Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

влезать в неприятности, то не стал возражать. – Считай, что договорились.

- Отлично.

- Эй, - Вероника снаружи забарабанила пальцами по стеклу. – Вылезай, пошли.

- Иду, - я с неохотой покинул малолитражку. – Там правда все чисто?

- Угу. И возьми с заднего сиденья папку.

- Эту? – я достал увесистую бумажную папку, перевязанную шнурками – в такой же Остап Бендер держал сведения о подпольных финансах Корейко, чтобы потом выменять их у него на целый миллион. – И что мне с ней делать?

- Ничего, просто держи в руках, чтобы было видно.

Вероника, видимо, принадлежала к той категории высокоинтеллектуальных людей, которые в особо напряженный момент сами себе все просчитывают в голове, и делают, не тратя времени на объяснения тем, кто чего-то не понимает. Высокоактивный социопат, как сказал кто-то из великих – гениальный в своем роде, но не терпящий рядом тупости, и особенно тупых вопросов в том, что кажется совершенно очевидным. Повезло кому-то с будущей женой… если, конечно, она решит завести семью, потому что такие люди обычно офигительно чувствуют себя в одиночном саморазвитии, где им никто не мешает наслаждаться собственным превосходством над серой массой тупых баранов.

На скамейке возле гаража действительно сидели двое, неторопливо прихлебывали из бутылок, и наслаждались теньком от дерева, растущего над ними. Лица их были мне незнакомы, и меток клана на шее, как сказала Джесс, тоже не было, но это ничего не значило – у меня тоже метки нет, но ведь работал же я на Вяземскую. Тем не менее, Вероника держалась совершенно спокойно.

- Открывай, - сказала она.

- Э-э-э-э… - только сейчас я понял, что упустил из виду одну очень важную деталь. – А чем?

- Ключом.

- У меня его при себе нет.

- А где он?

- Дома у Даши.

Решала покосилась на культурно отдыхающих мужиков – те явно с интересом прислушивались к разговору. Ну да, сидеть просто так скучно, а тут парочка молодых людей, за которыми можно понаблюдать.

- Какой ты смешной! – она изобразила хихиканье, и обвила мою шею руками, а ухо шепнула раздраженно: И что ты делать предлагаешь?

- Ломать?

- Ага, чтобы эти двое Корпус Мира вызвали сразу?

- Так ты же их сотрудник.

- Мне это на весь двор объявлять, или лучше сразу по радио, чтобы все слышали? Когда я говорила секретный агент, ты, как мне кажется, слишком зацепился за слово «агент», и ни капли не зацепился за слово «секретный».

Чмокнув меня в щеку, она отстранилась с недовольным выражением лица.

- Так это была не шутка?! Блин, милый, ну хоть одну вещь ты можешь сделать, как надо?

- Прости, любимая, - второе слово с трудом слетело с моего языка, пришлось сделать немалое усилие, чтобы его произнести. – Пошли домой за ключом.

- Пошли.

Отойдя за угол, мы остановились, чтобы спокойно все обсудить.

- Надо заставить их уйти, - не успел я открыть рот, сказала Вероника. – Тех, двоих, на лавочке. Тогда ты меня прикроешь, а я вскрою замок.

- Давай я их просто вырублю аккуратно, и все.

- Не пойдет, мало ли кто в этот момент из окна выглянет. Или из подъезда выйдет. Ладно, ждем пять минут, - она скрестила руки на груди, и прикрыла глаза, застыв в напряженной позе. Я помедлил, и махнул рукой перед ее лицом – решала даже не пошевелилась. Интересно, в Корпусе Мира все такие чудики, или там есть нормальные?

- Пошли, - когда пять минут истекли, Вероника открыла глаза. – Я все сделаю, а ты просто подыграй мне.

- Как скажешь, - проворчал я.

Выйдя из-за угла, мы снова вернулись к гаражу. Мужики на лавочке никуда не делись, более того – уже открыто уставились на нас, ожидая второго акта.

- Стой, подожди, - решала взяла меня за руку, заставляя остановиться. – У тебя здесь грязь.

- Где?

- На носу. Подожди, - она вытащила из сумки влажные салфетки, достала одну, и начала протирать мне нос, хотя я был уверен, что там все чисто. – Все.

- Спасибо.

И тут Вероника сделала то, чего я никак не ожидал – вытянула губы для поцелуя, и подалась вперед. Вот это номер! Конечно, воспоминания о веселом тройничке с больничными медсестрами, когда я вместо одной из них представлял Веронику, никуда не делись, но все равно, было как-то неловко. И, тем не менее, памятую о том, что я – профессионал, и для меня, как напомнил Виталя, обязанности выше чувств, я подался навстречу. Чмок! Ну, ничего так, невинный поцелуй между братом и сестрой. Но Вероника, сделав короткую паузу, снова потянулась к моим губам. Чмок! Ну, тоже пойдет. Опять?! Ладно, давай и третий раз, хотя я – убейте, но не пойму! – зачем это, и какое имеет отношение к происходящему. И внезапно третий чмок перерос в затяжной поцелуй взасос. Хороший такой поцелуй, французский, с игрой язычками – все, как полагается. Мало того, решала еще и обвила мою шею руками, а мои собственные опустились на ее упругую попку, для чего пришлось поудобнее перехватить зажатую под мышкой бумажную папку. М-м-м, а мне нравится такая работа, можно и меня в секретные агенты Корпуса записать по-быстрому?

- Все, ушли, - деловито сказала она, заглянув мне через плечо, когда наши губы разъединились. Я оглянулся – мужиков со скамейки как ветром сдуло. – Ну, и как, понравилось?

- Это что сейчас такое было?!

- Проявление чувств на публике вызывает сильное смущение, а смущение вызывает желание не смотреть туда, где это проявление происходит, - деловито объяснила она, и достала еще одну салфетку, чтобы стереть с губ остатки помады. – Ну как, испытал смущение?

- Тут скорее бы подошло другое слово, - я незаметно поправил ставшие тесными джинсы. – Дай и мне салфетку. А вообще, ты здорово это придумала, но могла бы и предупредить.

- Зачем? Ты не ожидал, а потому, не стал и сопротивляться.

- А в другой раз, чтобы смущение вызвать, ты мне минет сделаешь?

- Да, если потребуется.

- Буду ждать.

- Кобель!

Мы вернулись к гаражу.

- Прикрой меня, - Вероника скользнула к двери, запустила руку в волосы, и вытащила оттуда крошечную отмычку. Я встал так, чтобы закрыть ее своим телом, и засунул руки в карманы, от нечего делать, обозревая окна дома напротив. Несколько секунд, и