Искусство невозможного (в 3-х томах) - Борис Березовский

Где вообще обсуждение темы: «Кто же организовал этот взрыв?» Да нет, их нет просто! Обсуждается, зачем Березовскому нужно было устраивать этот взрыв.

Второе, непосредственно связанное с первым, — убийство Влада Листьева. Через шесть месяцев после того, как произошел взрыв (покушение на меня), ко мне пришли два сотрудника МВД — тогда майор Кожанов Сергей Львович и сотрудник того же РУВД Коняев Николай. Пришли этакие люди, которые «расследовали» мое дело. Просто служба у них такая: расследовать это дело. Пришли ко мне с членом организованной преступной группировки Плехановым Николай Александровичем и говорят: «Борис Абрамович, вы не хотите, чтобы больше вот повторялось то, что было?» Я говорю: «Ну естественно, не хочу». — «Вот господин Плеханов знает, как это происходило, опять имеет «заказ» на вас, и мы вот готовы вам посодействовать в том, чтобы этого не произошло».

Наученный горьким опытом, зная о том, как работают наши службы за эти шесть месяцев, я, естественно, сказал, что да, мне это интересно. Мне было предложено заплатить 500 тысяч рублей за то, чтобы этого больше не произошло.

Я обратился к своей службе безопасности и попросил все следующие разговоры записать на видео— и аудиопленки. Абсолютно официальная служба безопасности; абсолютно формальное мое обращение. И к счастью, это было сделано. Почему «к счастью», я поясню дальше.

28 февраля 1995 года я передал под запись 100 тысяч долларов Плеханову в присутствии вот этих самых милиционеров. А 1 марта (сегодняшний день тоже 1 марта, так что в некотором смысле годовщина) я улетел в командировку вместе с тогдашним премьер-министром Черномырдиным в Лондон. И вечером получил сообщение, что убит Влад Листьев.

Я срочно вернулся назад (тогда не связывал никак эти события), срочно вернулся назад и по совету вот того самого господина Литви– ненко, о котором сегодня много пишут… (А господин Литвиненко, когда был организован взрыв на меня, ФСБ именно в лице господина Литвиненко устраивало разбирательства этого дела. Мне было сказано, что вот господин Литвиненко — не я к нему пришел, а меня направили туда — будет заниматься этим разбирательством или выяснением причины этого взрыва.) И по совету Литвиненко я передал эту видео– и аудиозапись под расписку ФСБ абсолютно официально. А уже через один день ко мне пришли сотрудники РУВД с попыткой организовать мой привод в милицию. Может, помните эту историю? Тогда это не удалось сделать. Но у меня нет никаких сомнений, что между этими двумя обстоятельствами существует прямая зависимость

— между тем, что ко мне приходили сотрудники, вымогали деньги и вынудили меня эти деньги дать преступнику; и если бы я не записал это на видео– и аудиопленку, я уверен, что сегодня, а может быть уже давно, я был бы обвинен в убийстве Влада Листьева.

Я по этому поводу написал очень много заявлений, очень много бумаг, в том числе и следователю, который ведет сегодня дело Листьева, и многим другим. Обращался и к прежнему министру внутренних дел Анатолию Сергеевичу Куликову; обращался к прежним руководителям ФСБ, указывая конкретные данные, фамилии, факты, видео– и аудиозапись — все есть абсолютно! Ноль реакция, ноль!

Преступники (а я утверждаю, что это преступники) на свободе. Потому что у меня есть вещественные доказательства, что они преступники: они вымогатели, они взяли взятку, они пытались организовать, сфабриковать дело на меня по убийству Влада Листьева.

У меня фактически нет никаких сомнений, что за всем этим делом (я имею в виду: за делом по убийству Влада Листьева) стоят спецслужбы российские, и прежде всего господин Барсуков и господин Коржаков. Я это утверждение делал неоднократно — никакой реакции. Никакой реакции с их стороны не следует. Никакой реакции со стороны правоохранительных органов не следует.

Следующая история — история с ФСБ. Действительно, ко мне обратились восемь сотрудников ФСБ с информацией о том, что на меня готовится покушение Федеральной службы безопасности. Это был второй случай в моей жизни, когда я попросил свою службу безопасности записать разговор с представителем Федеральной службы безопасности в своем офисе, на что я имею полное и законное право, когда речь идет тем более об угрозе жизни.

