Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин

играть честно даже там, где это им ну совершенно невыгодно. И заранее понять, когда они обманут, а когда будут соблюдать правила, решительно невозможно.

И тут слышу сзади грохот взрыва. Мы уже ушли от того места довольно далеко – но обернувшись, я вижу густой черный дым, поднимающийся к небу, и даже отсветы пламени – днем! Горит сильно и ярко!

– Ну ни фига се! – озабоченно говорит русский. – Ваша фляжка, товарищ-мистер!

Я представляю, что было бы, останься это у меня в кармане, и мне делается страшно. Металлический сосудик кажется раскаленным, хочется скорее от него избавиться!

– Слушай, проведи меня скорее, где суда под разгрузкой стоят!

На «Артемисе» ждут, сговорено заранее.

И если это взорвется в море по пути в Штаты – сожалею, парни, но это будут ваши проблемы.

Воет сирена, все вокруг куда-то бегут. Дым стал гуще, там явно разгорается большой пожар. Что же за гадость придумали русские, если даже в маленькой фляжке такая энергия? Ничего, очень скоро наши умники тоже это узнают, и на наших верфях будут строить точно такие же суперподлодки! Вам, русские, надо было продать или уступить нам свои секреты, тоже не остались бы в накладе, что-то бы от нас получили – всяко больше, чем несколько ящиков женских тряпок!

А мне за этот успех награду дадут или следующий чин? Да и если просто в послужном списке отметят, хорошая репутация в глазах руководства тоже многого стоит!

Вот только в русский госпиталь я все же попал. Четыре дня сидел в гостинице безвылазно, пока не узнал от Хильды, что «Джон Дьюи» ушел, причем после пожара на борту прямо у причала – хорошо, что быстро потушили. Что там у них горело? Если фляга моя… неужели они еще раз попытались? Помоги, господь, парням с «Артемиса», чтобы им дойти благополучно!

Ну а я, на радостях, что мое заключение кончилось, отправился в единственный относительный приличный кабак здесь, «Белые ночи» – и после в переулке получил сзади кастетом по голове. Причем, что характерно, карманы не вывернули, и даже часы не сняли – значит, точно не местные гангстеры. Зато после отпинали ногами. Падлы британские, и этого не забыли!

Хотя это значит, что УСО больше мне мстить не станет? Так что будем оптимистами.

Ох, как голова болит! Точно сотрясение…

Северодвинск, территория завода, 15 августа 1943 года

– Моя рука, моя рука! Как больно!

– Заткнись, Роб, а то сейчас вторую сломаю!

– Как лошадь лягнула. Как это он меня так?

– Цыц, позорище! Вдвоем не могли тщедушного задохлика уделать! Соски вам купить, бэби? Драться разучились?

– А сам-то, шеф? Валить его надо было сразу, вот и все!

– Сука! Ты какого… лежал? С чего это я один должен был за всех?

– Так ты, шеф, его ботинки видел? Не сапоги, как у русских солдат, и не матросские башмаки, а высокие ботинки на шнуровке?

– Дьявол! Неужели «песец»? Ты точно рассмотрел?

– Железно, шеф! Так не видно, когда штаны навыпуск, а когда он ногами махал, я хорошо разглядел. Помнишь, как в кабаке позавчера говорили, что эти ботинки даже у «песцов» носят не все, а лишь заслуженные или не ниже сержанта? И не дай бог тыловому надеть, даже если где-то достанет – «песцы» увидят, снимут и побьют. Может, враки? Но что «песцы» друг за друга горой – это точно известно, так что забей мы этого, нам бы после ни в один русский порт дороги не было бы. Так что прости, шеф, но так мы не договаривались. Ох, как рука болит – мне в госпиталь надо!

– Заткнись! Меня больше занимает, а с чего это янки свою собственность не забрал? Слово его – ха, что-то не верю я самаритянам!

– Думаешь, обманка? И там собачья моча?

– На «Дьюи» в лаборатории разберутся! А мы проверим. Роб, раз ты калека, так бери фляжку и дуй на борт. Пит, вон там пожарный щит, видишь? Бери ведро и за мной! Сейчас проверим, что у них там в цистернах налито на самом деле.

Капитан Юрий Смоленцев, позывной «Брюс».

Северодвинск, 15 августа 1943 года

– Твою… Вы каким… думали?!

«Жандарм» был зол, и это было хорошо. Вот если бы он разговаривал, не повышая тона, это бы значило, что приговор уже вынесен и все решено. А так – шел обычный процесс накачки, когда влетает всем причастным без разбора вины – но все же не смертельно. Ну, а еще один выговор переживем. Даже в форме: «Замечание, предупреждение…» – что там дальше было, помните? Меня уж точно дальше фронта не загонят. Так я и сам туда не прочь – наши вот-вот на Вислу выйдут, будет опять работа для «водяных».

А мы – что мы? Свою часть сыграли безупречно. Кто англичан вылавливал? А ведь ой, что было – первый в этой истории подводный бой, не было там, в нашей версии, встреч на глубине «людей-лягушек» в эту войну (на Голливуд прошу не ссылаться). По замыслу, все должно было быть просто и без изысков – так как не было уверенности, что противоминная ГАС «Воронежа» засечет такую цель, то на удалении где-то кабельтов от подлодки поставили обычные рыбачьи сети, в несколько рядов, и хитрые буйки-поплавки наверху, чтобы давали сигнал, когда сеть задергается, оранжевым дымом. И левковская «подушка» у берега в готовности – как сигнал, моторы на запуск, винты раскрутить, и вперед, первым заходом тупо кидаем гранаты в подозрительное место – черт с сетями, думаю, что у бриттов диверсанты закончатся раньше, чем у нас сети! – а на втором заходе прыгаем уже мы. Кто ж знал, что их на это раз будет трое? Один запутался, еще одного взрывом контузило, а вот с третьим пришлось драться. Верткий оказался, чуть Андрюху ножом не достал – но вот не знали еще в этом времени подводной рукопашки, не изучали приемов! – так что и один на один шансов у британца не было, а уж когда двое на него, к Андрюхе на помощь я подоспел, так вообще! Но бритт оказался упертым, уважаю – в общем, живым мы его так и не взяли. Из двух оставшихся, один после быстрого осмотра был признан годным, второго не только взрывом долбануло, но и ножом слегка порезали. Ну, а дальше в темпе вальса, чтобы из временного графика не выбиться – вернуться-то труп должен не слишком поздно, чтобы поверили. В кислоте его не мы купали – а хмурые ребята из ГБ, не задающие лишних вопросов. Нам лишь доставить то, что осталось, уже неживое, почти к английскому борту – для чего была уже подготовлена «Минога». Ну, и там