Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

24.07 ослабленный польский фронт по Збручу был прорван, 1-я Конармия из района Ровно повернула на юго-запад, к Бродам, нависая над тылами 6-й армии противника. Буденного манил богатый Львов, обещавший лавры победителя и несчетную добычу. 12-я советская армия пошла на Ковель, но не взяла его, встретив упорное сопротивление. Оставив у Ковеля заслон, она тоже повернула южнее, на Владимир-Волынский. 14-я армия вторглась в Галицию. Двигаться ей приходилось с боями. По многочисленным рекам - Гнезне, Серету, Стрыпе, Золотой Липе, Гнилой Липе, Свиржу были понастроены укрепленные полосы мировой войны, и поляки, потеряв один рубеж, занимали следующий. Каждую реку приходилось форсировать со значительными потерями. Потом красные приноровились: немедленно бросали в прорыв ударные кавалерийские соединения, которые выходили к очередной линии обороны раньше, чем отступающие польские части. Фронт рухнул и на этом направлении. Лишь на самом южном участке атаман Тютюнник в жестоких боях сдерживал 41-ю красную дивизию. Но отдельные очаги сопротивления уже не воспринимались всерьез. Война казалась выигранной. Впереди маячил триумф и чужие города, которые вот-вот должны были пасть.

2.08 в Белостоке образовалось новое "правительство" Польши в составе Мархлевского, Дзержинского, Прухняка, Кона и Уншлихта. Другое "правительство" во главе с Затонским появилось таким же образом в Галиции. Оба руководящих органа разродились манифестами, где признавали себя единственными представителями высшей исполнительной власти в "своих" государствах и, временно, законодательной власти. И Польша, и Галиция объявлялись, естественно, советскими республиками.

Галичане поначалу встретили красных хорошо. Поляков, особенно "галлерчиков", уничтоживших их самостоятельность, они ненавидели, считая оккупантами. Потом постепенно стали разбираться, что новые оккупанты, пожалуй, хуже. В Австро-Венгрии Галиция считалась отсталой и забитой провинцией. Народ тут был простой, очень религиозный, живущий по патриархальным обычаям. И здешние крестьяне никак не могли понять - зачем они должны брать чужую собственность? Почему должны ненавидеть помещика и сельского священника? А дальше пошли грабежи "буржуев" под предлогом реквизиции всех ценностей "для сдачи в ревкомы". Пошло осквернение храмов...

Но что было красным до отношения каких-то там галичан? Перед нами теперь раскинулась вся Европа! На запад катилось новое нашествие варваров. Представить их облик нам с вами нетрудно. Откройте "Конармию" Бабеля, стряхните с ее героев пафос "революционности", и вы увидите сборище убийц, грабителей и насильников. Дикую орду, признающую лишь авторитет вожака. Можно взять для примера и прославленную группировку Якира. Его 45-я дивизия формировалась на базе махновских частей, а 47-я - на базе григорьевских. Ну а Котовский и сам был из уголовников. В знаменитой 8-й кавдивизии Примакова личный повар комдива Исмаил был по совместительству его личным палачом и по мановению руки хозяина сек головы неугодным... Лавина, подобная ордам Батыя, рвалась в Европу, поставив ее на грань катастрофы. Перед большевиками снова замаячили перспективы "мировой революции", достижимой путем мировой "революционной" войны. Польшу они уже не только сбросили со счета, а даже брали "в актив", Дзержинский прорабатывал вопросы мобилизации и формирования польских частей Красной армии. За Польшей лежала Германия - разгромленная, разоруженная, возмущенная условиями капитуляции и все еще не успокоившаяся после собственной революции, сотрясаемая то попытками путчей, то забастовками. За Галицией - такая же Венгрия. Красные обнаглели настолько, что не скрывали своих глобальных замыслов. Тухачевский прямо объявлял в приказе по войскам фронта:

"На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир! Вперед на Запад! На Варшаву! На Берлин!"

Британия спешно направила на Балтику военную эскадру. Несколько кораблей бросили якоря в Данциге (Гданьске), несколько - в Гельсингфорсе, в качестве предупреждения. Полякам усиливалась помощь вооружением и техникой, в Варшаву выехала англо-французская миссия ген. Вейгана и ген. Редклиффа. Франция послала также офицеров-инструкторов. Черчилль обратился к германским генералам Гофману и Людендорфу, выясняя возможность срочного создания второй линии обороны против большевизма - немецкой. Даже Ллойд-Джордж вынужден был пойти на попятную, заявив в палате общин, что ею правительство возобновит снабжение белых армий. В Англии и Франции начали создаваться отряды добровольцев из лиц польской национальности, пожелавших помочь родине. Госдепартамент США 10.08 выступил с "нотой Кольби", указывая, что американское правительство "относится враждебно ко всякого рода переговорам с советским режимом". А Латвия, формальная союзница Польши, наоборот, поспешила 11.08 заключить с Совдепией сепаратный мир. Решила, от греха подальше, перескочить в "нейтралы". Как прежде немцев предала, так теперь поляков вместе с Антантой. Большевикам это было тоже выгодно - они могли теперь не опасаться за этот фланг и снять войска на главное направление.

В самой Польше красное нашествие подняло и объединило все слои населения В данном случае как раз национального гонора коммунисты не учли. Пилсудским использовалось в агитационных целях уже упоминавшееся воззвание Брусилова, Гутора и других "покрасневших" генералов к бывшим офицерам - как доказательство неизменности "имперской" политики России. Другим козырем национальной агитации стало создание советского "правительства" в Белостоке причем сформированного в основном из евреев (хоть и польских). Всячески подогревались и антирусские настроения. Учредительный Сейм ускорил принятие решения об аграрной реформе, выбив у большевиков орудие агитации среди крестьянства - теперь оно шло в армию сражаться за собственную землю. Поднять народ на защиту отечества правительству помогала католическая церковь. Колеблющихся убеждали действия Красной армии на оккупированной территории погромы, реквизиции, поруганные костелы. Формировались добровольческие "охотничьи" полки. Социалисты создавали для борьбы с большевиками "красный легион", а аристократия для той же цели - "черный легион", причем одна из рот в нем была женская, куда пошли представительницы знатных фамилий страны.

Окончательно решив пожертвовать Львовом ради Варшавы, Пилсудский снял оттуда 18-ю пехотную дивизию, ряд других частей 6-й армии. Из них, из вновь формируемых войск и разбитых, приводимых в порядок, из перебрасываемых с германской границы гарнизонов, он начал создавать сильную резервную группировку в районе Демблина (Ивангорода) - южнее Варшавы, на фланге наступающих армий Тухачевского.