Вспомнить всё (сборник) - Филип Дик

Он подумал: так вот как зовется то, чем мы занимаемся в этой звездной системе, на этих замерзших планетах, в этих крошечных куполах. Райбис Ромми уяснила правила игры, сыграла по ним и победила. К черту Линду Фокс. А потом он подумал: но и все, что я люблю, – тоже к черту.

Справедливый обмен, подумал он: человеческая жизнь торжествует, синтетический образ повержен. Закон вселенной.

Дрожа, он натянул одеяло повыше и попытался заснуть.

Доставщик продовольствия явился еще до прихода Райбис, разбудив Макуэйна; он привез полный паек.

– А воздух с теплом вы все-таки прокачали незаконно, – заметил гость, стянув шлем.

– Я всего лишь пользуюсь техникой, – отозвался Макуэйн. – Сам ничего не собираю.

– Да ладно, не буду я вас сдавать. Кофе есть?

Они уселись друг напротив друга, потягивая эрзац-кофе.

– Я только что был у этой девушки, Ромми, – сказал доставщик. – Она утверждает, что выздоровела.

– Да, она звонила мне поздно ночью, – подтвердил Макуэйн.

– Говорит, это ваша заслуга.

Макуэйн промолчал.

– Вы спасли человеческую жизнь.

– Угу, – кивнул Макуэйн.

– Что с вами?

– Просто устал.

– Наверное, вам нелегко пришлось. Господи, ну там и бардак. Не поможете ей с уборкой? Надо хотя бы выбросить мусор и провести стерилизацию; весь купол кишит заразой. У нее забился утилизатор, шкафы и полки залило жидкими отходами, а там ведь хранятся продукты. Первый раз с таким сталкиваюсь. Конечно, она сильно ослабела…

Макуэйн прервал его:

– Я займусь этим.

Доставщик смущенно проговорил:

– Ну, главное, что лечение оказалось успешным. Знаете, а ведь она сама себе делала уколы.

– Знаю, – сказал Макуэйн. – Видел.

Много раз, добавил он про себя.

– И у нее опять растут волосы. Ох, ну и страшна же она без парика. Правда ведь?

Макуэйн встал из-за стола.

– Пора передавать погодную сводку. Простите, не могу больше разговаривать.

Ближе к обеду в шлюзе его купола возникла Райбис Ромми, нагруженная кастрюлями, тарелками и тщательно упакованными свертками. Когда он открыл ей, девушка молча прошла в кухонный сектор и сбросила всю кучу разом; два свертка соскользнули на пол, и ей пришлось за ними нагибаться.

Сняв шлем, она сказала:

– Рада снова вас видеть.

– Взаимно.

– Тако готовятся примерно час. Потерпите?

– Конечно.

– Я вот тут думала… – начала Райбис, разогревая масло на сковородке. – Нам надо съездить на отдых. У вас еще остался отпуск? Мне должны две недели, но из-за болезни все осложнилось. В смысле, я энную часть истратила на больничный. Боже, они отстригали мне полдня в месяц – лишь за то, что я не могла работать с передатчиком. Представляете?!

– Приятно вас видеть окрепшей.

– Я в порядке, – отозвалась девушка. – Черт, фарш забыла. Дрянь!

И она уставилась на Макуэйна.

– Схожу к вам, принесу, – сказал он в конце концов.

Она присела.

– Он даже не разморожен. Забыла начисто. Только сейчас дошло. Хотела утром его вытащить из морозилки, но мне надо было закончить несколько писем… Можно сейчас пообедать чем-нибудь другим, а тако оставить на завтрашний вечер.

– Ладно.

– И еще я хотела вернуть вам чай.

– Я же принес всего четыре пакетика, – напомнил Макуэйн.

Девушка смутилась.

– Я думала, это вы мне принесли ту пачку «Утренней грозы». Откуда тогда она у меня? Наверно, доставщик занес. Мне нужно немного посидеть. Не могли бы вы включить телевизор?

Он включил.

– Я тут смотрю один сериал, – сказала Райбис. – Ни одной серии не пропустила. Мне нравятся сериалы про… ну, надо рассказать вам, что там успело произойти, раз уж мы будем смотреть.

