Неизвестный Шекспир. Кто, если не он - Георг Брандес

Вообще не существовало ни одного ремесла и ни одного промысла, с которыми он не был бы так хорошо знаком, словно в них воспитался. Нет никакого сомнения, что обыватели провинциального городка уважали его не только за его богатство, но также за его трезвый ум, за его обширные знания. Других более великих качеств они, вероятно, в нем не признавали.

Много лет тому назад, когда Шекспир только что начал свою карьеру драматурга, он вложил в уста побежденного короля похвалу счастливой сельской жизни, простой, не знающей невзгод («Генрих VI», II, 5).

Теперь дни Шекспира будут протекать так же равномерно, так же однообразно.

Глава 77. оследние годы жизни Шекспира в Стрэтфорде

Но нашел ли Шекспир то спокойствие, то внутреннее удовлетворение, которых он искал?

Есть основания думать, что нет.

Семья смотрела на него, как на фокусника-цыгана. Прежний образ жизни этого человека и его настоящие взгляды на религию делали его семейству мало чести. Некоторые исследователи, как например Эльце, утверждают, что Шекспир представлялся своим детям в таком же свете, как Байрон своим потомкам, что его считали каким-то позорным пятном для фамилии. Это предположение, может быть, соответствует действительности, но не имеет под собою достаточно твердого основания.

Старшую дочь Сусанну считают обыкновенно любимицей отца ввиду того, что он назначил ее в своем духовном завещании единственной наследницей. Несомненно, что в целом Стрэтфорде она была для него единственным симпатичным существом. Однако не следует придавать особенного значения духовному завещанию. Очевидно, Шекспир мечтал учредить майорат. Сначала он хотел сделать своим единственным наследником своего маленького сына, как носителя и хранителя своего имени. За ранней смертью сына майорат перешел к старшей дочери.

Нельзя думать, чтобы эта дочь в самом деле вполне понимала отца. Надгробная надпись на ее могиле доказывает, что она придерживалась иных религиозных убеждений, чем Шекспир. Надпись эта гласит, что Сусанна возвысилась своими способностями над уровнем ее пола, что у нее было нечто общее с отцом в том, что она мудро заботилась о спасении своей души, и что эту благоговейную мысль ей внушил тот, к блаженству которого она теперь приобщилась, — следовательно, уж никак не Шекспир.

Супруг Сусанны ревностно поддерживал ее благочестивые намерения. Его дневники и бюллетени, дошедшие до нас, говорят красноречиво о его ортодоксальности и органичной ненависти к католицизму. Можно догадываться, как глубоко страдал деликатный и впечатлительный Шекспир под влиянием своих отношений к зятю. Очень возможно, что Сусанна и ее муж сожгли посмертные бумаги Шекспира, считая выраженные в них взгляды греховными, подобно тому, как семья Байрона уничтожила посмертные бумаги поэта. Таким образом можно было бы объяснить себе исчезновение шекспировских бумаг, которое, впрочем, не более удивительно, чем отсутствие рукописей Бомонта, Флетчера и других современных драматургов.

Младшая дочь Юдифь едва ли очень интересовалась манускриптами отца. Когда она вышла замуж, она не умела даже подписать как следует своего имени. Она подписывалась обыкновенно забавными каракулями. Вообще дочери поэтов XVII в. не отличались особенной интеллигентностью. Впоследствии старшая дочь Мильтона была также безграмотна. Положим, Сусанна все-таки умела подписать свое имя, но, кажется, этим и ограничивалось ее литературное образование. Ее равнодушие к духовным интересам объясняет нам, быть может, само по себе бесследное исчезновение отцовских бумаг. Доктор Джеймс Кук, издавший посмертные рукописи ее мужа, приводит в предисловии к своей книге несколько изумительно характерных случаев. Когда он во время гражданской войны находился в качестве военного врача на стрэтфордском мосту, защищая переход, то один из его людей, бывший помощник д-ра Холла, заметил ему, что в городе остались бумаги и книги доктора, и предложил ему отправиться на квартиру вдовы, чтобы рассмотреть его посмертные рукописи. Когда Кук познакомился с ними, то миссис Холл рассказала ему, что у нее хранятся еще другие книги, оставшиеся после смерти одного человека, который вместе с ее мужем занимался медицинской практикой, и что эти книги стоили много денег. Он ответил, что готов за них заплатить, если они ему понравятся. Когда она принесла бумаги, то оказалось, что они составляли как раз ту книгу, которую Кук снабдил потом предисловием. Здесь же было несколько других сочинений того же автора, приготовленных к печати. Так как Кук знал хорошо почерк мистера Холла, то он заметил ей, что по крайней мере одна из этих книг написана ее мужем, указывая на сходство почерка. Она не соглашалась; он настаивал на своем. Наконец, он понял, что она оскорблена его предположением, и поспешил ей вручить требуемую сумму.

Это странное место во вступлении доказывает наглядно, что Сусанна не знала даже почерка собственного мужа, не знала, что тетради с его заметками не имеют ровно ничего общего с купленными книгами. Она, по-видимому, не умела читать писанные буквы. Она, которая жила в довольстве и даже в роскоши, обнаруживала так мало умственных интересов, что нисколько не ценила посмертных бумаг супруга и была готова продать их при первом удобном случае за бесценок. Отсюда мы можем сделать верное заключение относительно того, как она обращалась с печатными трудами и уцелевшими рукописями отца. Она их, может быть, и не сожгла, но могла их просто выбросить или продать, как макулатурные листы.

Если далее принять во внимание, что Сусанна стояла как по взглядам, так и по образованию гораздо выше матери, то мог ли Шекспир рассчитывать в это время на сочувствие со стороны своей уже довольно престарелой жены? Она интересовалась, по всей вероятности, больше проповедями, чем театральными пьесами. Она раскрывала перед странствующими пуританскими священниками не только двери своего дома, но также свое сердце. У нас существуют на то достоверные свидетельства.

В 1614 г. Шекспир провел часть зимы в Лондоне. Дошедшие до нас письма его двоюродного брата, городского клерка Томаса Грина, доказывают, что поэт находился в Лондоне 16 ноября и 23 декабря, а следовательно, по всей вероятности, весь этот промежуток времени вплоть до рождества. Это зимнее пребывание Шекспира в столице имеет для нас двоякий интерес. Мы узнаем, с одной стороны, какие услуги он оказал своим согражданам (как опытный делец он был ревностным защитником их интересов перед лендлордами). Мы видим, с другой стороны, как воспользовалась его семья этим отсутствием своей главы. Из городского бюджета явствует, что она приютила в это время бродячего миссионера-пуританина. По старому обычаю, заведенному в городе, магистрат послал ему кварту хереса и такое же количество красного вина.