Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Здесь полным-полно болотной ягоды, – сказал Грегори и указал мне на небольшой стелющийся кустик с мелкими листочками, усеянный зелеными ягодами. – Но она еще тверже дерева. Если только прошлогодняя попадется – та после зимы сладкая. Летом – кислятина невероятная, а как морозом прихватит, можно собирать…

– Как рябину с калиной?

– Именно, – улыбнулся он и, снова взяв меня за талию, осторожно поставил на что-то твердое. – Здесь еще есть мостки. Их еще мой прадед приказал изладить для детей. Видишь, дерево подо мхом как полированное, такое старое. Просто мореный дуб получился!

Я кивнула, дотронувшись рукой до гладких, теплых от солнца досок, едва прикрытых мхом. Сколько же раз дети бегали сюда? Просто так ли, за ягодой, на другой конец болота, чтобы так выгладить босыми ногами старое дерево?..

– А купаться можно вот здесь, – указал Грегори, когда мы дошли почти до середины. – Не бойся. Мостки рядом, а утонуть сложно, там глубина в два моих роста, вряд ли больше. Я рядом опять же.

Я завороженно уставилась в большое гладкое болотное оконце в оправе из зеленого мха. Вода была теплой – я уж попробовала рукой, – совершенно черной, но при этом абсолютно прозрачной.

– Не бойся, повторяю, – сказал Грегори. – Тут почему-то не водится ничего, даже водомерок и стрекоз, а нет насекомых – нет и водяных птиц. Разве что на деревьях живут… Вода чище ключевой, тут же торф на дне, добывали его давным-давно, а сквозь него что угодно отцедится. Ну? Или не рискнешь?

– Рискну, только отвернитесь, сударь! – решилась я и, когда он последовал моей просьбе, живо скинула платье, оставшись в одной сорочке, повязала волосы захваченной с собою косынкой, глубоко вдохнула и встала на краю мостков. – Ну все, если я утону, виноваты будете вы!

С этими словами я и окунулась в прогретую солнцем чистую воду. В самом деле тут не было ни водорослей, ни мутной взвеси, как в прудах или на реке, только мох колебался по краям маленького бассейна.

Плавать я почти не умела, но худо-бедно держаться на поверхности могла, тем более было за что уцепиться.

– Ты жива там? – спросил Грегори, отфыркавшись от брызг, которые я подняла, бросившись в воду.

– Да, сударь, – ответила я, схватившись за его протянутую руку. – А вы не присоединитесь?

– Нет уж, не хочу тебя смущать, – ухмыльнулся он. – Ну что, вынуть тебя из воды или еще побарахтаешься?

– Еще немного…

Это «немного» затянулось, прямо скажу, надолго, и Грегори начал уж ворчать, что если бы он хотел пообщаться с русалкой, то отправился бы к морю, а болотные кикиморы его не сильно интересуют. Но день и впрямь клонился к вечеру, а простыть мне вовсе не хотелось, так что пришлось покинуть эту удивительную купальню, пусть и с сожалением.

– Отвернитесь! – велела я, живо скинула мокрую сорочку, вытерлась и надела сухую. И только зашнуровывая корсаж, обнаружила, что Грегори, конечно, отвернулся, да только черная водная гладь отражает все не хуже зеркала! – Негодяй…

– О чем это ты? – ухмыльнулся он, оборачиваясь.

– Вы пялились на меня, – сурово ответила я, выжимая сорочку.

– Я? Что ты, я загляделся на стрекозу – пролетела вот…

– Вы невыносимы, Грегори Норвуд, – сказала я. – Впрочем, я это уже говорила. А, пес с вами, что нового вы там могли увидеть? Хвоста и копыт у меня нет, а прочим я ничем не отличаюсь от любой девицы, так что чудных открытий вы уж точно не совершили. А я, пожалуй, не умру от стыда, осознавая, что вы увидели меня без сорочки!

– Она и так-то мало что прикрывала, мокрая ведь, прилипла, будто вторая кожа, – невозмутимо ответил он, и я невольно засмеялась. – Идем домой, не то простынешь…

Я кивнула и подала ему руку.

Глава 16

Не раз и не два мы еще побывали на этом чудном болоте, а в парке тем временем почти уж отцвела сирень и распустились благоухающие пионы – словно бело-розовая пена окутала расчищенные клумбы! А уж каковы они были рано поутру, все в каплях росы – и описать не могу!..

