Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

«Возрождение науки — спасение страны» «Наша великая и прекрасная страна живет за счет траты своих невосполнимых природных ресурсов. Что мы будем делать, когда иссякнут запасы нефти и газа, когда завершим вырубку бесценных лесов, когда окончательно истощим почву, загрязним пресные воды, завалим бытовым и промышленным мусором и радиоактивными отходами нашу среду обитания? Кто и как сможет защитить нашу землю с ее тысячекилометровыми границами от вторжения жителей других государств? Что составит основу патриотического чувства, чем будут гордиться будущие поколения? Без этого чувства не спасти нам страну в грядущих испытаниях. Чем гордиться нам? Богатством олигархов? Мощью нашего оружия? Качеством производимых товаров? Победами хорошо оплачиваемых спортсменов в международных турнирах? Успехами „сексуальной революции'? У нас единственный, бесценный предмет гордости — наш интеллект, наша история, наша уникальная многонациональная культура, наша уникальная природа, наша традиция дружеского общения, наш язык. Они — основа нашего патриотического чувства. Они — условие выживания, возрождения и процветания нашей страны. Плохо сейчас со всем этим. Плохо и тревожно. Всем ясно, что положение страны в мировой иерархии определяется ее местом в мировой науке. Наша наука имеет славную историю Начало этой истории — с до-петровских времен. Петр посылал „недорослей" учиться за границу. По его замыслу была создана Академия наук и Московский Университет. Много событий было в нашей истории. Но главные в них не войны и царствования, а великие путешествия и великие открытия. Ступени роста нашей науки были отмечены Всероссийскими съездами Естествоиспытателей и врачей. Какие великие имена в списке участников этих съездов! Г. Е. Щуровский, Д. И. Менделеев, А. П. Богданов, И. М. Сеченов, И. И. Мечников. Н. В. Склифосовский, А. Н. Бекетов, И.П.Павлов. В.В.Докучаев. С. Н. Виноградский и ... можно написать сотни имен! А в это время — с середины XIX века — после отмены крепостного права — какой расцвет промышленности, какой общественный подъем — движение к просвещению народа, движение меценатов, поддерживающих искусство и культуру. Какие имена после Пушкина, Лермонтова, Гоголя — Некрасов, Тургенев, Толстой, Чехов, Достоевский — это уже не имена, а символы нашего величия. И прибавьте имена великих музыкантов от Глинки и Мусоргского до Чайковского и Рахманинова — места в статье не хватит — все уйдет на перечисления. А в самом начале XX века начало развертываться движение меценатов, поддерживающих науку и просвещения — назовем лишь генерала А. Л. Шанявского и купца X. С.Леденцова... Стоит ли их напоминать — и так „все все знают'? Стоит. А то не довели бы в наше время нашу науку до критического состояния почти полного разрушения. На деньги Леденцова были созданы основные институты Академии наук. Могучие научные школы, возникшие в начале XX века, не смогли полностью разрушить в Советское время. Полностью не смогли. Но некоторые науки — прежде всего гуманитарные, почти заглохли. Большой ущерб был нанесен химии и физике, но более всего пострадала биология. Победа Лысенко на печально знаменитой сессии ВАСХНИЛ в 1948 г. означала, на самом деле, гибель Советского Союза. Не может существовать страна, в которой убивают великого Н. И. Вавилова и многие сотни других выдающихся деятелей науки и культуры. И вот без войны, сам, без внешних врагов погиб Советский Союз. Мы оплакиваем его. При всем при том, это была прекрасная великая страна. Прекрасная возможностью дружеского общения братских народов. Без унизительных досмотров в поезде из Москвы в Симферополь, с темпераментными дискуссиями друзей в Тбилиси и Ташкенте или Алма-Ате... С русским языком — как средством дружеского общения. Началась перестройка — переход от социализма к капитализму... И тут главные реформаторы (Гайдар и Салтыков) заявили: 7 из 10-ти сотрудников в наших научных учреждениях лишние... Они и их последователи обнаружили, что наша продуктивность, измеряемая по числу статей на одного работника, меньше, чем в учреждениях США... Посчитали бы они число статей по отношению к затратам на науку — оказалось бы все сильно наоборот. Это — порочный абстрактный подход людей, не работавших в экспериментальных науках в нашей стране. Наши научные коллективы имеют (имели!) сложную структуру: может быть технический сотрудник, владеющий в совершенстве каким-то одним сложным методом, статей сам не пишет, но без него оказываются невозможными многие работы. Может быть в мастерских мастер-стеклодув или токарь и без них невозможны постановки сложных экспериментов. Некоторая статья может потребовать несколько лет напряженных размышлений и расчетов, а другие можно печатать