Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис

Илья ковырялся долго. Держа скальпель, пилку и пассатижи, он навис над тельцем, сочащимся кровью – если эта жидкость была таковой – и, ворочая вправо‑влево, резал, вскрывал, пилил и разделывал, бормоча себе под нос. Он пока еще пребывал в легком шоке – все произошло слишком быстро, даже глаз не успел поднять. Выстрелы, вопли… оглянулся – в одном углу зубастая тварь командира мочит, в другом – Злодей плюшевого зайца расстреливает. Так и торчал с отвисшей челюстью, пока Серега его не встряхнул.

Наконец, закончил. Присвистнул, хмыкнул злобно‑недоверчиво, подцепил что‑то, дернул пассатижами, обтер о штаны – и, обернувшись, продемонстрировал Сереге мелкую стальную табличку.

– На, зацени… С приветом от Продавца.

Глава 12. ПОБЕДИТЬ ДРАКОНА

До сто пятидесятого поднимались десять дней. Дорога почти все время вела Тайными Тропами – темные узкие лазы вентиляции, связные потерны, технические рукава, коридоры и переходы сети обслуживания… Если и приходилось вылезать в Джунгли – следующий вход находился буквально в паре шагов – в соседней комнате, соседнем узле или ближайшем ветвлении. Контакты отсутствовали – за неделю они не потратили ни единого патрона. И это было на руку не только сбережением боезапаса, но и гораздо более важной составляющей: скрытностью. Серега надеялся, что после недавнего шухера машины снова потеряли их след.

Постоянно ныряя в Путеводитель, он чувствовал, что все больше и больше его начинает интересовать вопрос: откуда взялся этот документ. Кто составил его? Как этот человек смог узнать дорогу? Пройти вслепую невозможно, лабиринты запутают любого. Тропа наверняка составлялась заранее – и значит, где‑то все же существовал он, подробнейший, до мелкого хода, до мелкой потерночки и вентрукава, план АКМИ. Заполучил такой в свои ручонки – и заделался королем. Только где б найти?..

Фактически, обойма отдыхала. После недавнего адского хаоса это были дни спокойствия. Утром подъем, весь день – движение, вечером, отыскав подходящее место, – отбой. Опасностей ноль, угроз почти никаких. И когда еще обсудить последние события, как не теперь?

Конечно, больше всего разговоров забрал на себя Крысолов Кирюшка. Знайка заприходовал тушку и в первый же вечер разобрал по винтикам. Сказать, что впечатлился – ничего не сказать.

Шасси механизма оказалось пластиковым. Полностью, весь скелет. Даже черепная коробка из полимера. Кроме зубов. С одной стороны это давало проигрыш в прочности… Но здесь нужно понимать цели, заложенные при конструировании. Целевое назначение машины – проникновение, внедрение. И оно великолепно справлялось со своей задачей. Два месяца в обойме, бок о бок с людьми… Примени сталь – и «ребенок» станет неподъемным. Что в свою очередь его и раскроет. А тридцать кило, плюс‑минус, – в самый раз. Кроме того, сталь давала жесткость и неестественность движений – а меж тем агент внедрения не должен вызывать ни малейших подозрений. Наверняка и плавность движений специально программировалась… Понятна стала и цифра. Тридцать. Скорее всего это и был тот самый «тридцатый», о котором предупреждал старик. И ведь угадал тогда Дровосек, прямо в точку попал, хоть и ляпнул «в порядке бреда». И значит – имелась вероятность, что и «сотый» – такое же изделие. Ну хоть здесь какая‑то ясность…