Из дома тем временем пришли новости: Анна все-таки отправилась с супругом в плавание. Любопытным сказали, что это будет свадебное путешествие, но, памятуя о характере племянницы и неуемной тяге ее мужа к приключениям (подкрепленных деньгами Матиаса Лейена и подаренными мною картами), я даже гадать не бралась, куда может занести их попутный ветер!

К слову о картах: оба мужчины долго благодарили за них и осторожно интересовались, не найдется ли чего-нибудь еще столь же интересного? Ну а Матиас так и вовсе вписал меня совладелицей нового предприятия, которое затеяли они с Майгелем: без карт и думать нечего было пускаться наугад в открытый океан! И пусть причиталось мне всего ничего, я оценила этот жест.

Грегори в ответ на вопрос о картах махнул рукой и сказал, что я могу раздарить хоть всю библиотеку, уж он-то точно в дальнее плавание не отправится, так зачем ему эти картинки с подписями «Здесь водятся чудовища»? Я же заметила, что на картах явно не хватает Норвуда с его обитателем. «Обитателями», – поправил Грегори, и я вынужденно согласилась…

– Опять жара, – сказала я, глядя в небо. – В прошлом году все лето дожди поливали, а в этом сушь.

Чернушка забралась на дерево и спала там в развилке. Мелкие птахи – и те смолкли, а лебеди медленно проплывали туда-сюда вдоль берега, временами ныряя за кормом.

Одуряюще гудели пчелы и стрекотали кузнечики. Время от времени где-то очень высоко – так высоко, что я не могла рассмотреть, – раздавался клич ястреба, который выписывал круги в поднебесье.

– Теперь в доме будет прохладнее, чем снаружи, – ответил Грегори. – Станем спасаться там. Или на болоте. Только уж сегодня туда не пойдем – будет дождь, я чую. Да и… видишь, как ласточки низко летают?

– Верно, к дождю, – кивнула я и снова посмотрела вверх, выискивая облака, но их все не было. – Идемте тогда в самом деле в дом? Дышать нечем…

Он легко поднялся и встряхнулся – из гривы полетели травинки. Все равно вычесывать придется, подумала я, и тут вдруг мне на нос упала капля.

– Что за… – успела я сказать прежде, чем на головы нам обрушился ливень.

Никогда я такого не видала: с совершенно ясного неба шел дождь, солнце сияло, сверкали капли воды, над парком встала двойная радуга, а туч не было и в помине!

– В старину говорили о таком дожде – королевна плачет, – фыркнул Грегори, прикрывавший меня собой, как мог. – А слуги его называют грибным. Должно быть, правда рано в этом году грибы пойдут, тепло. Умеешь их готовить?

– Умею, конечно, – улыбнулась я, сильнее вжимаясь ему под руку, чтобы не мокли волосы. – И солить, и жарить, и пироги с ними печь, и супы варить… Ой!

– Что? – встревожился он.

А это всего лишь громыхнул вдалеке гром, и у меня подогнулись колени.

– Дождь расходится, вон тучи близко, – сказал Грегори, взглянув вверх. – Переждем лучше в беседке – не то ты совсем вымокнешь. Да и град пойдет, того и гляди, а он бывает с голубиное яйцо! Мне что, но тебе-то каково будет?

– Переждем, конечно, – кивнула я. – Только…

– Я помню, ты боишься грозы. Но я же с тобой… – Он крепче обнял меня, а под крышей оказалось и впрямь не так страшно, как снаружи.

Будто дождавшись, пока мы окажемся в укрытии, дождь полил не на шутку – ничего не было видно за водяными струями, и я только подумала с грустью, что пионы совсем облетят под этаким ливнем. О своих посадках я не особенно тревожилась – нарочно выбирала для них такие места, где им не навредил бы ни дождь, ни град, ни обильный снегопад, под которым ломаются ветви и у больших деревьев!

Снова громыхнуло, уже совсем рядом, и я вцепилась в Грегори обеими руками, спрятав лицо у него на груди.

– Чего ты так боишься? – негромко спросил он. – Мы не под деревом, молния сюда вряд ли ударит, а от шаровой можно убежать. К тому же посмотри, тут бузина кругом! А в бузину, говорят, молния никогда не бьет.

И будто в ответ на его слова молния ударила совсем рядом, и от ярчайшей белой вспышки перед глазами поплыли темные круги, а от пришедшего следом громового раската заложило уши.