Собрание избранных рассказов и повестей в одном томе - Михаил Михайлович Зощенко

да заодно там кому-нибудь кухонную посуду загоните. Поцелуйтесь с ним.

Жена. Ну как же это так. (Целуются. Уходит.)

15

Брат. Ну вот, а хныкали. Какую жену оторвал!

Сосед. Да нет, я только говорил…

Брат. И говорить нечего… Взял и женился.

Сосед. Позвольте, позвольте… Ну, хорошо, я женился, а зачем же я тогда костюмы у ей купил, а?

Брат. Вот и будете в них щеголять медовый месяц…

Сосед. Но я же за них деньги заплатил, а поскольку я женюсь, так это мне вроде как все равно даром бы перешло. Это что, я, значит, у самого себя купил, а? Нет, знаете, я так не согласен…

Брат. Так вы сначала купили, а потом женились. Чего вы тень на плетень наводите? Только вводите в заблуждение.

Сосед. Как же так, помилуйте! Нет, я так не согласен. Раз я женюсь, значит, костюмы и так мои. Тогда отдайте мне деньги. Или я жениться не буду.

Брат. Нате, выкусите – отдайте ему деньги. Сестра, может быть, уже развелась, может быть, она женщина, может быть, у нее больное самолюбие. А он – жениться не будет.

Сосед. Как же так… И за квартиру я задаток дал… Как же так. Нет, ей-богу, я так не могу… я… я…

Брат. Об чем вы загораетесь? Ну, хорошо, я вам отдам половину.

Входит Ломовик.

16

Ломовик. Эту, что ли, небель везти?

Брат. Эту, эту.

Сосед. Да, а небель? А зачем вы тогда небель продаете? Зачем же вы мою небель продали? Не трогайте мою небель. Ей-богу, я не буду жениться. Глядите, чего он делает – он роняет мою небель.

Брат. А чего ж вы тянули канитель? Только своим поведением срамили женщину. Вот женились бы раньше, и небель бы вам осталась.

Сосед. Как же, помилуйте, раньше – вы же мне только сию минуту сказали, чтоб я женился.

Брат. А сами вы не могли додуматься? Вот и отвечайте теперь за все.

Сосед. Ну как же так, ей-богу.

17

Брат. А идите вы к лешему! Вот глядите, никак, невеста идет.

Сосед. Анна Васильевна, что ж это такое? Я чего-то не пойму. Пущай они не трогают мою небель.

Брат. Небель продана – об чем толковать. (Сестре.) Ну что, развелась? Только быстро отвечайте.

Жена. Развелась. А кухонную посуду соседям продала.

Сосед (визгливо). Как кухонную посуду?! Зачем вы мою кухонную посуду продаете? А мы из чего кушать будем?

Брат (сестре). Какой паскудный у вас жених попался. Мы так славно расторговались, а он все недоволен – кричит, как сова. А мне как раз нездоровится сегодня – у меня голова болит.

Жена. Чего ж нам с ним довольным-то быть?

Сосед. Вот именно. Тогда пущай нам наши деньги отдает.

Брат. Ладно, заткнися. Сказал – дам половину. (Ломовику.) И вот это. Это тоже выносите.

Сосед. Прямо, у меня голова как в тумане. Чего-то я ничего не понимаю.

Брат. Хоть к невесте-то подойдите. Стоит, как болван.

Жена. Чего вы на них кричите – видите, совсем запугали человека. (Подходит к нему.)

Нежно разговаривают. Целуются.

Брат. А ну, сестра, пригласите там каких-нибудь гостей – охота маленько станцевать.

Сестра уходит.

Сосед. Ей-богу, я танцевать не буду. У меня сегодня настроение какое-то неподходящее – чего вы мне танцы навязываете.

Брат. А зачем женился? Не надо было жениться.

Входит Горбушкин.

18

Горбушкин (поет). Колокольчики-бубенчики звенят, звенят. Про ошибки моей юности твердят…

Жена. Гриша!

Горбушкин (не замечая разгрома в комнате). Очень вежливо поступили. Очень. «Извиняемся, – говорят, – что повестку не по почте прислали, очень, – говорят, – вы срочно нам понадобились свидетелем». – «Ага, – говорю, – конечно, я с этим и шел – свидетелем. Я, – говорю, – колокольчики-бубенчики… По какому делу, – говорю, – я свидетелем?» Они говорят, и так вежливо, красиво: «Расскажите, – говорят, – нам, чего знаете про Щукина. Он, – говорят, – в короткое время проворовался». – «Пожалуйста», – говорю. Беру стул, присаживаюсь этак вот к сто… (Испуганно смотрит на полупустую, развороченную комнату.) Это чего? Это, я говорю, чего?

Брат жены на цыпочках осторожно смывается.

Жена. Это… это мы думали… Это мы, Григорий Иванович…

Сосед. Прямо, голова как в тумане.

Горбушкин (орет). Это чего?! Это чего в моей камере происходит?

Входит Ломовик.

Ломовик. Все, что ли?

Трое стоят, раскрывши рты.

Свадьба

Комедия в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Отец.

Мать.

Дочь.

Жених.

Приятель жениха.

Гость.

Жена гостя.

Мещанская комната. Три двери. В углу накрытый стол. У стола отец пьет рюмку водки. Левая дверь открыта. Там гости танцуют под гармонь. Входит мать – нестарая молодящаяся женщина в шелковом платке.

1

Мать. Ну что ж это такое? И пирог сейчас будет готов. И гости собравшись. А наших молодых еще нет…

Отец. А пущай хоть совсем не являются… Вот мое родительское слово: я стою против таких браков. Три дня знакомы, и вдруг – здравствуйте пожалуйста, – муж и жена. Примите поздравление. Кушайте пироги. Бис и ура.

Мать. Где бы радоваться, что дочка замуж вышла, а он… Да ты что, обалдел – водку-то лакаешь, гостей не дождавшись!

Отец. «Лакаешь»! Ну, пропустил одну баночку. Для равновесия. Тем более я, может, против таких скороспелых браков. Меня, может, такие браки не удовлетворяют… Три дня знакомы.

Мать. И не три, а неделю.

Отец. Ну, неделю. Может, жених толком еще и не разглядел свою супругу? Может, он придет сейчас и от нее откажется? Эва, – скажет, – я думал, что она такая, а она без шляпки и без пальто вон какая. Что вы, – скажет, – такую муру выдаете…

Мать. А ну тебя к лешему! Надрался уж… А по-моему, очень хорошо. Ты у меня, никак, семь лет был женихом, а что толку-то? Эва, сидит какая зюзя! И нос синий.

Отец. У тебя голубой! Ты лучше не тронь мое самосознание.

Звонок.

Эвон, никак, приперлись.

Входит дочь в пальто и в шляпе.

2

Дочь. Платье готово?

Мать. Ну, а твой-то где? Жених-то.

Дочь (снимает пальто). Он в парикмахерскую зашел за своим приятелем. И заодно причесаться. Сейчас придет. Дайте мне скорей переодеваться.

Отец (издеваясь). Очень мило. Невеста одна является. Молодой в парикмахерскую зашедши. Не мог заранее оболваниться. Очень мило. Очень современный брак. Да я, черт возьми, может, за месяц готовился к таинству брака! Может, я за полгода сходил в баню и в парикмахерскую!

Дочь. Ага, надрались уже. Поздравляю.

Отец. «Надрались»! Грубый век. Грубые нравы. Романтизму