Сборник фантастики. Золотой фонд - Амброз Бирс

Но сейчас я должен вернуться к тому моменту, когда Сканлэн влетел в комнату с известием о грандиозном событии.

– Послушайте! Только что явился один из атлантов. Он был настолько взволнован, что забыл снять водолазный костюм. Он долго бормотал что-то под нос, пока не уразумел, что его никто не слышит. Затем атлант никак не мог остановиться. Он рассказывал что-то, пока у него не перехватило дыхание. Не успел он закончить, как все помчались к выходу. Думаю, что снаружи происходит нечто интересное…

Выскочив из комнаты, мы увидели, что атланты несутся по коридору и оживленно жестикулируют. Мы последовали за ними и вскоре оказались в самой гуще толпы, которая прокладывала путь по дну океана. Атланты передвигались очень быстро. Нам с непривычки нелегко было поспевать за ними. Но в руках у подводных обитателей горели мощные электрические фонари, и даже если бы мы отстали, все равно ни за что бы не потерялись: яркие блики указывали нам путь.

Дорога, как и в прошлый раз, лежала вдоль базальтовой гряды. Мы приблизились к вырубленной в скале лестнице. Каменные ступеньки стерлись от многолетнего использования и стали вогнутыми.

Поднявшись на вершину, мы оказались в ущелье, которое загромождали острые каменные глыбы и разрезали глубокие трещины. Кое-как преодолев этот лабиринт, мы очутились на круглой площадке, залитой мягким светом. В центре находилось нечто такое, от чего у меня перехватило дух. По выражению лиц моих товарищей я понял, что они испытывали похожие эмоции. На дне, наполовину зарывшись в ил, лежал большой пароход. Корабль завалился на бок. Труба была смята и висела под странным углом. От передней мачты остался лишь короткий обрубок. Но в целом корабль неплохо сохранился и казался таким чистым, словно только что покинул док. Мы ринулись вперед и очутились под кормой. Каково было наше удивление, когда мы прочитали название судна – «Стратфорд». Корабль последовал за нами на дно Маракотовой бездны.

Когда мы оправились от потрясения, судьба судна уже не казалась такой уж непостижимой. Мы вспомнили о том, как падали показания барометра, о зарифленных парусах норвежского барка и о странной черной туче на горизонте. Очевидно, над морем разразился циклон невероятной силы и «Стратфорд» не смог противостоять разбушевавшейся стихии. Не оставалось никаких сомнений, что экипаж погиб в полном составе вместе с кораблем: все спасательные шлюпки, хоть и полуразбитые, висели на талях. Да и на какой шлюпке можно было бы спастись в такой ураган? Трагедия произошла через час или два после катастрофы, которая случилась с нами. Очевидно, лот, который мы видели, был брошен за несколько мгновений до начала урагана. Казалось невероятным, что мы все еще живы, а те, кто оплакивал нашу судьбу, погибли. Мы не знали, дрейфовало ли погибшее судно в верхних слоях океана или уже давно лежит в песке, где на него наткнулись атланты.

Бедняга Хави, капитан, а точнее, то, что от него осталось, все еще находился на посту на капитанском мостике. Мертвый моряк крепко сжимал в руках штурвал. Его тело и тела трех кочегаров из машинного отделения утонули вместе с кораблем. Под нашим руководством останки извлекли из корабля и погребли на дне под слоем ила. На могилу каждого уложили венок из морских цветов. Я описываю церемонию подробно, в надежде, что она станет известна несчастной миссис Хави и немного ее утешит. К сожалению, мы не знали имен кочегаров.

Пока мы со Сканлэном и Маракотом отдавали последний долг погибшим товарищам, маленькие люди толпились на корабле. Атланты сновали по судовым отсекам, словно мыши вокруг головки сыра. Судя по неподдельному любопытству и возбуждению, «Стратфорд» был первым современным кораблем, который им удалось увидеть. Впоследствии мы узнали, что кислородные аппараты не позволяли атлантам отлучаться далеко от ковчега: уже через несколько часов аппараты нуждались в перезарядке. Поэтому подводные обитатели могли изучать морское дно лишь на несколько миль вокруг ковчега.

Атланты немедленно принялись за работу: очистили палубу от обломков и стали снимать с корабля все, что может пригодиться в быту. Процесс занял довольно много времени и до сих пор еще не завершен. Нам же посчастливилось добраться до своих кают и унести остатки одежды, книги и некоторые предметы обихода, которые сохранились в более или менее надлежащем виде.

Среди имущества, которое удалось спасти, оказался корабельный журнал «Стратфорда». Капитан вел его до последней минуты, до тех пор пока катастрофа не прервала записи. Это казалось невероятным – мы читали заметки о собственной гибели, зная, что тот, кто делал их, погиб. Последняя запись гласила:

«3 октября. Трое смелых, но безрассудных искателей приключений, вопреки моей воле и советам, опустились на дно океана. Трагедия, которую я предвидел, произошла. Господи, упокой их души. Они начали погружение в одиннадцать часов утра. Меня не покидали сомнения, стоит ли давать разрешение на спуск – приближался ураган. Если бы я тогда не поддался импульсу, то лишь отстрочил бы неминуемую развязку. Я попрощался с каждым из них, предчувствуя, что больше никогда их не увижу. Некоторое время все шло хорошо. В одиннадцать сорок пять они достигли глубины в триста морских саженей. Там камера села на дно. Доктор Маракот послал наверх несколько сигналов. Казалось, все в полном порядке. Вдруг я услышал возглас, в котором подвергалась сомнению прочность стального троса. Трос резко дернулся. Кажется, в это время камера находилась над бездной. Доктор приказал мне очень медленно двигаться вперед. Трубки для подачи воздуха продолжали разматываться еще около половины мили. Затем и они оборвались. Мы в последний раз услышали голоса доктора Маракота, мистера Хедли и мистера Сканлэна.

Еще один экстраординарный случай обязательно должен быть записан. Погода становится все хуже. У меня не осталось времени тщательно обдумать то, что произошло. По моему приказу в море бросили глубоководный лот. Он указал глубину двадцать шесть тысяч шестьсот футов. Груз, конечно, был оставлен на дне. Когда трос вытянули наверх, к нему был привязан носовой платок мистера Хедли с инициалами в углу. Команда была в высшей степени озадачена. Никто не мог предположить, что такое возможно. Надеюсь, что в следующий раз смогу описать случившееся более подробно. Мы кружили на месте в течение нескольких часов, рассчитывая, что на поверхности появится еще что-нибудь. Ведь когда мы вытянули стальной трос, на котором держалась камера, его конец был оборван. Сейчас я должен заняться кораблем. Мне еще никогда не приходилось видеть более угрюмого неба. Барометр на восемь с половиной и продолжает падать».