Верхние покровы Крысолова максимально походили на кожу. На ощупь не отличить. Следующим шел пористый пузырьковый слой, содержащий краску для имитации ранений. Обман сразу становился понятен, стоило повнимательнее заглянуть в рану – но в первый раз Знайка бинтовал наскоро, прямо поверх одежды. Некогда, кипиш жуткий стоял. Вот и понадеялся Крысолов, что забудут о нем. А когда стало понятно, что вот‑вот раскроют – решил напролом. И ведь близок был, сукин кот – Серегу, стоило вспомнить скрежет зубов по шлему, до сих пор перекашивало. Да и на броне отметочки остались, не говоря уж о потеряном фонаре. Фонарь, правда, запасной был – но слишком уж ярко воспоминание, просто так не забыть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Головная часть Крысолова, по словам научника, так и вовсе являлась самым настоящим произведением искусства. Особенно лицевой отдел. Ювелирная работа с волокнами, заменяющими мышцы! Он и плакал, он и улыбался, и смеялся, и грусть на лице видели… эмоции передавались великолепно, хрен подкопаешься. За все время подозрения даже не шевельнулись! Даже Гришка – и тот подозревал мелкого кадавренка, но никак не машину. Все это было тончайше отстроено – но для небоевого механизма прочность не первостепенная задача. Главное, чтоб кожаные бурдюки поверили. Правда, боевая часть все же была. Ограниченно боевая. Зубы. Смачные зубищи. Сунься Сотников рукой к морде – лишился бы тут же. По меньшей мере – мясо с костей тварь точно бы содрала. Да и саму кость наверняка вдребезги. Зубы в нерабочем состоянии укрывались за силиконовым небом – а в рабочем выходили наружу, отчего менялась и модуляция голоса. И Серега вдруг вспомнил, как хрипел «Кирюша» в шахте, когда ждали Конструктора – наверняка уже тогда примеривался и начал уже подготовку… И вовремя же он обернулся тогда.

Той же цели служила и внутрянка: машина должна принимать пищу и воду и выделять их, имитируя питательный цикл. Вода попадала в мочевой пузырь – небольшой мешочек литровой емкости – и через нужное время выходила мочеточником. Большая часть. Меньшая – поднималась в голову, в емкости у глаз, и служила для имитации слезной деятельности. И еще какая‑то часть расходилась к подмышкам и промежности – пот. Еще интереснее оказалось с пищей. Рядом с «желудком» торчала емкость с химикатами: заглотнул обед, спрыснул, подождал пока переработается – и на выходе отборное высококачественное дерьмо. Не отличишь. Да и кому в голову придет ковыряться? Сходил – ну и сходил, запора нет, здоров. Желудок, кстати, был немалых размеров, литра на два – и Крысолов, заполняя его полностью, наверняка тем самым работал и на подрывную деятельность: чем больше переработает – тем меньше людишкам достанется.

– Да уж, кушать он был горазд, – слушая Знайку, проворчал Дед. – Я иногда специально послеживал – жрал «Кирюшка» больше мужика.

Имелся и топливник. Небольшой – но Крысолову хватало. Здесь возбудился Гришка, сообразив, кто спер у него часть емкости в Штольнях. Да и Серега вспомнил, как пытался вычислить, кто же из бойцов крыса. Вот только не крысу нужно было искать, а Крысолова…

Эти воспоминания положили начало целому ряду открытий. Перематывая заново весь путь с момента, когда МСВ оказался в обойме, они вспоминали все новые и новые эпизоды. Первым делом напрашивалась смерть Тринадцатого – именно «Кирюша» понес тогда ужин бойцу. Как можно упустить такую возможность? И ведь Тундра фактически указал на убийцу! Зубастик! Рисунок раны совпадал с формой зубищ точь‑в‑точь. Но кто мог знать?!. И ведь насколько точно выбрал момент: встретили клеща и ждали, что где‑то поблизости обитает и другая жуть. На том и сыграл Крысолов, «показав» морфа из вентиляции. Подслушал разговор и сбил людей с толку. И ведь сомневались тогда – не мог морф завалить бойца, ведь они свои, помогали людям! Мастер своего дела, сука…

Второе – вероятно, Цех. Пацан тогда учудил – вырвался от Мудрого и побежал искать Дровосека. И в тот же момент передавая платформа «вычислила» висящие на потолке болванки. Серега долго гадал, как она смогла, ведь свинец надежно ограждал начинку от рентгена. На новые способы распознавания грешил… А все наверняка проще оказалось – это Крысолов, выйдя на расстояние передачи, скинул информацию. И вернулся назад, дал себя поймать. Потом была смерть Мудрого – Артем не мог оставить «ребенка» умирать. И погиб сам, чтобы тварь жила дальше. Не Крысолов, сука, а гроссмейстер какой‑то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что еще?.. Пожалуй, напрашивался эпизод с нападением Хранителя. Это предположил Знайка. Конструктор жрал гамельнских, рисунок был тому свидетельством. И догадка тут одна – Крысоловы воровали детей племени. Мог ли Хранитель Смыслов по каким‑то признакам опознать такового в «Кирюшке»? Вполне. И отреагировал соответствующе. То‑то ноздри у него раздувались – нюхал что ли…