Неандертальский параллакс - Роберт Сойер

— Меня зовут Мэри Воган, — крикнула Мэри. — Пожалуйста, не убегайте! Вы Вессан Леннет?

Широкая челюсть женщины упала — Мэри сообразила, что она впервые в жизни услышала звук «и».

— Да, — ответила Вессан Леннет по-неандертальски. — Я Вессан. Пожалуйста, не трогайте меня.

Мэри удивлённо посмотрела на Понтера, однако крикнула в ответ:

— Разумеется! Мы вам ничего не сделаем! — Потом спросила Понтера: — Почему она нас боится?

— У неё нет компаньона, — тихо ответил Понтер. — С её стороны не останется записи этой встречи, и с точки зрения наших законов у неё нет никаких прав — она не сможет потребовать просмотра записей наших архивов.

— Не бойтесь! — закричала Мега. — Мы хорошие!

Понтер, Мэри и Мега приблизились к Вессан ещё метров на пять — она оставалась на месте.

— Кто вы такая? — снова спросила она.

— Она глексен! — крикнула Мега. — Разве вы не видите?

Вессан уставилась на Мэри.

— Нет, не вижу. Кто вы?

— Мега права. Я тот, кого вы называете глексенами.

— Изумление! — перевела Кристина восклицание Вессан. — Но… но вы же взрослая. Если бы кому-то удалось получить глексенский генетический материал настолько давно, уж я-то бы знала.

Мэри понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, о чём говорит Вессан: она подумала, что Мэри — клон, выращенный из древней ДНК.

— Нет, всё не так. Я…

— Позволь мне, — сказал Понтер. — Вессан, вы знаете, кто я?

Вессан прищурилась, потом покачала головой.

— Нет.

— Это мой папа! — крикнула Мега. — Его зовут Понтер Боддет. Он 145-й. А я 148-я.

— Вы знаете химика по имени Лурт Фрадло? — просил Понтер, глядя на Вессан.

— Фрадло? Из Салдака? Знакома с её работами.

— Она партнёрша Адекора, — объяснила Мега. — А Адекор — партнёр моего папы.

Понтер положил ладонь Меге на плечо.

— Правильно. Мы с Адекором квантовые физики. Нам удалось открыть доступ в параллельную вселенную, в которой глексены дожили до сегодняшнего дня, а барасты — нет.

— Вы меня за дуру держите? — сказала Вессан.

— Да нет же! — воскликнула Мега. — Это правда! Папа провалился в другой мир под землёй, в Дебральской никелевой шахте. Никто не знал, что с ним стало. Даклар думала, что это Адекор что-то сделал с папой, но Адекор хороший — он бы никогда такого не сделал. Жасмель — это моя сестра — помогала Адекору, и они смогли вернуть папу назад! Но потом они сделали так, чтобы портал всё время был открыт, и Мэре пришла через него с другой стороны.

— Нет, — сказала Вессан, глянув вниз. — Она из нашего мира. У неё компаньон.

Мэри тоже взглянула вниз; уголок лицевой панели компаньона высовывался из-под рукава свитера. Она сняла куртку, закатала рукав и вытянула руку вперёд.

— Мне его только недавно установили, — сказала она. — Рана ещё не зажила.

Вессан сделала шаг навстречу Мэри; потом ещё один, и ещё.

— Действительно, — сказала она, наконец.

— Всё, что мы сказали — правда, — сказал Понтер. Он указал на Мэри. — Вы сами можете видеть, что это правда.

Вессан упёрлась широкими ладонями в бёдра и изучающим взглядом уставилась в лицо Мэри: крохотный нос, высокий лоб, костный выступ на нижней челюсти. Наконец, голосом, полным изумления, она произнесла:

— Да, я вижу.

Глава 21

Учёные говорят нам, что люди нашего вида дошли до северной оконечности Африки, посмотрели на север через Гибралтарский пролив и увидели за ним новую землю — и, разумеется, как это свойственно нам, мы рискнули, попытавшись переправиться через опасный пролив в Европу…

Вессан была из поколения 144, почти на десять лет старше Мэри. У неё были зелёные глаза и почти полностью седые волосы — лишь несколько светлых прядей выдавали их натуральный цвет. На ней была сильно потрёпанная одежда фабричного изготовления, там и тут заштопанная кусочками кожи. Она несла кожаный мешок, предположительно с сегодняшней утренней добычей.

Вчетвером они двинулись обратно к хижине Вессан.

— Ну, хорошо, — сказала она, глядя на Мэри, — я поверю в вашу историю. Но я до сих пор не знаю, зачем вы меня отыскали.

Они подошли к небольшому ручью. Понтер подхватил Мегу на руки и перемахнул через ручей, потом протянул руку Мэри и помог ей перебраться. Вессан перешла ручей вброд.

— Вы знаете, я тоже занимаюсь химией жизни, — сказала Мэри. — Нас интересует ваш кодонатор.

— Он запрещён, — ответила Вессан, поживая плечами. — Запрещён кучкой недалёких уродов.

Понтер жестом заставил их притихнуть. Впереди были олени. Мэри залюбовалась прекрасными созданиями.

— Вессан, — прошептал Понтер; Кристина, однако, воспроизвела перевод её слов на нормальной громкости, поскольку лишь Мэри могла её слышать. — Вам хватает еды? Я с удовольствием добуду для вас одного из тех оленей.

Вессан рассмеялась, потом ответила в полный голос:

— Вы очень добры, Понтер, однако мне всего хватает.

Понтер склонил голову, и они двинулись дальше; олени разбежались, давая дорогу. Вдали показалась хижина Вессан.

— Мой интерес к кодонатору не только академический, — сказала Мэри. — Мы с Понтером хотим завести ребёнка.

— У меня будет младшая сестрёнка! — обрадовалась Мега. — Старшая у меня уже есть. Но мало у кого есть и старшая, и младшая сестра, так что я буду особенная.

— Правильно, дорогая, — сказала Мэри. — Ты правда особенная. — Она снова повернулась к Вессан.

— А что с вашей партнёршей-бараст? — спросила Вессан, обращаясь теперь к Понтеру.

— Её больше нет, — ответил он.

— Ах, — сказала Вессан. — Простите.

Они добрались до хижины. Вессан открыла дверь и жестом пригласила всех внутрь. Там она сняла с себя шубу…

…и Мэри увидела безобразный шрам на внутренней стороне её левого предплечья, в месте, откуда она удалила компаньона.

Понтер присел с Мегой к столу. По дороге она подобрала еловую шишку и пару красивых камней, и теперь непременно желала показать их отцу.

Мэри посмотрела на Вессан.

— Итак, — сказала она, — прототип всё ещё существует?

— Зачем он вам? — спросила Вессан. — Кого-то из вас стерилизовали по суду?

— Нет, — сказала Мэри. — Ничего подобного.

— Тогда зачем вам мой прибор?

Мэри взглянула на Понтера, который внимательно слушал Мегу, рассказывавшую о том, что они проходят в школе.

— У барастов и глексенов, а также шимпанзе, бонобо, горилл и орангутанов общий предок, — сказала Мэри. — У этого предка, по-видимому, было двадцать четыре пары хромосом, как и у всех его потомков за исключением глексенов. У глексенов две хромосомы слились в одну — таким образом, у нас их всего двадцать три пары. В целом геном имеет практически одинаковую длину, но разница в числе хромосом делает натуральное зачатие проблематичным.