Страсти ума, или Жизнь Фрейда - Ирвинг Стоун

В голосе Карла Юнга была нотка и радости, и горечи. Из писем Юнга Зигмунд почувствовал, что его охватила неприязнь к своему начальнику. Возможно, потому, что Блейлер был влиятельной фигурой и его присутствие блокировало доступ Юнга к посту директора. Однако Зигмунд подозревал, что истинные причины желания Юнга порвать отношения с госпиталем иные, – без психоанализа они не выйдут на поверхность. Во всяком случае, нескромно задавать вопросы. Швейцарцы могут, подобно венцам, ссориться между собой, но они убежденные шовинисты и не допустят, чтобы их разногласия выходили за национальные рамки.

В этот вечер на ужин пришли Людвиг Бинсвангер и родственник Юнга Франц Риклин. Собравшаяся четверка обсудила полезность психоанализа при некоторых серьезных умственных расстройствах. Зигмунд осторожно поинтересовался, почему самораспустилась Цюрихская фрейдовская ассоциация. Однако никто не захотел дать объяснения.

Несмотря на занятость Юнга в госпитале, он и Зигмунд умудрялись обсуждать по восемь часов в день накопленную информацию, вопросы распространения психоаналитического мышления на религию, антропологию, политэкономию, литературу, говорили о том, как лучше раскрыть тайны человеческих инстинктов, что следует отбросить, изменить, подавить, чтобы жить мирно в обществе. Они также обсуждали в спокойном тоне зазвучавшие со швейцарской кафедры и в прессе выпады против фрейдистского психоанализа и роспуск Швейцарской фрейдовской ассоциации. Не было ли ошибкой назвать группу Фрейдовской ассоциацией? Это помогло оппонентам четко определить цель нападения. В итоге началось бегство из группы. Юнг верил, что в недалеком будущем ядро группы будет преобразовано в Цюрихское психоаналитическое общество.

Зигмунд решил, что настал момент выяснить у Юнга его позицию по отношению к сексуальной этиологии невроза и то, как далеко он намерен отклониться от основных положений, выдвинутых им, Зигмундом. Юнг заверил его, что он преодолел прежние колебания…

Весь внимание, Зигмунд взглянул на Юнга.

– …А Блейлер нет! – сказал тот.

Однако Карл Юнг не хотел, чтобы его ставили перед выбором: цюрихская психиатрия или венский психоанализ. Он уже в достаточной мере изолировал себя, покидая Бургхёльцли, университет и сам город. Зигмунд размышлял: возможно, Карл Юнг склонялся к сексуальной этиологии в данный момент, чтобы сблизиться с ним и не оказаться на пустом месте? Быть может, Юнг не уверен, даже сомневается в своем будущем? Последуют ли за ним в Кюснах его пациенты? Не будет ли ему не хватать Бургхёльцли?

Как бы читая мысли Зигмунда, Юнг сказал:

– Я буду сам себе хозяин, но у меня не так уж много пациентов. Когда покину город, то не уверен, смогу ли я работать как ученый, читать и достраивать новый дом или же продолжить свою практику. – В его светлокарих глазах мелькнуло ироническое выражение. – Вы могли бы сказать, что я блуждаю во мгле.

В начале октября в пятницу в Вену приехал Ойген Блейлер с женой Хедвигой. Они пришли к Фрейдам на обед. Как и в Зальцбурге, Зигмунд был поражен, насколько привлекательно выглядел Блейлер с его легким налетом неприступности. Зигмунд даже немного страшился его авторитета, его высокого, неуязвимого положения в академической науке. Это было то самое чувство уважения, которое он питал к профессорам Брюкке и Мейнерту. Когда он намекнул о подобном Блейлеру, директор был удивлен.

– Я представляюсь вам важным? Ради бога, почему? Вы – первооткрыватель; я же не совершил ничего подобного.

Зигмунд пробормотал что–то банальное, но Блейлер настаивал на своем; у него явно были более серьезные намерения, чем просто лестное высказывание.

– Вашу работу сравнивают с работами Дарвина, Коперника, Земмельвейса. Я полагаю, что для психологии ваши открытия столь же фундаментальны независимо от того, оцениваются ли достижения в психологии так же высоко, как в других науках.

Зигмунд был поражен услышанным.

Марта прослышала, что профессор и фрау профессорша Блейлер строго привержены порядку, и поэтому на время обеда выдворила детей на кухню. Тетушка Минна попросила разрешения удалиться к молодежи, сказав, что она не пара для фрау профессорши, которая, как говорят, высоко ставит себя.

Когда жаркое из телятины было съедено и горничная подала десерт, Блейлер наклонил свою красивую голову в сторону и, посмотрев на Зигмунда, сказал:

– Профессор Фрейд, должен признаться, что я замышлял нечто серьезное для нашей встречи, понимая, что она будет очень приятной для закрепления нашего знакомства. Я полагаю, что могу убедить вас не делать акцента на сексе и подобрать другое слово, не совпадающее с вульгарным пониманием сексуальности. Я искренне верю, что, если вы сделаете это, всякое сопротивление и неправильное понимание исчезнут.

Зигмунд ответил со свойственным ему достоинством:

– Я не верю в домашние лекарства.

Фрау профессорша Блейлер была серьезной женщиной, осознававшей характер и ценность работы мужа. Она задумчиво посмотрела на Зигмунда, а затем сказала:

– Не поймите нас неправильно, профессор Фрейд; мы не предлагаем вам изменить ваши взгляды или отказаться от принципов психоанализа. Это всего–навсего вопрос семантики. Могу сказать вам, что в Швейцарии слово «секс» запрещено. В средние века людей сжигали на костре из–за слова «еретик». Пока вы не найдете более приемлемый термин, ваш психоанализ будет гореть на костре!

Марта заметила, как краснеют щеки Зигмунда. Она попыталась разрядить обстановку:

– Зиги, иногда я размышляю, нет ли более скромного термина. Почему бы не попробовать что–либо в духе ассоциаций, разработанных в Бургхёльцли?

Они потратили следующий час, выдумывая странные слова. Чета Блейлер пыталась одолеть Фрейдов наскоком: сотворимость, нимфизм, соединенность, телесность, совокупление, слияние… Марта и Зигмунд пошли от иной, абсурдной стороны: союзность, вливаемость, спаренность… Все было бесполезно, согласились в конце концов Блейлеры, сексуальность есть сексуальность, и она существует с тех пор, как было оплодотворено первое яйцо.

– Пытаться описать сексуальность в иных терминах, – сказал хрипло Зигмунд, когда игра в слова была исчерпана, – значит поддаться болезни, которую приносит нашим пациентам извращенная сексуальность… Недостаточно, чтобы наше общество заняло по отношению к сексу здоровую, честную, нормальную позицию; люди должны свободно говорить о нем, так же как они говорят о других сторонах жизни.

– Согласен, – сказал Блейлер, – мы не сумели найти подходящую замену слову «сексуальность». Оставим его в покое. Тем больше причин сместить акцент на то, что существует множество причин невроза.