И такая запись была проведена. И я эту запись предоставил следственным органам, которые сейчас ведут разбирательство этого случая.

Вместо того чтобы пытаться реально разобраться в том, что происходит, опять происходят действия ровно противоположные. Я обвиняюсь в интриге против ФСБ. В средствах массовой информации появляются сообщения, что дело уже закрыто. Я специально сегодня позвонил следователю Главной военной прокуратуры господину Лешкину Сергею Николаевичу. Я спросил: «Сергей Николаевич, скажите, пожалуйста, вот я прочитал сообщение, что дело, оказывается, уже закрыто». Он говорит: «Ничего подобного, дело продолжается».

Я, к сожалению, мог бы привести еще целый ряд примеров, участником которых я оказался лично, и, к сожалению, никакого действия со стороны власти, реального действия, которое может предотвратить преступление, даже в таких громких делах, о которых я не первый раз говорю: в камеру, по радио, пишу в газетах — никакой реакции нет. О какой защищенности может идти речь для человека, которого услышать никто не может и не хочет никто слушать?

Но все-таки окончательно побудило меня на этот разговор сегодняшний, конечно же, обращение Думы. Это действительно занимательный документ. Это такое полное единомыслие заблуждений народных избранников России. Этот документ содержит ряд совершенно конкретных утверждений. Порой они просто смехотворны по своей логике.

Чего стоит, например, такой перл, что в эту же схему укладываются «неправомерные действия отдельных работников подконтрольной Березовскому охранной организации «Атолл», которые прослушивали разговоры членов семьи президента Российской Федерации, в связи с чем в настоящее время Генеральной прокуратурой России проводится проверка». Но если идет проверка, как вы можете делать утверждения, как вы можете расписываться в своей просто логической безграмотности?

Все пункты до одного, которые здесь перечислены, всё является ложью. И то, что я пришел в бизнес из криминала. Вы знаете, сколько времени я нахожусь под таким пристальным вниманием правоохранительных органов. Где хоть один факт? Где хоть одно судебное разбирательство, реальное, против меня? Где я признан виновным, чтобы делать такие утверждения? Что меня действительно восхитило своей прелестью, это единогласие: 315 человек голосует за этот маловразумительный, просто позорящий каждого из голосовавших документ.

Но начнем все-таки сначала. Я хочу еще раз — раз они возвращаются

— вернуться к этой истории тоже. Первое — то, что мне инкриминируется, это агрессивная попытка решительно отрицать наличие гражданства в момент назначения на должность секретаря Совета безопасности России. Все здесь извращено до неузнаваемости.

Ну начнем с того, что я был назначен в Совет безопасности, проработал там уже месяца полтора, когда всплыла эта история. Более того, я хочу сказать, что никого я не вводил в заблуждение, потому что никаких бумаг касательно того, чем я занимался раньше, какие службы я проходил, являюсь я гражданином одной или другой страны, я не заполнял. Мне никто эти бумаги не предлагал заполнять. Ни одного документа такого сорта не существует. Поэтому попытка здесь представить дело так, что я жаждал получить эту должность и поэтому скрыл, абсолютно сама по себе безосновательна.

Второе, что касается гражданства. Я сказал, что в тот момент, когда я был назначен на должность секретаря Совета безопасности, я подал заявление в посольство израильское с просьбой о том, чтобы я перестал быть гражданином государства Израиль. Эта просьба была удовлетворена. Так что «агрессивная попытка отрицать» пускай остается на совести тех, кто составлял этот документ.

Я действительно с огромным уважением отношусь к государству Израиль. Это — родина моих предков. И я горжусь, что они пришли оттуда в Россию — из Израиля. Но для меня приоритеты расставлены совершенно очевидным образом. И первый для меня приоритет

— безусловно интересы России, безусловно будущее России. Потому что как-то никто не задает вопрос: почему я отказался от одного гражданства, а не от другого? Ну, сейчас скажут: потому что здесь Березовский грабит младенцев. Там у него такой возможности не будет.

Конечно, можно и так объяснять. Можно так же объяснять, как объясняют это по Чечне, — что я сам «сдавал людей в плен, а потом ночами ездил в Чечню, чтобы их освобождать, чтобы зарабатывать и на том, и на другом». Можно говорить о том, что я много заработал на чеченской нефти или на том, чтобы отстоять интересы России и чтобы нефтепровод все-таки проходил и первая каспийская нефть пошла по территории России. Это как бы все-таки лирика.