по пять штук в год... Но все эти рассуждения в те годы почти не имели смысла — сразу прекратилось финансирование не только научных исследований, но и выплаты (нищенских) зарплат. Институты не могли оплачивать отопление и электроснабжение... В холодных, плохо освещенных лабораториях работали энтузиасты- подвижники, для которых научные исследования были делом жизни. А другие, не выдержав невозможность продуктивной работы, стали уезжать за границу. Мы потеряли тогда почти весь „средний слой" наших учеников, предполагаемых наследников отечественных идей и традиций. И на этом фоне идеи дальнейших сокращений числа работников, и даже целых научных учреждений, были не только безнравственны, но означали нарушение связи поколений, разрушение научных школ. Мы обращались тогда (1997,1998 гг.) к президенту Б. Н. Ельцину с призывом спасти отечественную науку! Ответа не было. В это отчаянное время помощь пришла „из-за рубежа". Ранее нам неизвестный, Джорж Сорос — миллиардер, организовал бескорыстную помощь обнищавшим научным работникам. Большинство сотрудников Пущинских институтов в те годы выращивали картошку (не ради научных опытов...). Получили от Сороса по 500 долларов. Это были для нас большие деньги. А потом было организовано целое движение — установлены большие стипендии: „Соросовские профессора", „Соросовские доценты", „Соросовские студенты", „Соросовские учителя", началось чтение лекций профессорами и доцентами по всей стране. Замечательные школьные Соросовские олимпиады от Магадана до Минска. Естественно, наши стражи заподозрили в этом движении вражеские происки. Напрасно заподозрили, но потом, после специального разбирательства, на заседании Госдумы, сказали Соросу спасибо. Соросовское движение, его вклад в сохранение нашей науки должны стать предметом специального анализа. Но в целом, отечественную науку спасти таким образом невозможно. После 1948 г. погибала в основном генетика. Теперь, без специальных „сессий", речь идет о гибели равномерно всех отраслей науки. Всех, кроме некоторых искусственно выделенных направлений, типа „нанотехнологии". Летом 2006 г. руководство страны и Академии наук начало „упорядочение" — беспрецедентное (20%!) сокращение штатов в научных учреждениях. Критерий, используемый в международном сообществе — число публикаций за прошедшие годы. Критерий якобы объективной оценки для сокращения или снижения зарплаты. Эта объективность „от лукавого". Нельзя, судить по тем же критериям людей, которые не имеют ни уровня жизни, ни обеспечения работы, сопоставимого с обеспечением зарубежных исследователей. И при этой оценке чрезвычайная дискриминация: без (очень трудной...) характеристики научной ценности содержания работы — статьи на русском языке оцениваются в десятки раз ниже, чем статьи на английском! Позор это! Приказ о сокращении в нашем Институте был объявлен на следующий день (1 июля 2006 г.) после заседания Ученого совета, на котором высококомпетентная академическая комиссия отметила очень высокий уровень научной работы нашего института. В число достижений Института входят работы, отмеченные дипломами на открытия, Государственными премиями и широким международным признанием. На основе фундаментальных исследований разработан и выпускается ряд препаратов и технологий, используемых в здравоохранении... Были уволены люди, не бросившие в эти годы науку, не уехавшие за границу, составляющие существенную часть научных коллективов. Те, кто когда-то поступали по конкурсу в университеты, многие годы учились, перенимая идеи и традиции предыдущих поколений. Куда они делись, особенно в условиях безработицы в научных центрах? Научные (экспериментальные!) институты лишились „технической базы" — мастерских, конструкторских бюро, программистов. Сейчас в Пущинском Научном центре нет ни одного квалифицированного стеклодува или фрезеровщика. Правда, настоящие мастера и так бы ушли — нельзя жить на нищенскую зарплату. Говорили, что это сокращение обеспечит повышение зарплаты оставшимся — безнравственный призыв к людоедству! — и все равно денег „освободили" очень мало. Мы обратились тогда (июль 2006 г.) к Президенту В. В. Путину с подробным письмом. Ответа не было. Сокращение штатов продолжается. Некто „вычислил" с точностью до одного человека (!) предельную численность каждого научного института. Теперь прием на работу новых сотрудников возможен только после увольнения (смерти) „предыдущего". Но даже если молодому выпускнику университета и удастся таким способом поступить на работу — жить на получаемую зарплату он не сможет и никаких надежд на приобретение жилья не получит. Президент В. В. Путин обещал существенное увеличение зарплаты, и создалась иллюзия, что это обещание выполнено. Вот как обстоит дело в действительности: