Победа на Янусе - Андрэ Нортон

Порыв ветра принес мерзкий запах лжеифтов. Айяр мгновенно очнулся. Сна как не бывало. Не делая ни одного движения, чтоб не обнаружить себя, он напряг зрение и слух. Кругозор, правда, был ограничен плотной завесой растительности, но слышно было хорошо. Враг не пытался скрыть свое появление: подошвы громко стучали по камню, одежда цеплялась за кусты…

Стараясь не шуметь, Айяр осторожно вытащил меч: даже погрузившись в сон он продолжал сжимать его рукоять. Тревожила мысль: не покинула ли меч энергия Танта? Разве сможет он одолеть роботов без этой надежной поддержки? В неверном свете зари показалась фигура… Айяр вгляделся и едва не окликнул:

— Эмбер!

Время повернуло вспять, поток воспоминаний захватил Айяра. Когда-то Эмбер был едва ли не самым близким его другом, братом по крови. Плечом к плечу стояли они в последней битве за Ифткан! Ax, Эмбер… Сначала Валлиль, потом Хафсор, теперь Эмбер!.. У Айяра болезненно сжалось сердце. Мнимый Эмбер стоял всего в нескольких шагах от укрытия Айяра, но не повернулся лицом к кустам. И это спасло Айяра, дало ему время опомниться, понять, что перед ним всего лишь телесная оболочка, подобие друга. Фальшивый ифт слегка наклонил голову и, видимо, прислушался.

Айяр замер, закусив губу. Если робот повернется еще немного в сторону кустарника и если зрение у него такое же острое, как было у воина, тело которого он теперь носит, то Айяру не скрыться за стеной сухих веток, и враг без колебаний убьет свою добычу.

Вдалеке раздался свист — тонкий, пронзительный. Он был похож на сигнальный свист настоящего ифта-разведчика, но чем-то неуловимо отличался от него. Лже-Эмбер поднял голову и повторил условный знак — так, чтобы его услышали дальше в Пустоши.

Интересно, подумал Айяр, это облава на меня или просто патруль, хватающий любого, кого луч привел на службу Тому, Что Ждет?

Айяр, затаив дыхание, следил за роботом. Ему казалось, что даже если Эмбер существует в этом мире только как фиктивная сущность, он не может не чувствовать, что его бывший друг, Айяр, лежит сейчас рядом, едва прикрытый ветками кустарника. И, оттягивая время, лже-Эмбер ждет, когда нервы у Айяра сдадут и он выдаст свое присутствие. Однако робот не повернул головы. Запахнув плащ, он быстро пошел дальше. Айяр все еще не верил в свое спасение, ждал и прислушивался. Он заставлял себя сохранять неподвижность еще какое-то время, хотя все существо его требовало: бежать! Скорее оставить это тоскливое место — место нелепой встречи живого и мертвого!

Так открылся Айяру еще один момент в замысле Того. Что Ждет: лжеифты — это зеркальные отражения, копии тех, кто некогда жил в Ифткане. Пустые бездушные оболочки, тени на службе зла, заменили собой живых, подлинных и населили Янус.

Теперь на планете было два типа ифтов — одни, прошедшие через перерождение, взяли на себя миссию добра и жизни; другие, телесно воссозданные Тем, Что Ждет, не имели души и служили злу и смерти. Айяр выполз из кустов, сломал крепкую ветку и, опираясь на нее, пошел вперед. Наступал день, но дожидаться ночи было неразумно: мнимым ифтам и другим обитателям Пустоши темнота не мешала, и не было смысла понапрасну терять время.

Вдоль дороги было много укрытий: расщелины в земле, большие камни, густой кустарник, хотя последний иногда казался таким странным и злым, что Айяр старался обходить его стороной. В полдень путник вжался в тень скалы и доел последние стручки. Хотелось пить, но воды поблизости не было. Его начали мучить воспоминания о холодных озерах Леса, язык словно ощущал вкус свежей речной воды… Усилившийся ветер принес запах морской соли. Значит, цель близка. Хотя где и как он отыщет своих на бескрайнем берегу, пока было неясно.

