Чтец эмоций. Трилогия (СИ) - Степанов Николай Викторович

Парень почувствовал, как крепкий напиток ударил в голову, однако опьянение быстро пошло на убыль – отрезвляющее заклинание Кугала неплохо справлялось даже с ладиром.

– С чего ты так решил? – гному упоминание божества именно сейчас не понравилось, он насторожился. – Ты ведь тогда вызвал меня по векселю.

– В Лардеграде один клерк в банке? – Нил начал говорить, слегка растягивая слова.

– Нет. С дюжину наберется.

– И каждый стал бы пить со мной ладир?

– Сомневаюсь, – после недолгих раздумий ответил гном, и сразу взялся за бутылку, чтобы подлить обжигающей жидкости.

– И уж точно никто, кроме тебя, не стал бы нарушать правила банка ради каких‑то там денег, – небрежно обронил парень.

– Точно подмечено, друг мой, – не стал разубеждать собутыльника Кердис. Он взял в руки свой кубок и хотел произнести тост, но Нил успел раньше.

– Предлагаю выпить за то, чтобы мы всегда предупреждали друг друга о грозящей опасности, чего бы это ни стоило. И пусть эту нашу клятву закрепит Пиастр! – пьяным голосом произнес парень. Он вытащил еще пять монет и добавил: – Во имя великого Пиастра я отдаю другу последнее имеющееся при себе золото.

– Погоди‑погоди! – заволновался гном, но человек опрокинул содержимое кубка внутрь, и Кердису ничего не оставалось, как последовать примеру собутыльника. Жадные и прагматичные гномы в некоторых вопросах были чересчур суеверными, и об этом хорошо знал многоопытный Кугал.

Нил сейчас исподволь подвел гнома к такому виду дружбы, когда вранье недопустимо. Мало того, нельзя утаивать информацию, которая может навредить другу. Правда, оставалась небольшая лазейка: о ней еще следовало спросить. Вот почему в третий раз Кердис подлил парню чуть больше напитка, чем ранее, надеясь, что «друг» сразу отключится и следующих «глупостей» не совершит.

– Нил, предлагаю закрепить наше сотрудничество этим воистину волшебным напитком.

– С удовольствием! А он мне не навредит? А то голова идет кругом. Мне очень не хочется рухнуть здесь без чувств, сегодня еще слишком много дел, от которых зависит моя жизнь.

Гном на мгновение сморщился, как от зубной боли, и произнес:

– Пожалуй, ты прав. Можешь лишь пригубить, – был вынужден признать Кердис.

Нил теперь окончательно уверился, что гном правдиво ответит на любые вопросы, а потому:

– А, ладно! – махнул он рукой. – Пиастр не допустит ничего плохого!

Парень осушил свой кубок.

Кердис вздохнул облегченно, однако его собутыльник и не думал отключаться, а его следующий вопрос привел гнома в замешательство.

– Друг, а правда, что стрела, которую я продал, может прямиком привести меня к падшему?

– Наверняка этого никто не знает, – постарался уйти от ответа клерк.

– А ты мне по‑дружески расскажи, что сам знаешь. Уверен, это поможет избежать многих бед.

– С чего вдруг такая уверенность? – не совсем дружелюбно спросил гном. Он сообразил, что загнан в ловушку собственным оружием.

– А разве я не прав?

– К сожалению, твои догадки верны. Но учти: дружба, скрепленная Пиастром, требует откровенности от обоих.

– Как и невозможности использования этой откровенности во вред друга, – добавил парень, сейчас его язык не заплетался.

– Точно! – подтвердил Кердис. – Тогда слушай все, что я знаю о стреле, а потом расскажешь мне о диковинных монетах.

– Договорились, – не стал возражать Нил.

Разговаривали они почти час, после чего парень поспешил к дому Луара.

После возвращения Нил повесил на Лимида новый накопитель и теперь каменный человек мог находиться в подвижном состоянии более двух суток. При этом у него немного проявились некоторые осязательные ощущения. Кроме того, он различал резкие запахи и вкус пищи. Не так, как раньше, но это вселяло надежду.

