"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Острогин Макс

— Они дохнут от воздуха, — объяснил Егор. — Наш воздух один из десяти выдерживает, остальные мрут…

— Как всмятку все… Их сверху, что ли, сбрасывают?

Алиса задрала голову.

Неоткуда им было падать, неоткуда, надо было мне догадаться, тупому…

Но я изменился. За время своего пребывания в Москве, за последние годы жизни. Перестал видеть. Смотреть смотрел, видеть не видел. Слишком много трупов. Слишком часто я их видел, успел привыкнуть, глаз замылился совершенно. Надо было догадаться — недавний китаец не только засох, он еще и расплющен был, голова в блин, и это не просто так, стоило догадаться, стоило…

Но Алиса с Егором стали болтать о шоколадных трубках, Алисе рассказывал про них очередной «один идиотик с востока», а Егор даже вроде как пробовал, отыскав на дальней полке своего магазина нетронутую коробку. Алиса утверждала — нет ничего лучше этих трубок, она знала нескольких человек, они клялись, что поедание трубок было лучшим воспоминанием в их жизни. Егор отвечал, что трубки, конечно, ничего, вкусные, но вот он пробовал червяков из белого шоколада и с кишками из карамели и перца, так вот, трубки с этими червяками ни в какое сравнение не идут. В слоне у него, кстати, припасена для зимних праздников заветная коробка. Только где теперь этот счастливый слон, вряд ли его удастся отыскать во всей этой разрухе, а то бы он угостил Алису этими чудесными червяками.

Я шагал первым. Слушал их болтовню про сладких червяков, шоколадные трубочки и смотрел на черную серебряную собаку. Уже совсем рядом, видны разрозненные буквы на постаменте, не складывающиеся в слова, красный мох, процветающий в трещинах, и другие трещинки, на морде пса, такие мелкие, что их можно было спутать с паутиной. Пришли.

Еще сумрак, снова китайский, с вывернутыми конечностями, зубы вывалены наружу, и лежит мордой в камни, и я снова не подумал, дурак, полный, закругленный дурачина…

Я прошел мимо, едва не запнувшись за ногу сумрака, Алиса засмеялась за спиной, и Егор тоже захихикал и замолчал. Что-то брякнуло, и будто зубы щелкнули.

Обернулся, так резко, что стрельнуло в шею. Егора не было. Растворился. А Алиса смотрела вверх и делала шаг, нога зависла…

Рогатка. Я прошел по рогатке, взвел механизм, Егор вступил на него после меня, и его выбросило вверх.

И тут же в рогатку вступила Алиса, потеряла равновесие и сделала шаг.

Все это произошло стремительно, наверное, меньше чем за секунду, только оглянуться успел…

Алису толкнуло вверх. Несильно, метра на два, заряд рогатки истратился на Егора, Алиса шмякнулась и почти сразу поднялась, схватилась за руку, сморщилась.

Я смотрел вверх. Егора не было, видимо, его вышвырнуло в сторону и далеко.

— Где он?! — крикнула Алиса.

Я не знал. Мне было страшно. Глупо. Почти дошли ведь, совсем рядом, пара сотен метров… Дурак.

В голове звенело. Я был растерян. Это ведь совсем не то, чего ожидал я, так глупо попасться…

— Надо искать! — крикнула Алиса. — Он где-то рядом! Рогатка далеко не отбрасывает, он валяется где-то тут! Дэв, чего сидишь? Искать! Я налево, ты направо!

Алиса захромала налево. Я направо. Торопились. Когда-то здесь цвел парк. Камней мало, совсем нет разрушенных стен, зато перевернутые скамейки, раньше в парках много их стояло. А еще железные штуки, состоящие из труб, то ли древние скульптуры, то ли для детей игрушки. Деревья, обгоревшие и от этого закаменевшие в раскоряченных позах. Фонарные столбы, согнутые, как паленые спички. Кустов много.

Я спешил. Рогатка, наверное, самая смертельная дрянь, после падения с высоты мало кто выживает, человека как сквозь мясорубку протягивает, руки-ноги в разные стороны.

На Егора наткнулся быстро. Он лежал возле большого круглого камня, обнесенного столбиками с цепью. Наверное, это был памятный камень, раньше такое устанавливали в честь важных событий, тут тоже, видимо, что-то выдающееся случилось. Нехорошо так лежал, подвернув голову совершенно неправильным образом, в сторону и одновременно под себя. Шея выкручена. Руки сломаны. Ноги.

