Сотрудник агентства "Континенталь" - Дэшилл Хэммет

Злость на лице Уиддена сменилась удивлением. Он отскочил назад и бросился вниз по лестнице. Коттон, пошатнувшийся от толчка, выпрямился, обругал меня и побежал за Уидденом. Вернон, Фини и Ролли молча смотрели им вслед.

– Люблю спортивные игры, – сказал я. – Но пока ничего не понимаю. Что происходит?

Никто не ответил.

– Эта щетка и гребень, – продолжал я, – лежали на столе миссис Коллинсон, когда мы с Ролли обыскивали ее дом.

Не отрывая взгляда от дверей, помощник шерифа неуверенно кивнул. Никакого шума с улицы не доносилось.

– У Коттона что, особые причины гадить Уиддену? – спросил я.

– Друзьями их не назовешь, – ответил шериф. (Я и сам это понял.) – Что будем делать, Вернон?

Окружной прокурор отвел глаза от двери, завернул вещи снова в полотенце и сунул сверток в карман.

– Пошли, – резко бросил он и затопал вниз по лестнице.

Парадная дверь была настежь. Коттона и Уиддена не было ни слышно, ни видно. У ворот под дождем мокнул «форд» Уиддена. Мы влезли в него. Вернон сел за руль и повел машину к дому в бухте. Там мы долго стучали в дверь; наконец ее открыл старик в заношенном белье – шериф оставил его сторожем.

Коттон, как рассказал нам старик, приходил сюда в восемь часов вечера, чтобы снова осмотреть дом. А с какой стати он, сторож, должен следить за начальником полиции? В общем, Коттону никто не мешал, но тот вроде бы ничего из имущества не взял, хотя кто его там знает.

Вернон и Финн устроили старику взбучку, и мы поехали назад в Кесаду.

На заднем сиденье рядом со мной сидел Ролли.

– Что собой представляет этот Уидден? – спросил я его. – И что нужно от него Коттону?

– Ну, во-первых, у Харви дурная репутация – был замешан в контрабанде ромом, когда она здесь процветала, да и вообще время от времени влипает в истории.

– Понятно. А во-вторых?

Помощник шерифа нахмурился, запнулся, подыскивая слова, но тут машина остановилась на углу темной улицы у обвитого виноградной лозой коттеджа. Окружной прокурор повел нас на крыльцо и позвонил.

Через некоторое время сверху донесся женский голос:

– Кто там?

Чтобы увидеть его владелицу, нам пришлось спуститься на нижние ступеньки – у окна на втором этаже стояла миссис Коттон.

– Дик не вернулся? – спросил ее окружной прокурор.

– Нет еще, мистер Вернон. Я уже беспокоюсь. Секундочку, я вам открою.

– Не надо, – сказал он. – Мы торопимся. Увижусь с ним утром.

– Ради Бога, подождите, – попросила она и исчезла в доме.

Через несколько секунд парадная дверь открылась. Голубые глаза миссис Коттон казались темными, она волновалась. На ней был розовый купальный халат.

– Не стоило трудиться, – сказал окружной прокурор, когда мы вошли в прихожую. – Ничего особенного. Мы с ним разминулись, и я просто хотел узнать, не вернулся ли он домой. Все в порядке.

– Он... Ее пальцы теребили складки халата на плоской груди. – Он не... не за Харви охотится... Харви Уидденом?

– Да, – сказал Вернон, не глядя на нее, и на этот раз даже не оскалил зубы. Фини и Ролли тоже держались натянуто.

Щеки миссис Коттон залила краска. Нижняя губа дрожала, мешая говорить:

– Не верьте ему, мистер Вернон. Ни единому слову не верьте. Харви не имеет никакого касательства к Коллинсонам, ни к ней, ни к нему. Дик хочет его оговорить. А Харви тут ни при чем.

Вернон смотрел себе под ноги и молчал. Фини и Ролли мрачно разглядывали через открытую дверь прихожей дождливую темень. Никто не открывал рта.

– Ни при чем? – Я вложил в вопрос куда больше сомнений, чем у меня было на самом деле.

– Да! – крикнула она, поворачиваясь ко мне. – Он просто не мог. Не имел возможности. – Лицо ее побледнело, в глазах появилась безысходность. – В ту ночь он был у меня... всю ночь... с семи вечера и до рассвета.

– А где находился муж?

– В городе, у матери.

– Дайте мне адрес.

Она сказала адрес на Ной-стрит.

– А кто-нибудь...

– Хватит, пошли, – вмешался шериф, все еще не отрывая глаз от дождя. – Вам что, мало?

Миссис Коттон снова повернулась к окружному прокурору и вцепилась ему в рукав.