Солнце жгло нестерпимо. Пришлось укрываться в тени. Но покоя не было: тяжелые мысли преследовали Айяра. «Эмбер… — думал он. — Сколько же тех, кого я прежде знал и любил, служат теперь Тому, Что Ждет? Тот зал был весь уставлен зеркалами, и в них отражались чужаки, каких я на Янусе не видел. Быть может, здесь в древности жили другие расы? Существовала иная цивилизация? И это мы, ифты — пришельцы, инопланетники? Когда же возникло Оно? Каков его возраст? И что Оно такое, чтобы держать в рабстве все живое на планете в течение необозримых веков?» Так вопрошал себя Айяр, а вокруг него кружил ветер, несущий дыхание древнего моря, суля ему скорый отдых, вселял надежду…

Это не был сладкий воздух Леса, но ифты бывали у моря и считали его добрым. Что же ждало Айяра на берегу океанской лагуны, к которой он так стремился?

Каждый холодный сезон переродившиеся ифты уходили за море. С приходом весны горстка их снова приплывала к этому берегу, чтобы прятать в соответствующих местах тайники-сокровища, чтобы те увеличивали количество прошедших перерождение. Конечно, это был очень медленный путь воссоздания лесной расы, но другого они не знали. Удастся ли повторять это снова и снова на опустошенных теперь территориях поселенцев и в районах, где бывали люди из порта, ныне целиком находящиеся во власти Того, Что Ждет? Если бы можно было вернуть к жизни пленников зеркал и подвергнуть их перерождению — как сильно вырос бы тогда народ ифтов! Но кому под силу отнять добычу у Того, Что Ждет?

Айяр с нетерпением дожидался, когда солнце начнет клониться. Наконец тени стали длиннее и гуще, и он двинулся дальше, навстречу ветру. Местность менялась, стали попадаться песчаные участки. Потом начались дюны. Айяр помнил бухту, из которой несколько месяцев назад отплывали ифты. Сам он в тот раз добрался туда слишком поздно и не смог присоединиться к собратьям. Но где он сейчас и в какую сторону следовало двигаться, чтобы найти заветное место? Восточнее? Или западнее? Этого Айяр не знал.

Чем ближе к морю, тем холоднее становился ветер. Плотнее запахнув плащ, Айяр шел между дюнами и плоским берегом, стараясь не быть на виду, избегая открытых мест. Солнце все еще было очень ярким, но небо приобрело какой-то странный, угрюмо-фиолетовый оттенок, и Айяру стало не по себе. Впервые после перерождения он предпочел бы сейчас солнечный свет мраку.

В блеклом небе и в тусклом свинцовом море словно бы сгустилось чувство одиночества и тяжесть дурных предзнаменований… Здесь память Айяра не была ему помощницей: он был воин и охотник, но не моряк.

Он не рискнул выйти на самый берег — там было слишком пусто и открыто, он почувствовал бы себя совсем одиноким и беззащитным, не знал бы, куда спрятаться в случае опасности. Лучше уж держаться поближе к дюнам и издали высматривать знакомые утесы, обрамляющие бухту ифтов. Наконец рельеф слева показался похожим на тот, что он искал. За неимением лучшего знака, Айяр повернул на восток и медленно двинулся к береговой линии. Впереди поднимались утесы. Из-за одного донесся условный свист — и словно бы лишил идущего остатка сил. Достигнув наконец места встречи с товарищами, Айяр утратил остатки воли и решимости, которые так долго заставляли его идти вперед. Теперь он не мог сделать ни шагу. Голова закружилась, Айяр покачнулся, тяжело навалился на трость. Палка под его весом глубоко ушла в песок, и ифт упал.