Проза. Статьи. Письма - Александр Трифонович Твардовский

Обратитесь к врачу, может быть, он скажет, что важнее всего Вам сейчас просто отдохнуть — тогда я со своими советами отступлю в сторону.

Желаю Вам всего доброго, более всего — здоровья.

14 августа 1961 г.

Е. С. М-су

Уважаемый Е. С.!

Вряд ли Вы могли найти человека, менее меня сочувствующего идеям и практике «эпопеизации» былин. Я давний и убежденный противник таких затей, и, следовательно, обращаясь ко мне со своей просьбой об оказании Вам помощи в продвижении Вашей «Страницы про Владимира Красно солнышко…», Вы можете получить только подтверждение тех мнений, которые Вам уже приходилось слышать.

Не Вы первый беретесь за эту работу по «пересозданию» былин. Соблазнительная легкость этой задачи равна ее безнадежности. Это все равно, что пытаться превратить, например, разорванную в геологические времена цепь горных отрогов в цельный единый горный хребет или гряду островов, вроде Курильских, в материк. Да и — зачем? — вот что главное. Нужды в этом никакой нет. Былины обладают определенной (и очень высокой) художественной ценностью как подлинные произведения устной поэзии, как памятники этого искусства. Искусственное объединение их, а значит, и присочинение каких-то «связок» и изъятие каких-то «не монтирующихся» Частей — все это не более как фальсификация хотя бы и с самыми добрыми намерениями и любовью к этой поэзии.

У меня лично такого рода «опыты» не вызывают никакого интереса, чтобы не сказать больше того.

Конечно, никто не вправе запретить Вам заниматься этими опытами «эпопеизации», но сколько-нибудь серьезного литературного значения они иметь не могут.

Вот все, к сожалению, что могу сказать по поводу Ваших затруднений с продвижением в печать Вашей работы.

С уважением.

14 августа 1961 г.

М. П. К-ну

Дорогой М. П.!

Хотя в «Новом мире» весьма трудно появиться тому, что бывает отмечено признаком «под Твардовского», мы на редколлегии решили сделать для Вас исключение. Влияние «Далей» на Вашу стихотворную речь очевидно, но у Вас много того, что подсмотрено своим глазом, что заимствовано больше от той действительности, которая питала «Дали», чем от самой книги. Хочется думать, что внешняя зависимость, похожесть Вами будет преодолена, а зоркость и слух в жизни разовьются.

Но над этим своим наброском Вы должны поработать. Я примерно почеркал Ваш текст, на худой конец можно было так и пустить, но лучше Bbi сами перебелите все это, пропустите через себя еще раз, может быть, придут и новые удачные строки и подвергнутся замене неудачные строки и словак.

В двух-трех местах я обращаю Ваше внимание на как бы технические погрешности: нельзя новую строфу, четверостишие или двустишие делать того же «пола», что последняя строка предыдущей строфы, четверостишия, двустишия. Почему? Постарайтесь догадаться сами, а не догадаетесь, поверьте тому, что подсказывают великие образцы: «Онегин» (весь Пушкин!), «Горе от ума», — там эта дисциплина музыки строжайше соблюдена. В наши времена — в стихах на этот счет полный разврат, но этому следовать не нужно. Между прочим, в «Далях» Вы не найдете ни одного случая нарушения этого закона.

«Клим» Вам не нужен, не нужно вовсе в Вашей картине путейского рабочего дня собственное имя — без этого легко обойтись. Не знаю, может быть, обойтись и без «бритвы», — подумайте, — не длинновато ли и не «литературновато» ли?

Пожалуй, озаглавить бы лучше «У нас в Сибири» или в этом роде, а «Рабочий день» — скучно, невыразительно. Вот, примерно, и все. Поработайте и присылайте.

Желаю успеха.

9 ноября 1961 г.

Болотное — это станция? Поселок? Укажите.

А. Ф. К-пу

Уважаемый А. Ф.!

Буду с Вами совершенно откровенен: вопросы современной фольклористики в том смысле, как они понимаются Вами, не могут заинтересовать редакцию «Нового мира». Что же касается меня лично, то я давний и убежденный противник так называемого «современного фольклора», всяческих «коренных поворотов» в нем и, в частности, идей «обучения и воспитания мастеров современного народного творчества» — «частушечников», «сказителей» и т. п. В эпоху всеобщей грамотности, широчайшего распространения печати, радио, телевидения, в эпоху развитой «письменной» литературы, все эти обращения к формам «былин», «сказов» и прочее мне представляются искусственными, навязанными живой жизни и поэтому неправомерными.

Не имею возможности быть подробным в деталях и частностях этой проблематики, но главное и основное здесь в неверном и вредном противопоставлении «народного» творчества частушечников и других «ненародному» творчеству поэтов и писателей, слово которых пользуется широчайшей популярностью в народе.

Достаточно знать, что мастерству современной устной (будто бы устной) поэзии обучает поэт Иван Доронин, на работу которого ссылаетесь Вы, чтобы увидеть, что дело тут не чистое, ибо чему доброму может научить человек, некогда числившийся в поэтах, давным-давно ничего сам не пишущий и обучающий ныне «народному творчеству».

Прошу простить мне резкость, но я не хочу с Вами лукавить: предложенные Вами материалы «Новому миру» решительно не подходят. Рукописи возвращаю..

Вам же лично желаю доброго здоровья и всего самого лучшего.

21 декабря 1961 г,

И. М. Б-ву

Дорогой тов. Б-в!

Что я Вам писал «года два тому назад» и что за стихи Вы мне прислали, — конечно, не помню, — почта моя немалая.

В ныне присланных стихах есть элементы поэтического выражения, искренность чувства, например, в стихотворении о северном лете («Наш июль пока еще не прожит»). Жаль только, что философические сентенции, вроде «в этом мире все не вечно» и т. п., не могут произвести впечатления новизны и глубины. Еще Пушкин говорил, что на воспоминаниях об ушедшей юности далеко не уедешь.

Там же, где Вы пытаетесь выйти за черту этой ограниченной философичности, у Вас получается что-то или совсем банальное: «Пиши о том, что сны тревожит…» или крайне претенциозное: