Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм

Нет, тот, кто стоял перед ним, тоже не был человеком. Больше всего он напоминал то самое порождение Центалы, которое Халиус по ошибке призвал из мира бескрайней пустыни и которое уничтожила — сожрала! — Тень. А теперь она сама приняла его блик…

«…или кованому духу удалось подчинить себе разум зарвавшегося Риммера?»

— ЧТО ТЕБЕ НУЖНО? — спросило чудовище раскатистым голосом, от которого у Халиуса затряслись поджилки.

— Я… я принес тебе подарок.

— ТЫ?! МНЕ?! — по ушам Халиуса ударил свистящий хохот. Чудовище потянуло к нему обезображенную — словно оплавленную — лапу.

— Это древний артефакт, — поспешно воскликнул Халиус. — Могущественный артефакт. Для тебя!

— МНЕ НЕ НУЖНЫ НИКАКИЕ АРТЕФАКТЫ. НИКТО В ЭТОМ МИРЕ НЕ МОЖЕТ СРАВНИТЬСЯ СО МНОЙ В СВОЕМ МОГУЩЕСТВЕ.

Но лапу все же отстранил.

— ЛАДНО, ПОКАЗЫВАЙ, ЧТО У ТЕБЯ ТАМ.

Дрожащей рукой Халиус скинул с зеркала мешковину, развернул его вогнутой стороной к Риммеру и затаил дыхание.

Чудовище нахмурилось, увидев всего лишь зеркало, оскалилось, чтобы выразить недовольство глупому рабу, но, едва взглянув на свое отражение, уже не смогло отвести от него больших налитых кровью глаз.

Оно смотрело в зеркало, а Халиус не сводил глаз с Риммера и…

Наконец, заметил начавшиеся перемены.

Тело чудовища стало шелушиться, крошечные частички отрывались от плоти и устремлялись к отражающей поверхности зеркала, которое впитывало их, как песок впитывает воду. С каждым мгновением поток частичек усиливался. Со стороны Риммер был похож на слепленную из песка фигуру, овеваемую свежим ветерком.

Почувствовав неладное, чудовище недовольно зарычало, протянуло лапу, чтобы разбить зеркало, но конечность мгновенно рассыпалась на фрагменты, тут же поглощенные зеркалом.

Риммер удивленно взглянул на обрубок руки и зарычал от боли так, что у Халиуса заложило уши.

В тщетной надежде спастись фигура монстра стала бесплотной и рванула вглубь помещения. Но Зеркало Асгира не желало отпускать свою добычу. Оно вытянуло из Тени несколько десятков тонких нитей и начало распутывать ее, словно клубок.

Тень визжала, рвалась прочь, но с каждым мгновением вытянутых нитей становилось все больше. Она корчилась от боли, извивалась, цеплялась щупальцами за все, до чего могла дотянуться, но зеркало не знало пощады.

Притяжение усилилось, и вот наступил момент, когда Тень оказалась полностью поглощена зеркалом.

Побледневший от страха и напряжения Халиус облегченно вздохнул, развернул к себе зеркало и увидел бьющегося по ту сторону Риммера. Такого, каким тот был в самом начале их знакомства. Удовлетворенно хлюпнув носом, он вскинул зеркало над головой и из всех сил шарахнул им о пол.

Зеркало разлетелось на мелкие осколки. Халиус опустил взор и увидел, что с каждого кусочка стекла на него смотрит крошечный лик бывшего цанхи. Гневно оскалившись, Халиус впечатал в осколки ногу и принялся топтать их, злорадно покрикивая:

— Так тебе, так тебе, так!!!

Но своим гневом он только увеличивал количество осколков, с которых на него смотрело ненавистное лицо.

В помещение потянулись духи. Они не мешали Халиусу срывать свой гнев. А когда из осколков во все стороны брызнули крошечные черные сгустки, духи набросились на них, пожирая с непередаваемым наслаждением.

Осколки зеркала начали таять, как крошечные льдинки. Халиус остановился, тяжело переводя дух. Криво усмехнулся, наблюдая за тем, как духи отлавливали то, что некогда было грозной Тенью.

«Все, нет больше ублюдка!»

Он задрал голову и захохотал во все горло.

Свершилось!

А когда он опустил взор, то увидел перед собой бесчисленную орду духов, набившихся в дом, как рыба в бочку. Увидел нескрываемое ехидство на уродливых физиономиях…

…и только сейчас все понял.

Затравленный взгляд скользнул по помещению.

Изумрудная улитка!

Она стояла на столике возле кресла — бывшего трона Повелителя.

