На дальних берегах. Том первый - Sgtmadcat

— Да ну… С Кубой было кайфовее…

— Не сомневаюсь, дружок. Вот поэтому, вы свой катер и «прокайфовали». Почти… Посмотрим, что он нам предложит, когда вернется. Если вернется… Мы его тут подождем.

— Я не могу ждать… — Камилла махнула рукой в сторону города, — Мне надо работать.

— Стой… — тормознул её Бьернсон, — Тут такое дело… Ну ты понимаешь…

— Долго в море? Понимаю. С тебя возьмем недорого… Все-таки, собрат по несчастью.

— Заметано… Пошли, я тебя провожу.

— Ну давай… — Камилла махнула остальным, — Я завтра зайду — узнаю, чем все закончилось.

— Не заездите парня до смерти, — усмехнулся Блек-Джек, — И если Куба ничего не принесет, я расплачусь с вами сам, мармеладка. Мне нравится его катер. Не так как бар, но тоже неплохо.

— Ты просто чудо, Блеки…

Чмокнув Блек-Джека в щеку, Камилла схватила Бьернсона за руку и увлекла его за собой вверх по улице. Слободан проводил их взглядом и вздохнул.

— А я, пожалуй, прошвырнусь до наших. Скажу, пусть пришвартуются сюда.

— Ладно, приятель, как скажешь, — Блек-Джек оглядел «Икан», — Мы, пока, посмотрим, что тут есть. И немного наведем порядок. У меня нет особых иллюзий по поводу исхода дела.

* * *

У места стоянки «Ежа» было людно. Протолкавшись через толпу, Слободан вопросительно посмотрел на Браву.

— Семеныч… Он успел где-то выпить и устроил целое шоу.

— По поводу?

— Продает то, что мы насобирали. Неортодоксальными методами, должен сказать…

Семеныч и правда торговал в особом стиле, от которого местные были в легком шоке. Обычно, в этой части Островов, куплю-продажу совершали так: продавец называл явно завышенную цену, покупатель — заниженную, потом обе стороны торговались до хрипоты, после чего сходились где-то посередине и ударяли по рукам. Семеныч же стоял на своей цене до конца, обосновывая её такими аргументами, которые покупателю было просто нечем крыть.

— Ты с дуба что ли рухнул?! — ревел он обдавая оппонента перегаром, — То есть ты хочешь сказать, что я тут лох ушастый и не знаю, сколько стоит мотор-киловатник? Нет? Ну а че ты мне тогда чешешь, лохматый! Я тебе цену назвал? Назвал? Цена справедливая? Ты сам кивнул, что «да». Хули тогда сиськи мять? Деньги мне, мотор тебе, бери и уебывай, людей задерживаешь!

Пораженный таким напором покупатель покорно отсчитывал деньги, забирал покупку и удалялся нетвердым шагом, уступая место следующему.

— Так вот что называют «агрессивными продажами»… — Слободан покачал головой, — А мы там Кубу изловили…

— Я так понимаю, Бьерн сейчас занят тем, что рвет его на куски, как и обещал? — хмыкнул Брава, продолжая наблюдать за торговлей.

— Не. Он в бордель пошел.

— В бордель?! Какое зверское наказание…

— Да не с Кубой, еботе! Там этот Куба не только нас кинул, как выяснилось. Когда мы его нашли, этого дурака уже шлюхи пиздили. Потом какой-то Блек-Джек подключился. Дал Кубе три дня, чтобы деньги нашел, иначе катер отберет. Надо к ним перешвартоваться, а то мало-ли.

— Боишься, что мимо компенсации пролетим?

— Бьернсон на неё не сильно-то и рассчитывал, как я понял, ему возмездие нужно.

— Северяне… А зачем нам, тогда, туда, перешвартовываться?

— Ну помочь там, познакомится… И место там получше. Не так жарко.

— Семеныча будешь забирать сам.

— Да легко! — взобравшись на нос катера, Слободан громко свистнул, — Денис Семеныч!!! Сворачивайте балаган!!! Бьерн по бабам пошел — есть вариант, пока его нет, по пиву дернуть!!! А то вернется — хер нам чего достанется!!!

— Да итить! Че ты молчал-то!!? — выдрав у очередного клиента деньги, Семеныч сунул ему покупку и проводил чуть ли не пендалем, — Все — лавочка закрыта! Кто не успел, то сам себе злобный деревянный человечек… Где пиво!?

— Запрыгивай… Сча по пути зацепим.

* * *

Из борделя Бьернсон вернулся не довольный, а неожиданно задумчивый. Семеныч, увидев это, понимающе покивал. У него было три стадии опьянения. На первой, располагавшейся, в зависимости от закуски и температуры, в интервале от ста до двухсот граммов крепкого алкоголя, его обуревала жажда деятельности и он принимался искать себе какую-то работу. На второй, Семеныч внезапно понимал как мир вокруг него несовершенен и обрушивался с неистовой критикой на все, что попадалось ему на глаза. Брава плохо обслуживал двигатель который делали какие-то рукожопы, Слободан неправильно рассчитывал курс, чайки не так летали, а волны разбивались о форштевень слишком шумно и вразнобой. Единственным способом это прекратить было налить еще.

После чего наступала «философская стадия» — Семеныч немедленно примирялся с собой и мирозданием, принимал горизонтальное положение и начинал рассуждать о высоких материях. Вот и сейчас, находясь в подобном расположении духа и увидев подавленность Бьернсона, он кивнул и сочувственно изрек: «В шлюху втрескался… Бывает…» Бьернсон угрожающе зарычал, однако Семеныч только отмахнулся.

— Да забей… Из песни слов не выкинешь. Ты в бордель ходил? В бордель. Кто там работает? И только не говори мне, что она «не такая»! Это в говно можно случайно наступить, а в шлюшечную случайно не попадают.

— Ты не понимаешь..!

— Ну куда мне, хули..? Я-ж на свете-то живу всего-ничего — полвека только. Я-ж на эти грабли сам не наступал. Вы потрахаться-то хоть успели? — Бьернсон потупился, — Успели… А потом тебя размазало и ты, на радостях, предложил её умчать из этого борделя на волюшку вольную? Так все было?

— Угу…

— Не согласилась?

— Нет…

— Знаешь почему?

— Нет…

— Да потому, что у ней работа такая — делать вид, что она тебя любит. А ты это за чистую монету принял. То один… И два — там в борделе у ней работа несложная, кровать мягкая, жрачка жирная. Тут ей что делать? Зачем ей быт налаженный менять на компанию хер знает кого, которого она первый раз увидела?

— Ты хочешь сказать, что ей там лучше!?

— А ты хочешь сказать, что нет? Это ты — голь перекатная, привык срать дверь не закрывая, потому что в гальюне не помещаешься, а ей тут будет каково? И че она тут будет делать? Че она умеет-то, кроме как глазки строить?

— Да я бы научил…

— Чему? Да и ей это зачем, если она уже делает то, что умеет?

— Ну это… Это же бордель… — Бьернсон принялся делать сложные пассы руками, — Шлюхой работать…

— Позорно, да? Надо как волку голодному по морю туда-сюда шлендать, чтобы что? В грудь себя бить, что ты неебаться мореход-налетчик, а не шлюха или торгаш? А ты спросил — ей это важно? Може у не другие потребности? Не? Ну, а хули тогда? То есть ты её своей меркой мерил, на ейные мысли плевал, а теперь удивлен, что не склеилось нихера?