' .

М. С. над этим смеется, а Кэрдин с Мариной считают, что семилетней девочке простительно фантазировать, но не в этом направлении.

Проблема была только в том, что кроме М. С. Дина никого не слушается. И по-прежнему таскает с развалин оружие и пристает к М. С. с просьбой научить её драться. К ужасу Марины, М. С. не гонит Дину, а предлагает ей слегка подрасти.

А Марина по этому поводу думала, что так из Дины может вырасти только ещё одна Ана Гредер — так звали ту, о которой не вспомнил император.

Дина сидит, с головой завернувшись в плащ-палатку. Несмотря на то, что в убежище есть электричество, перед Диной на столе стоит горящая коптилка, сделанная из гильзы.

— Выключить свет и буде как в блиндаже — таинственным шепотом сообщила она.

— Можно подумать, ты когда-нибудь сидела в блиндаже. Когда же ты Дина, наконец, поймёшь, что война это не игра. Это очень и очень страшно.

— Врагам и должно быть страшно.

''Ну и логика! '- подумала Марина, а вслух сказала.

— Ты или я и ещё тысячи других детей. Кому мы были врагами? Мы, большинство из которых даже не умело держать в руках оружия. Может, скажешь? Ведь в нас стреляли.

Дина ничего не ответила. Видимо, об этом она ещё просто не задумывалась.

— Собак не видала? — наконец спросила Дина, не переставая глядеть на огонь.

— По-моему, Мама взяла их с собой

Эти две огромные чёрные клыкастые псины. Первый раз Марина увидела их четыре с лишним года назад во время того идиотского суда над М. С., на который притащили и Марину в качестве свидетеля. (Суд был вдвойне идиотским из-за отсутствия главного обвиняемого, более того в то время никто не знал, жива ли вообще М. С.).

Несколько месяцев спустя, когда М. С. и Марина пересиживали болезнь Эрии в доме у того человека, когда-то воевавшим вместе с М. С., Марина рассказала историю с собаками. В ответ М. С. несколько раз хлопнула в ладоши и сказала:

— Браво! Выходка, конечно, дурацкая, но без подобных выходок Софи не Софи.

Сначала Марина думала, что Дракон и Демон (специфический юмор М. С., ибо оба пса суки) погибли во время войны. Но оказалось не так. Как-то раз, когда уже выпал снег, у дома М. С. обнаружились две сильно отощавшие, но всё равно, весьма и весьма внушительные псины. Охрана схватилась за оружие, но к счастью, Марина была на первом этаже, и увидела их. Пока она не вышла, и не увела их, к ним никто не смел приблизиться.

Ещё Марину удивило то, что псы слушают её точно так же как М. С., хотя на команды всех остальных людей (включая Дину) либо никак не реагировали, либо начинали на них рычать.

''Между прочим, их реакция — верный признак намерения человека — сказала на это М. С. — как это не покажется странным, но в людях Дракон и Демон разбираются. Если пёс молчит, то это значит, что ничего плохого с тобой этот человек делать не собирается, если рычит- то дело вкуса- устраивай ему проверку, стреляй или вызывай охрану. Впрочем, так они себя ведут только если человек что-то замышляет, если же он что-либо попытается предпринять… То они придурка слопают так быстро, что он даже заметить ничего не успеет.

— Они что, мысли читают? — спросила Марина.

— Кто знает.

— Ты про них говоришь так, словно веришь им больше, чем людям.

— А так оно и есть. Если рассматривать только моральные принципы, то тут большинство собак гораздо выше, чем большинство людей.

Обычно один пёс находился дома, поблизости от Марины и Дины, второй же частенько ездит вместе с М. С., бывало, и на самоходке. Сегодня же М. С. зачем-то взяла с собой обеих.

В бомбоубежище они просидели несколько часов. Марина читает. Она ещё раньше затащила несколько десятков книг специально для таких случаев. Дина сначала играла, потом заснула, завернувшись во всю ту же плащ-палатку.

Наконец, дверь открылась. Можно идти домой. Опираясь на костыли, Марина с трудом поднимается по лестнице. Она еле ходит, но терпеть не может, когда помогают подниматься.

М. С. это первой заметила. 'А ты очень гордая — сказала она тогда — я не знала. Но гордость тоже надо знать, когда проявлять. В том, что тебе хотят помочь, нет ничего плохого. Ты же всё-таки очень тяжело ранена' . Тогда Марина ничего не успела ей сказать. Писк зуммера.

М. С. резко хватает трубку. Около минуты слушает. Потом, выругавшись, швыряет трубку и убегает. Куда — лучше не спрашивать.

Подходя к дому, Марина услышала вой пропеллера. Во всём городе, на аэросанях разъезжает только Кэрдин. Значит, всё кончено, а Мама в очередной раз домой не стала заезжать, ибо из подземного гаража не торчит дуло её самоходки. И у дома нет джипа.