В отчаянном прыжке Халиус рванул к древнему артефакту, но духи не дремали. Гибкие щупальца обвились вокруг его щиколоток и рывком повалили на пол. Когда его поволокли обратно в гущу порождений Центалы, Халиус заскрежетал ногтями по деревянному полу, что не смогло отсрочить неминуемого конца…

Над разрушенным кварталом пронесся вопль разочарования и боли…

Над вечеревшей Сандорой моросил нудный дождь. Кутаясь в плащ по разрушенному Нижнему Асхонелу шел мужчина. Шел открыто, не обращая внимания на круживших над самой головой духов. Некоторые пытались атаковать безумца, рискнувшего показаться на улицах города в столь неспокойное время. Но незнакомец лишь отмахивался от них рукой, и агрессивных духов развевало по воздуху, как облачко дыма. Черная Пагуба шарахалась от него в стороны, так что шел он по чистой улице, не марая ног в этой заразе.

Замковая улица.

«Это где-то здесь».

Увидев единственный уцелевший в окружающем хаосе дом, мужчина лишний раз убедился в своем предположении и уверенно свернул в переулок, ведущий на задний двор дома, взятого за ориентир.

Ему навстречу выскочила собака… Точнее, животное когда-то было собакой. Но оно умерло, и его телом завладел мелкий центальский дух. Оскалив клыки, собака бросилась на незнакомца. Тот не обратился в бегство. Спокойно дождался приближения твари, а потом, резко подняв скрывавшуюся под плащом правую руку, направил на чудовище некий изогнутый предмет. Раздался приглушенный хлопок, и собака ошметками разлетелась по переулку.

Мужчина опустил руку, снова спрятав ее под плащом, и продолжил свой путь.

Вот и задворки дома, единственный не заваленный битым камнем клочок земли. Посреди этого участка возвышалась странная конструкция — подставка, похожая на подсвечник, и венчавший ее кристалл, тускло светящийся в наступающих сумерках.

Над расчищенной площадкой кружили духи, не осмеливающиеся приблизиться к подозрительной конструкции.

Незнакомец подошел к кристаллу, осмотрел его со всех сторон…

Духи забеспокоились, заголосили. На их писк со всей округи ринулась многочисленная подмога. Самые безрассудные бросились на незнакомца, но он уже был занят делом, поэтому, решив не отвлекаться, щелкнул зубчатым диском на пряжке ремня, и его тут же накрыл едва видимый купол. Наткнувшиеся на него духи, вспыхнули и яркими факелами прянули во все стороны. Они верещали и сгорали дотла, пожираемые жадным огнем.

А мужчина достал из ножен кинжал с необычным, будто бы вырезанным из кости, лезвием, занес левую руку над кристаллом и без сомнений полоснул по ладони клинком. Из сжатого кулака на кристалл упало несколько капель крови, и он…

…вспыхнул настолько ярко, что перепуганные духи бросились наутек.

Но не тут-то было.

Неведомая сила вцепилась в их тщедушные тела и потащила обратно…

…к кристаллу.

И не только их. Все пространство вокруг расчищенной площадки исказилось, преломилось и как угодившая в водоворот простыня медленно, но набирая скорость, устремилось в одну точку, находившуюся где-то внутри кристалла. Все вокруг — руины домов, брусчатка улиц, зачахшие за один день деревья и даже само небо — все стало мягким, податливым, словно нарисованным на холсте. Пространство сминалось в складки, прессовалось в однородную массу…

Незнакомец, прижимая к порезанной ладони белоснежный платок, отошел подальше и теперь со стороны наблюдал за невероятным действом. Он видел, как кристалл затягивал в себя все, что находилось в пределах установленных Духоборцами «ограничителей». Как смялся и исчез из виду дом, полный центальской нечисти…

А потом пространство резко сомкнулось, «лепестки» вернулись на прежнее место, облепив со всех сторон прожорливый кристалл.

И в некогда шумном квартале наступила тишина.

Сам Нижний Асхонел стал отныне чуть-чуть меньше, чем был еще в полдень. Исчез изрядный кусок территории, на которой стояло десятка два строений. Так уж получилось, что теперь останки домов, совсем недавно располагавшихся на значительном отдалении друг от друга, теперь стали добрыми соседями. Впрочем, в царившем в Нижнем Асхонеле хаосе этого могли потом и не заметить.

Удовлетворенный проделанной работой незнакомец вернулся к облаченному теперь в защитную оболочку кристаллу, снял его с подставки. На месте кристалла остался лишь едва заметный рубец — немое напоминание о минувших событиях. Но и он должен был скоро «рассосаться» без следа.

Глянув на кристалл, мужчина пробормотал что-то вроде: «Верну-ка я его на место», сунул его под плащ и зашагал прочь из Нижнего Асхонела.

Глава 23

Мы сидели на камнях под закрытым каменной плитой провалом в потолке. Подземелье освещала лампа Ковенкона, которую сохранил Марэген. Мой светильник, так же, как и мой мешок, остались в пимперианской «усыпальнице». Скорд перебирал свою добычу, стараясь не смотреть в мою сторону. То ли все еще обижался на ссадину на скуле, то ли ему было стыдно за то, что не прислушался к моему предостережению.