– А можно не смотреть? – спросил он.

– Ее муж…

Она свихнулась, подумал он. Нет, она просто мертва. Тело выздоровело, разум погиб.

– Мне нужно кое-что вам сказать, – начал Макуэйн.

– Что такое?

– Вы…

Он осекся.

– Мне очень повезло, – проговорила Райбис. – Я сделала невозможное. Вы еще не видели меня в худшие дни – я сама этого не хотела. Из-за химиотерапии у меня наступили слепота, глухота и паралич, а потом начались припадки; теперь еще много лет надо будет принимать поддерживающие дозы. Но тут ведь ничего страшного, правда? Жить на поддерживающих дозах. Могло быть и хуже. Ну и вот, ее муж потерял работу, потому что…

– Чей муж? – спросил Макуэйн.

– Да по телевизору. – Привстав, она взяла его за руку. – Куда бы вы хотели поехать в наш отпуск? Мы заслужили награду, черт побери. Мы оба.

– Наша награда в том, – сказал он, – что вы теперь здоровы.

Девушка, похоже, не слушала его; ее взгляд не отлипал от телевизора. Тут он осознал, что на ней по-прежнему темные очки. И ему вспомнилась песня, которую Фокс пела на Рождество, для всех планет – самая нежная, самая незабываемая из песен, родившихся из лютневых партитур Джона Доуленда.

Много лет простирался калека убогийУ воды, дни влача в злоключеньях и муках,Но едва взор его обратился на Бога,Боль ушла, стал покой ему преданным другом.

А Райбис Ромми говорила и говорила:

– …платили ему хорошо, но все вокруг плели интриги – сами знаете, как бывает в офисах. Я однажды работала в офисе, где… – Она запнулась. – Не могли бы вы подогреть воды? Я бы выпила немного кофе.

– Хорошо, – сказал он и включил конфорку.

Нечаянные воспоминания о смерти

Проснувшись утром, я ощутил в комнате октябрьский холод – словно времена года научились читать календарь. Что мне снилось? Самонадеянные фантазии о любимой женщине. На психику давит непонятный груз. Я произвел мысленную ревизию: все, в принципе, идет как надо, месяц обещает быть удачным. Откуда тогда тянет холодом?

«Ну и дела! – вспомнил я. – Ведь сегодня выселяют Чистюлю.»

Чистюлю никто не любит. Она сумасшедшая. Ни с кем ни разу не обменялась ни словом, ни взглядом. Если кто-нибудь спускается по лестнице, а она идет навстречу, обязательно молча развернется и скроется в лифте. Зато остальным приходится дышать парами лизола. Неведомая фантастическая зараза проникла к ней в квартиру, вот она и поливает ее лизолом. Какого черта! – думаю я, наливая себе кофе. – Хозяева запросто могли выселить Чистюлю еще ранним утром, пока я спал и смотрел самонадеянные сны о любимой женщине, которая меня бросила. Как бы не так. На самом деле мне снилась нелюбимая соседка и чиновники, стучащие в ее дверь в пять часов утра. Новые хозяева – большая фирма-застройщик. Такие всегда приходят на рассвете.

Чистюля прячется в квартире, знает, что наступило первое октября; ее дверь взломают, а вещи выбросят на улицу. Может быть, теперь разговорится? Вряд ли. Скорее молча прижмется к стене. Однако не все так просто. Эл Ньюкам, торговый менеджер «Саут-Оранж инвестментс», сказал, что Чистюля наняла бесплатного общественного юриста. Это скверно, потому что компания теперь ничего не сможет для нее сделать. Она, ясное дело, сумасшедшая, но в недостаточной степени. Если бы удалось доказать, что Чистюля не отдает себе отчета в происходящем, служба охраны психического здоровья округа Оранж прислала бы целую команду заступников и разъяснила «Саут-Оранж инвестментс», что закон не позволяет выселять людей с ограниченной дееспособностью. Ну кто, спрашивается, надоумил ее обращаться к бесплатному юристу?