Под куполом - Стивен Кинг

— Пусть, а я иду вниз. Тебе придется воспользоваться электрошокером, чтобы остановить меня, а если отважишься, я больше никогда не приготовлю тебе вафель с земляникой именно таких, как ты любишь, чтобы соус пропитывал их прямо до середины. — Она осмотрелась вокруг и фыркнула. — Кроме того, я не заметила здесь никого из тех приказчиков. Или я чего-то не вижу?

Мэл думал было продемонстрировать новичкам собственную крутизну, но потом решил, что не следует. Ему на самом деле нравилась Рози. И вафли ее нравились, особенно, когда они были немного подогреты. Он поддернул на себе пояс и произнес:

— О'кей. Только я тоже пойду с вами, и вы не понесете ему ничего, пока я не загляну под ту салфетку.

Она подняла салфетку. Под ней лежало два сэндвича и короткая записка, нацарапанная на обороте чекового бланка из «Розы- Шиповника». «Держись, — было написано в ней. — Мы верим в тебя».

Мэл взял записку, смял и бросил в сторону мусорной корзины. Промазал, и один из новобранцев впопыхах бросился ее подбирать.

— Пошли, — двинулся Мэл, но тут же остановился, взял половинку одного сэндвича и оторвал хороший кусок. — Он все равно все не съест, — объяснил он Рози.

Она промолчала, но, когда он впереди ее начал спускаться по ступенькам, у Рози возникло острое желание разбить тарелку ему об голову.

Она уже прошла половину подвального коридора, как Мэл вдруг сказал:

— Дальше вам нельзя, мисс Твичел. Дальше я сам понесу.

Она отдала ему тарелку и печально смотрела, как он наклоняется и со словами: «Ланч подан, говновоз» просовывает ее через решетку.

Барби его проигнорировал. Он смотрел на Розу.

— Благодарю, но если это готовил Энсон, не знаю, останусь ли я так же признательным после первого куска.

— Я сама готовила, — ответила она. — Барби, почему они тебя побили? Разве ты пытался убежать? Вид у тебя ужасный.

— Я никуда не убегал, сопротивления при аресте не оказывал. Разве не так, Мэл?

— Ты вот лучше бы прекратил юродствовать, потому что иначе я войду в клетку и заберу у тебя эти сэндвичи на хер.

— Конечно, можешь попробовать, — кивнул Барби. — Посоревнуемся за пищу, — поскольку Мэл не изъявил желание принять это предложение, Барби вновь обратился к Рози. — Там был самолет? По звуку, похоже, что самолет. Какой-то большой.

— По Эй-Би-Си сказали, это был ирландский авиалайнер. Полный пассажиров.

— Попробую угадать. Он летел курсом на Бостон или Нью-Йорк, а какой-то лентяюга забыл перепрограммировать автопилот.

— Не знаю. По телевизору о таких подробностях еще ничего не рассказывали.

— Идем, — подошел к ней Мэл и взял за руку. — Довольно уже лясы точить. Вам надо уйти отсюда, пока у меня не начались неприятности.

— Как ты чувствуешь себя? — спросила Рози у Барби, недолго препятствуя молодому полисмену.

— Нормально, — сказал Барби. — А у тебя как дела? Ты уже уладила то дело с Джеки Веттингтон?

Ну, и какой, спрашивается, должен прозвучать ответ на этот вопрос? Тем более, насколько помнила Рози, она не имела никакого дела, которое должна была бы уладить с Джеки. Ей показалось, что она заметила, как Барби легонько кивнул головой, и надеялась, что это не игра ее воображения.

— Пока еще нет, — ответила она.

— А следовало бы. Скажи ей, чтобы перестала сучиться.

— Если бы, — пробурчал Мэл. Он крепче вцепился в руку Рози. — Идем уже, не заставляйте меня вас тянуть.

— Передай ей, что я сказал, что ты достойный человек, — сказал Барби, когда она уже поднималась по ступенькам в сопровождении Мэла, который теперь шел за ней по пятам. — Вам с ней, в самом деле, следует поболтать. И благодарю тебя за сэндвичи.

«Передай ей, что я сказал, что ты достойный человек».

Это было послание, она не имела в этом сомнений. Мэл этого не понял, думала она; он всегда был туповатым, и, похоже, что жизнь под Куполом нисколечко не добавила ему масла в голове. Вот потому Барби и рискнул об этом заговорить.

Рози решила разыскать Джеки как можно скорее и передать послание: «Барби говорит, что я достойный человек. Барби передает, что ты можешь говорить со мной откровенно».

— Благодарю тебя, Мэлет, — сказала она, вновь оказавшись в комнате дежурных. — С твоей стороны это хороший шаг, что ты позволил мне это сделать.

Мэл осмотрелся вокруг, не увидел нигде начальства, большего, чем сам, и расслабился.

— Без проблем, но не думайте, что вы сможете вновь спуститься туда с ужином, потому что этого не будет. — Он подумал и философски завершил: — Он сейчас заслуживает чего-то приятного, я думаю. Потому что если придете на следующей неделе в эту пору, он уже будет поджарен не хуже, чем те сэндвичи, которые вы ему приготовили.

«Это мы еще увидим», — подумала Рози.

22

Энди Сендерс и Мастер Буши сидели рядом со складским помещением РНГХ и курили кристаллы. Прямо перед ними, в поле, посреди которого высилась радиобашня, виднелась кучка земли, обозначенная крестом, сделанным из дощечек. Под тем бугорком лежала Сэмми Буши, мучительница кукол «Братц» и мать Малыша Уолтера. Мастер сказал, что позже он украдет на кладбище возле Честерского озера для нее настоящий крест. Если хватит времени. А может так произойти, что его не будет.

Словно подтверждая свою последнюю фразу, он взмахнул гаражным пультом.

Энди было жаль Сэмми, так же, как было жаль Клодетт и Доди, но теперь его печаль уже перешла в клиническую фазу, находясь в безопасности, плотно накрытая его внутренним Куполом: ее можно было видеть, соглашаться с ее существованием, но добраться до нее уже не было никакой возможности. И это было хорошо. Он попробовал объяснить это Мастеру Буши, но запутался где-то посредине — концепция оказалась слишком сложной. Правда, Мастер кивнул, и тогда передал Энди свою большую кристальную трубку с высеченной на ее боку надписью: ЭТИМ ЗАПРЕЩЕНО ТОРГОВАТЬ.

— Хороший дым, правда же? — произнес Мастер.

— Да! — подтвердил Энди.

Потом они немного поговорили на две серьезные темы, присущие дискуссиям заново рожденных торчков: какая же торчковая эта гадость и как им классно под ней торчать. Посреди этого диалога где-то севернее прозвучал мощный взрыв. Энди прикрыл себе пылающие от всего этого дыма глаза. При этом едва не выпустил трубку, но Мастер успел ее спасти.

— Господи, дерьмо какое, там же самолет. — Энди старался встать, но ноги, хотя они у него гудели от энергии, тела не держали. Он вновь сел.

— Нет, Сендерс, — произнес Мастер. И дунул кристаллы. Сидя на полу со скрещенными ногами, он смотрел на Энди, словно какой-то индеец с трубкой мира.