– Не рассказывайте никому, мистер Вернон, ладно? – взмолилась она. – Не знаю, что сделаю, если все раскроется. Вам-то я должна была сказать, чтобы он не свалил вину на Харви. Пожалуйста, никому не рассказывайте, очень прошу.

Окружной прокурор дал клятву, что ни при каких обстоятельствах ни один из нас не проговорится, а шериф с помощником, покраснев, энергично закивали.

Но когда мы сели в машину, они забыли про смущение и снова превратились в полицейских ищеек. Через десять минут эти ищейки уже рассудили, что в пятницу вечером Коттон ни к какой матери в Сан-Франциско не поехал, а остался здесь, убил Коллинсона, потом скатал в город, чтобы позвонить Фицстивену и опустить письмо, вернулся и похитил Габриэлу; и с самого начала он фабриковал улики против Уиддена, с которым давно был не в ладах, так как подозревал его в связи с женой, о чем, кстати, вся Кесада давно знала.

Шериф, чье благородство только что помешало мне расспросить миссис Коттон поподробнее, теперь ржал, тряся пузом.

– Дела! – хохотал он. – Дик мухлюет с уликами, а Харви добывает себе алиби в его постели. Ну и физиономия у него будет, когда мы это выложим. Давайте отыщем его прямо сейчас.

– Не торопитесь, – посоветовал я. – Сначала выясним про поездку в Сан-Франциско. С нас не убудет. Пока против него есть только одно: попытка ложно обвинить Уиддена. Убийца и похититель вряд ли наделал бы столько глупостей.

Финн нахмурился и стал защищать свою версию:

– А может, ему больше всего на свете хотелось подложить свинью Харви?

– Все может быть, – сказал я. – Но лучше сейчас его не трогать и посмотреть, что он выкинет.

Финн был против. Ему не терпелось тут же сцапать начальника полиции, но Вернон нехотя поддержал меня. Мы высадили Ролли у его дома и вернулись в гостиницу.

В номере я заказал разговор со своим агентством в Сан-Франциско. Пока я ждал звонка, в дверь постучали. На пороге стоял Джек Сантос в пижаме, халате и тапочках.

– Хорошо прокатились? – спросил он, позевывая.

– Отлично.

– Что-нибудь свеженькое привезли?

– Только по секрету, не для печати: Коттон решил свалить вину на любовника жены и уже сфабриковал улики. А остальные большие люди думают, что Коттон как раз сам и провернул все дела.

– Теперь уж они точно попадут на первую страницу. – Сантос сел на кровать и задымил сигаретой. – Кстати, вы не слышали, что Фини был соперником Коттона в борьбе за руку и сердце почтовой красотки? Но она выбрала начальника участка – ямочка на подбородке одержала победу над усами.

– Не слышал, – признался я. – Ну и что из этого?

– Откуда мне знать? Парень из гаража рассказал.

– А давно?

– Давно ли они соперничали? Около двух лет назад.

Раздался звонок, и я сказал Филду – ночному дежурному в агентстве, чтобы он распорядился навести справки о визите Коттона на Ной-стрит. Пока я разговаривал, Сантос зевнул и ушел. Закончив, я лег спать.

17. За тупым мысом

На другое утро телефон разбудил меня около десяти. Звонил Мики Лайнен из Сан-Франциско: Коттон приехал к матери в субботу утром, между семью и половиной восьмого. Проспал пять или шесть часов – матери сказал, что всю ночь подстерегал взломщика, – а в шесть вечера уехал домой.

Когда я спустился в вестибюль, Коттон как раз вошел с улицы. Глаза у него были воспаленные, вид усталый, но по-прежнему решительный.

– Поймали Уиддена? – спросил я.

– Нет, черт его подери, не поймал. Слушайте, хоть он и сбег, хорошо, что вы толкнули меня под руку. Я... Сгоряча, бывает, совсем разум теряешь.

– Ну да. На обратной дороге мы заезжали к вам домой. Узнать, что с вами.

– Я еще не был дома, – сказал он. – Всю ночь охотился за этим подлецом. А где Вернон и Фини?

– Подушки давят. Вам бы тоже не мешало поспать. Если что – я вам позвоню.

Он отправился домой. Я пошел в кафе завтракать. Пока я сидел там, пришел Вернон. Он получил телеграммы из полицейского отделения Сан-Франциско и из конторы шерифа округа Марин, подтверждавшие алиби Фицстивена.

– Есть сообщение о Коттоне, – сказал я. – Он приехал к матери в семь или начале восьмого утра в субботу и уехал в шесть часов вечера.

– В семь или начале восьмого? – Вернону сообщение не понравилось. Если полицейский в это время был в Сан-Франциско, вряд ли он похитил Габриэлу. – Вы уверены?

– Нет, но более надежными сведениями пока не располагаем. А вот и Фицстивен. – Через дверь кафе я увидел худую спину романиста перед стойкой портье. – Извините, я сейчас.