Время Путина - Рой Медведев

На встречах «Большой восьмерки» не принимают никаких обязательных даже для самих этих стран решений. Это не Совет Безопасности ООН. Заявления и резолюции на таких встречах носят рекомендательный характер. Как писал Дэнис Макштейн из «Ньюсуик», «этот форум родился в 1975 году для семейных бесед среди шести лидеров, из которых все говорили по-английски. Это было в те старые добрые времена, когда коммунизм правил половиной Европы, китайцы ездили на велосипедах, а терроризм состоял из местных инцидентов, случавшихся в таких уголках мира, как Ольстер, Шри-Ланка и Пиренеи. Позднее к лидерам присоединилась Канада, а президент Еврокомиссии добился приглашения в качестве наблюдателя. “Семерка” стала “восьмеркой”, когда в 1997 году к ней прибавили Россию, экономика которой находилась тогда где-то на уровне Швеции или Голландии. Ведущим принципом “восьмерки” всегда была черчиллевская максима “говорить всегда лучше, чем воевать”»[345]. Однако в последние годы в международной жизни встречи «G-8» превратились в самое главное дипломатическое событие года. К ним крайне тщательно готовятся на протяжении многих месяцев в каждой из стран-участниц и особенно в той стране, которая должна принимать у себя других лидеров.

Но к встречам в формате «G-8» готовятся не только политики, дипломаты, чиновники и представители СМИ. К этим встречам в последние восемь лет активно готовятся и так называемые антиглобалисты — участники нового международного массового и в основном молодежного движения левых радикалов, анархистов, зеленых, которых объединяет неприязнь к идущей в мире глобализации и к деятельности транснациональных корпораций, а также к деятельности МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации, но также и к «Большой восьмерке». Еще в 2001 году в Генуе внушительные демонстрации радикальных антиглобалистов, вступавших в стычки с полицией, переворачивавших автомашины и разбивавших витрины магазинов, вынудили итальянское правительство перенести встречи «G-8» из только недавно отреставрированных дворцов этого старинного города на большой круизный морской лайнер. На следующих саммитах во Франции и в Канаде встречи мировых лидеров проходили в Эвиане и в Кананаскисе, далеких от главных центров страны горных курортах, которые можно было легко изолировать от наплыва нежелательных радикалов. Всех превзошел в этом отношении Джордж Буш, который в 2004 году пригласил своих коллег на небольшой остров Си-Айленд у Атлантического побережья, который к тому же является частным владением одной из богатых американских семей. Летом 2005 года Тони Блэр собрал мировых лидеров в Шотландии в Глениглсе близ Эдинбурга. Вокруг отеля, где должны были жить и работать участники «G-8», британская полиция соорудила громадный — в пять миль заградительный барьер из десяти тысяч листов проволочной сетки. Толпы прибывших на Британские острова антиглобалистов не смогли прорвать это оцепление, хотя и пытались блокировать большую часть дорог, ведущих в Эдинбург. Еще весной 2006 года лидеры антиглобалистов провели в разных столицах Европы несколько «рабочих» встреч, чтобы обсудить тактику и формы протеста против саммита «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Шансов на громкие и массовые акции у них не было: поездка в Россию требует визы, билеты на поезда и самолеты дороги, а единомышленников там не так уж много. В России это движение пока еще не стало массовым: во всем Санкт-Петербурге имелось не более пятисот активных антиглобалистов.

У саммита «восьмерки» в последние годы появились и более опасные недоброжелатели. Еще в июле 2001 года глава «Аль-Каиды» Усама бен Ладен озвучил угрозу — направить самолет со смертниками на борту прямо на тот круизный морской лайнер, на котором должны были работать главы государств. Итальянское правительство отнеслось тогда к этой угрозе очень серьезно, и несколько суток над Генуей и морем непрерывно барражировали истребители ВВС Италии. В 2005 году в первый же день саммита «восьмерки» в Глениглсе смертники-террористы взорвали свои бомбы в трех вагонах лондонского метро и в одном из городских автобусов. Десятки людей погибли, а сотни были ранены. Прервав свое председательствование, британский премьер срочно выехал в Лондон. Разумеется, все эти угрозы должны были иметь в виду российские спецслужбы, на которые возлагалась обязанность обеспечить спокойную работу саммита «G-8» в Санкт-Петербурге.

Если начинать счет от саммита 1975 года в Рамбуйе, то общее число таких встреч уже превысило тридцать. Если же иметь в виду внимание прессы и экспертов, то надо признать, что ни один из прежних саммитов «G-7», а потом и «G-8», не сопровождался еще до его начала таким вниманием и таким числом откликов и предсказаний, как июльский саммит «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Этот интерес был связан не только с тем, что саммит на этот раз проходил в России, но и личностью его председателя — президента России В. В. Путина. Многие из газет вынуждены были признать, что саммит 2006 года может стать «беспрецедентным событием в истории клуба великих держав и немалым личным успехом для российского президента»[346].

Для Владимира Путина саммит «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге — это седьмая встреча в таком формате. В первый раз он принял участие в саммите на острове Окинава в Японии 21–22 июля 2000 года. Вся мировая печать с интересом комментировала тогда этот дебют нового российского лидера в мировой политике, почти все зарубежные СМИ сочли этот дебют успешным. Но сегодня — в 2006 году в Санкт-Петербург из тех восьми лидеров, которые встречались шесть лет назад на Окинаве, должны были прибыть только трое — президент Франции Жак Ширак, британский премьер Тони Блэр и сам Владимир Путин. На этот раз В. Путин должен был выступать как «ветеран», а в «новичках» оказались германский канцлер Ангела Меркель и премьер Италии Романо Проди.

Быть участником саммита и быть «хозяином» страны, принимающей других лидеров, — это разные роли и разная ответственность. Кроме самих лидеров, а также многих высокопоставленных чиновников в город на Неве ожидалось прибытие нескольких тысяч журналистов и наблюдателей. Для Санкт-Петербурга, родного города Владимира Путина, этот саммит давал большие возможности показать все те немалые изменения к лучшему, которые произошли здесь за последние шесть лет. Да и для самого Владимира Путина саммит «G-8» был по многим причинам очень важным событием, и, по свидетельству людей, причастных к организации встречи, В. Путин лично вникал почти во все детали его подготовки. Западная печать сообщала, что еще весной 2006 года пресс-группа В. Путина провела тендер среди самых опытных пиар-компаний, чтобы использовать западные методы политической рекламы для улучшения имиджа России, Санкт-Петербурга и самого Путина в информационном пространстве западного мира. К сожалению, большая часть прессы и телевидения Запада — это не просто мир свободной и независимой прессы, а большой бизнес и не в последнюю очередь рекламный бизнес. Поэтому противостоять информационной войне, которая уже не первый месяц и даже не первый год ведется против России и ее президента, невозможно без того, чтобы не нанять лоббистов среди влиятельных и опытных пиар-компаний, которые знают, как вся эта кухня работает в западных странах.