Бэламнийская трилогия - Джеймс Блэйлок

– Давайте вместе, – сказал Эскаргот, который внезапно заметил, что все люди на корабле словно обезумели. Матросы лихорадочно распускали паруса, капитан выкрикивал команды с полуюта. Корабль лег на другой галс, направляясь к спокойным водам у подветренного берега острова. Три пушки матросы уже отвязали и перекатили от правого борта к левому. Моряк многозначительно кивнул в сторону берега:

– Я неважно плаваю, – сказал он. – И собираюсь получить жалование за три месяца и тройную долю от выручки. Я всегда любил заведомо проигрышные ситуации. Прыгай, дело верное, почти никакого риска – если не считать акул; но салаге вроде тебя гораздо лучше оказаться среди акул, чем остаться в обществе нашего капитана.

Эскаргот оглянулся на корму и увидел плечи и голову капитана, который отрывисто выкрикивал команды то матросам в «вороньем гнезде», то штурвальному, то дюжине мужчин, забивавших ядра и порох в пушки. Мимо проплывал каменистый берег острова, покрытый тенью от высоких скал. Вода казалась страшно холодной. Но моряк был прав: милей дальше от берега не станет ни теплее, ни мельче.

– Прыгай, приятель.

Эскаргот колебался.

– Прыгай сейчас. Там, возле косы, сильное течение, которое унесет тебя в море, если промешкаешь. Прыгай и жми к берегу. Капитан слишком занят пиратами, чтобы заметить твой побег. Прыгай же!

И Эскаргот прыгнул. Опершись руками о фальшборт, он перемахнул через него, полетел ногами вниз в море и, в столбе вскипевших пузырей, погрузился в зеленые глубины. Полы его куртки задрались к груди, штанины – к коленям. Эскаргот яростно замолотил руками и ногами – и пробкой выскочил на солнечный свет, судорожно глотая воздух.

– Нет, вы только посмотрите! – прогремел голос наверху.

Эскаргот обернулся и увидел прямо над собой громаду галеона и перегнувшегося через борт моряка, совету которого он последовал. К нему подбежал еще один мужчина, потом еще один. Последний держал в руках ружье с раструбным стволом и забивал в него заряд с совершенно недвусмысленным и решительным видом, заставившим Эскаргота снова нырнуть.

Одежда и ботинки сильно сковывали движения, но также вроде немного согревали в холодной воде. Эскарготу казалось, будто голова у него зажата между двумя глыбами льда. Он снова вынырнул на поверхность и услышал грохот выстрела, а потом проклятие. Теперь он оказался за кормой и на сей раз увидел капитана, грозившего ему кулаком, и своего благодетеля, который бежал к капитану, на ходу вырывая ружье у третьего моряка, лихорадочно забивавшего в ствол следующий заряд в надежде выстрелить еще раз. Первый моряк вскинул ружье к плечу, спустил курок, и в десяти футах слева от Эскаргота взметнулся фонтан брызг; а когда Эскаргот снова нырнул, решив не всплывать на поверхность, покуда не окажется вне пределов досягаемости огня, он услышал напоследок нечленораздельный вопль капитана. Но проклинал ли тот неумелых стрелков или приказывал выстрелить еще раз, Эскаргот так и не узнал, ибо, когда он снова вынырнул, «Бегущий по волнам» стремительно удалялся, а берег острова находился на расстоянии, внезапно показавшемся Эскарготу весьма значительным.

Он довольно часто плавал по Ориэли и потому знал, что значит плыть против течения, и знал также, что по озеру, например, или по недвижной воде болот за Стутонской топью он бы запросто проплыл милю за полчаса и еще нашел бы силы вернуться обратно. Главное тут – выбрать правильный ритм движений и дыхания, вот и все. Но в открытом море, когда холодные волны бьют тебе в лицо, когда намокшая куртка и тяжелые башмаки тянут вниз, а ты неотступно думаешь о кровожадных тварях, которые могут лениво кружить в глубине под тобой, преодолеть и половину такого расстояния – дело отнюдь не простое. Только для того чтобы видеть остров, Эскарготу приходилось плыть, держа голову высоко над водой, и половину усилий он тратил единственно на то, чтобы удержаться на поверхности. Расстояние до заветного берега, видного лишь благодаря возвышавшимся над ним скалам, казалось, даже увеличивалось. Если повезет, он закончит свой заплыв западнее, среди рифов у самой оконечности мыса. Видны ли рифы только потому, что прилив еще не начался, – вопрос, конечно, интересный, но Эскаргот задумался над ним лишь на мгновение. Размышлять о своей участи не имело смысла – смысл имело только энергично работать руками и ногами.

Пронизывающий холод пробрался под одежду, и с каждым гребком, с каждым толчком ногами ледяной поток воды прокатывался по телу. На минуту Эскаргот перестал бороться с волнами. Галеон находился в миле за косой и менял галс, собираясь обогнуть остров. Заветный берег еле виднелся на востоке; и когда Эскаргот забил по воде руками и заработал ногами, пытаясь удержаться на поверхности, течение подхватило его и понесло вслед за «Бегущим по волнам», словно небо судило ему снова нагнать корабль. Затем он опять устремился к острову. Для него не имело значения, где он закончит заплыв, только бы почувствовать твердую землю под ногами. Эскаргот огляделся вокруг, дивясь игре света и тени на волнующейся поверхности океана, думая об акулах, китах и угрях и не желая думать о них. Но они продолжали плавать кругами перед умственным взором Эскаргота, словно подгоняя его.

В считанные минуты остров остался позади. Течение, о котором предупреждал моряк, уносило Эскаргота в открытое море, где он станет кормом для рыб. Полчаса назад он мучился морской болезнью на борту галеона, державшего курс на Очарованные острова; теперь от морской болезни не осталось и следа – желудок вел себя превосходно, – но Эскаргот плыл по течению в открытом море, направляясь неизвестно куда. Даже ложе из дерюжных мешков с чаем показалось бы сейчас очень даже удобным и уютным. Эскаргот осознал, что у него стучат зубы и кончики пальцев онемели. Он едва шевелился, словно кровь у него в жилах загустела от холода.

Справа одно за другим проплывали небольшие скопления торчащих из воды скал, которые становились все меньше по мере удаления от острова. Перед ним возвышалась последняя скала, облепленная водорослями и угловатая. Эскаргот поплыл к ней, делая мощные глубокие гребки, держа голову над водой, и круто забрал вправо, когда вдруг начал смещаться в сторону от рифа. Нет, похоже, до скалы ему не дотянуть.

Внезапно Эскаргот обнаружил, что плывет прямо к островку, увлекаемый течением. Черные тени проскользили под ним – угловатые тени, похожие на черные тела подстерегающих жертву акул; нет, лучше не думать о них. Он снова перестал шевелиться, отдался воле течения. Возможно, оно вынесет его на риф где-нибудь с подветренной стороны. Да нет, конечно же, акулы утащат его под воду и сожрут.