«Встретиться бы сейчас с Оритой… Уж я бы смог удивить подлую змеюку и отомстить за ее коварство. Где это видано – живого человека в камень обращать, да еще постепенно? Так ведь и разум потерять недолго. Вот поймаю мерзавку…»

Лимид хоть непосредственно и не был причастен к убийству отца и брата этой волшебницы, но ее саму ему было поручено устранить лично. Не удалось. Он тогда сам едва не отправился к падшему, потеряв четверых подельников. Именно эта неудача впоследствии и обернулась для матерого убийцы кошмаром. Однако из него неожиданно наметился призрачный выход. Средством обретения свободы от камня мог стать тот самый Нил, за которым бородач некоторое время охотился по приказу Транга. Лимид сразу принялся «держать нос по ветру». Он внимательно наблюдал за своим новым хозяином, чтобы понять, кем тот дорожит. Для этих людей каменный человек решил стать полезным, чтобы синеглазый и дальше давал возможность двигаться, а там, глядишь, и найдет способ расколдовать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Дамочка с зелеными глазами явно водит с ним дружбу, – размышлял Лимид, наблюдая за гостьей в доме Луара. – И она – та самая девка, которую мой бывший хозяин выиграл на Турните. После их венчания в храме теперь она является главой клана Пингов. Стоит ей об этом рассказать, а заодно и дать пару полезных советов».

Нил приказал каменному слуге выполнять все приказы Зигины, но та пока не обращала внимания на застывшую статую. Здесь только она была с открытым лицом, остальные так и не откинули капюшоны.

Лимид решил сам начать разговор. Он направился к стулу зеленоглазки и остановился в двух шагах от нее.

– Если не ошибаюсь, именно вы являлись главным призом последнего Турнира?

– Я, – ответила та. – Имеешь какие‑то претензии?

– Что вы, госпожа. Наоборот, хотелось бы пояснить вам кое‑какие моменты, связанные с безвременной кончиной моего прежнего хозяина.

– Ты работал на Транга?

Лимид сразу уловил отношение дамочки к тому, кто и дня не пробыл ее супругом, а потому сказал следующее:

– Да, мне пришлось несколько лет выполнять его поручения. Сразу признаюсь – весьма неблаговидные.

– Значит не один десяток разумных по твоей милости отправился к падшему?

Зигина была одета в такой же серо‑зеленый балахон, что и остальные гости, посетившие дом Луара. Облачение выглядело форменной одеждой.

– Вы совершенно правы, госпожа. Мне ставили задачи, я их выполнял. Каждый зарабатывает на жизнь, как умеет.

– Допустим. И что ты хотел мне объяснить? – девушка и не старалась скрыть свою неприязнь.

– Мой прежний хозяин, когда пробивал себе дорогу к вершинам власти, многих видных соклановцев убрал с пути, а оставшихся убедил в том, что его семья является главенствующей в клане. И о том имеются бумаги.

– Думаешь, меня интересуют ваши городские дрязги?

– Вас – может и нет, а вот моего нынешнего хозяина…

– Нила? А он тут при чем?

– Дело в том, что кланы Лардеграда устроены так, что при отсутствии крепкой власти в городе они сразу начинают драчку меж собой, чтобы отхватить кусок жирнее. Сейчас основные кланы обезглавлены и сначала разборки будут внутри них. Но потом…

– Хочешь сказать, война в городе не прекратится? – высказала предположение Зигина.

– Если не приструнить кланы, то она разгорится с новой силой. Уж я‑то хорошо их изучил изнутри.

– Подумаешь, ну перегрызутся крысы… – она пожала плечами.

– Насколько я могу судить, Нил в стороне от этой грызни не останется.

После этих слов Зигина задумалась. Она скользнула взглядом по сидевшим на полу соплеменникам, отметив, что некоторые прислушиваются к их разговору. Через минуту снова обратилась к каменному бородачу:

– И что ты предлагаешь?

– Вы можете возглавить клан Пингов, подобрать нужного человека для управления делами, ежели сами не желаете вешать обузу себе на шею, и договориться с парочкой других лидеров. С тем же Гиошем, к примеру. Если не ошибаюсь, он – лучшая кандидатура в лидеры Гордов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Будучи помощником Транга, Лимид пытался пронюхать как можно больше о важных людях Лардеграда. Горды являлись самым могучим кланом, потом следовали Пинги и Дилги, постоянно оспаривающие вторую позицию.