Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

— Влямзались! — прокричал шут, смотря на меня безумными и расширенными от ужаса глазами.

Дальнейшее я помню слишком плохо и одновременно слишком хорошо. Я был собой, я видел себя со стороны и одновременно я мог разглядеть, что творится вокруг меня. Весь бой навсегда врезался мне в память, он прошел как в кошмаре, как в застывшем на морозе сне, который порубили топором на отдельные ледяные глыбы.

Еще раз щелкнули луки, и орки, обнажив ятаганы, бросились на нас. Бросились молча, и это, наверное, было самым страшным из всего, что происходило со мной за сегодняшний день. Как говорят, у страха глаза велики — в эти секунды мне показалось, что врагов много, очень много, намного больше, чем нас.

Мы находились в самом конце отряда, и поэтому первый и самый страшный удар приняли на себя воины Пограничного королевства… и Элл. Я заметил, как стрела застряла в прорези его шлема, как эльф отклоняется назад, заваливаясь на спину…

Защелкали немногочисленные арбалеты воинов, несколько орков упали, остальные все так же молча неслись на нас.

Пограничники встретили Первых сталью, отражая атаку мечами и копьями. Гвалт стоял неописуемый, ругательства и крики, звон стали, хрипы. Орков нисколько не смущало, что их противники на лошадях. На меня бросился один из них, я выстрелил, промазал, выстрелил второй раз, ледяной болт попал Первому в щит, со звоном, высвободил магию, превращая врага в ледяную статую.

— Медок, закрой меня! — проорал я, стараясь перекричать шум битвы. Арбалет следовало перезарядить как можно скорее.

Орки все еще были заняты теми, кто находился впереди, они не очень рассчитали атаку, и мы, находящиеся в конце колонны, получили два десятка драгоценных секунд, чтобы ответить Первым дождем смерти.

Наверное, ни разу в жизни я не заряжал арбалет с такой скоростью. Болты в ложе, рычаг на себя, прицелиться, задержать дыхание, нажать на один спусковой крючок, затем на другой.

Битва с улицы переместилась на капустное поле, и, прежде чем орки успели добраться до меня, я уложил четверых, еще три болта прошли мимо, а два отскочили от доспехов врагов, будто те были заговоренные. Один из противников попытался прорваться ко мне, но его остановил огролом Медка. Тяжелый цеп ударил Первого в бок и отбросил в сторону.

Бах! — ударило мне по ушам.

Пчелка в испуге встала на дыбы, и я очень неизящно хрястнулся о землю. Пришлось откатиться в сторону, чтобы не попасть под копыта собственной лошади.

Я вскочил с земли и оказался лицом к лицу со здоровенным орком. Арбалет я уронил во время падения, доставать нож времени не было, Первый явно намеревался снести мою буйную голову и отрезать уши. Ятаган противно вжикнул, я втянул голову в пятки, и вражеский клинок прошел выше, лишь всколыхнув волосы.

Вокруг кипела битва, враги наседали, люди пытались выжить, так что помощи мне ждать было неоткуда. Орк ударил с оттяжкой, я в ответ рухнул на землю, прокатился по грязюке, вцепился в ближайший кочан и швырнул его в голову противника. Первый небрежно отмахнулся от капусты ятаганом, разрубая ее на две равные половинки. Мне вновь пришлось отскочить, парень был донельзя проворен и…

Бах! — вновь ударило по ушам.

Мимо щеки что-то просвистело, и голова орка разлетелась похлеще чем спелая султанатская дыня, обдав меня на прощание брызгами горячей крови.

Я обернулся на шум. Халлас стоял на земле, передвинув свой драгоценный мешок на живот. Вокруг гнома рассеивался сизый, вонючий дымок. Изо рта он не выпускал обычную курительную трубку. В каждой руке мой спаситель держал по толстой короткой штуковине, очень похожей на миниатюрную пушку.

Такого чуда я еще не видывал.

Между тем к гному бросились сразу три Первых, понявших, что Халлас представляет для них самую большую угрозу. Гном без всякой суеты отбросил странные трубки в сторону, запустил в мешок обе руки, вытащил еще две точно такие же пушечки, поднес одну из них к дымившей во рту трубке, поджег фитиль, направил на спешащего к нему орка.

Бах!

Враг изобразил в воздухе ногами презабавнейший кульбит и упал.

Бах!

В панцире второго появилась дыра величиной с кулак, и тот, закачавшись, рухнул лицом в грязь.

Третий орк остановился как вкопанный, и его тут же пригвоздил копьем один из воинов Фера.

Один из орков обрушил топор на щит едва державшегося на ногах Одноглазого. Я вытащил нож и совершил самый безумный поступок в своей жизни. Разбежался, подпрыгнул и ударил тварь обеими ногами в спину. Пришлось рухнуть на землю, орк, не ожидавший ничего такого, нырнул вперед, упал на колени и тут же распрощался с головой.

Одноглазый благодарно кивнул и врубился в свалку по соседству.

Тьма! Надо пробраться назад и подобрать арбалет.

— Умри, мартышка! — Два орка в шлемах заметили одинокого и безобидного человека с ножом. Я в отчаянии швырнул нож в одного из них, но орк играючи отбил оружие щитом.

— Гаррет, за спину! — выскочил Медок. — Подбери топор!

Я отпрянул, давая место его огролому. Боевой цеп упал низко, Медок целил в ноги, Первые резво подпрыгнули, стараясь разминуться с тяжелым шипастым билом. Дикий изменил направление удара, и цеп взлетел вверх, выбивая дух из менее ловкого парня. Второй орк постарался атаковать, но я и топор мертвого Первого уже были рядом. Ударил я неловко, но от души.

Топор врезался в щит и завяз.

— Убирайся отсюда!

Орк отшагнул назад, увлекая за собой мое оружие. Я вовремя послушался совета Дикого и отскочил в сторону. Первый в отчаянии выставил перед собой ятаган, пытаясь защититься от удара Медка. Било огролома прошло выше, сделало оборот вокруг ятагана орка, наматывая цепь, и застыло, связав оба оружия.

Медок потянул на себя, орк не растерялся и стал тянуть к себе. Медок выпустил рукоять огролома из рук, шагнул вперед и ударил кинжалом ошеломленного противника под шлем, в подбородок.

— Гаррет, я кому сказал? Убирайся к лошади! — Медок, подняв с земли чей-то меч, уже дрался со следующим Первым. Все капустное поле просто кипело от звона оружия, криков и крови. Битва длилась не более минуты, ну, может быть, двух. Мне же показалось, что с начала нападения прошла вечность.

Я подхватил с земли свой нож, огляделся, увидел Пчелку и ринулся к ней. Один из орков метнул копье, и оно, пробив звенья кольчуги, застряло в спине десятника Рота. Еще двое орков расправились с отчаянно отбивавшимся от них Сервином. Один отвлек на себя его внимание, второй топором отрубил ему руку.

Меня взяла злость.

Тьма меня раздери, клянусь Саготом, я человек спокойный и не склонен к самоубийственным поступкам, но тут меня пробрало по самую печень! Наши гибли, падали, а я только метался по полю, уворачиваясь от ятаганов Первых.