Все сломано. Я хотел попробовать поднять его, испугался, ворочать сломанные кости не стоит. А что стоит… Надо пощупать пульс. Страшно…

Рядом с Егором будильник Всмятку. Стекло разбилось, корпус сплющился, наружу выползли пружины и шестеренки…

Но Прыщельга сумел дотянуться до своего будильника, сумел положить руку… Ногтей у него нет, кровь течет из-под пальцев…

Рюкзак на спине, не сорвало, завязки не распустило, внутри шевелилось, перекатывалось, старалось, было похоже, что это шевелится горб. Я наклонился, распустил ремешок, показался волкер, Жук. Целый, невредимый, глаз блестит, настроение хорошее. Выбрался, протопал по Егору, свалился, стал смешно перебирать лапками, пытаясь подняться.

Пощупать пульс, надо срочно пощупать, почему у него кровь из-под пальцев…

Сел. На скамейку. Под столбом. Кажется, все. Готов. Точка.

Показалась Алиса, замерла, как один из этих оплавленных столбов. И тоже долго смотрела, то на меня, то на Егора, грызла губы, затем сказала:

— Да… Ты что сидишь болваном? Надо ему помочь!

Рука у Алисы распухла, но вроде шевелилась, значит, не перелом, ушибла просто.

— Дэв?!

Я потер виски.

— Дэв! А, ладно…

Алиса перевернула Егора, он был совсем разваленный, точно его изрубили изнутри и эти изрубленные кости загрузили в мешок из мяса. Алиса попробовала расстегнуть молнию на дурацкой пуговичной куртке, напяленной поверх комбинезона, но молнию переклинило, Алиса дергала, замок не сдвигался, голова у Егора тоже дергалась. Алиса ругнулась, выхватила нож, попыталась разрезать куртку сбоку. Брызнули пуговицы, золотые и серебряные, куртка не поддавалась, Алиса всхлипнула. Собралась, укусила себя за руку, сосредоточилась.

Со второго захода она куртку распорола. И китайский комбинезон, усиленный бронепластинами, и грязную футболку с непонятными надписями, добралась до бледного тела.

Сердце стала слушать. Долго, а когда подняла голову, я увидел — щека и волосы в крови перепачканы, и руки.

— Жив, — сказала Алиса. — Сердце бьется!

Она села рядом со мной, вытерла руки о куртку. Жук принялся лизать ладонь Егора.

— Кровотечение небольшое, — сказала Алиса. — Царапина на плече глубокая, кровь оттуда. Можно зашить.

И снова поглядела на меня.

— Зашей, — сказал я.

Алиса достала коробочку с иголками. Пальцы у нее дрожали, нитки не могли попасть в ушко, сколько Алиса ни старалась, иголка в конце концов сломалась. Алиса высыпала на ладонь остальные, сжала пальцы, сквозь кулак проступило железо. Алиса ругнулась и стала выкусывать и выплевывать иглы.

Руки стали вдруг мерзнуть, тепло, а руки мерзнут… А Егор не умер.

— Надо его… — Алиса кивнула на Егора. — Я не знаю, что делать… Слишком много повреждений…

Егор остался жив. Я поглядел на серебряную собаку.

— Ты куда смотришь?! — скрипнула зубами Алиса. — Куда?!

— Что у тебя с рукой?

— Выбила, кажется… Не знаю. Ему надо рану зашить, кровью изойдется ведь…

Я достал свою аптечку. Кривые иглы, леска. Поднялся со скамейки. Ноги дрожали.

— У него глаза открыты, — сказал я.

— Он же живой, у него и должны быть глаза открыты!

— Надо закрыть, а то мусор насыплется.

Алиса закрыла глаза Егору.

— Кровь вроде останавливается, — сказал я. — Может, не стоит уже зашивать…

— Дай сюда!

Алиса отобрала у меня иглу и леску, присела над Егором и принялась зашивать рану. Зашивала, к удивлению, умело, точно носки штопала.

Я смотрел на серебряную собаку. Уже почти пришли. Всего двести метров. Глупо поворачивать, мы ведь совсем рядом. Глупейте.

— Живучий Прыщельга… — приговаривала Алиса. — Живучий, я так и знала… Молодые все живучие. Я знала одного такого, ему ногу почти по задницу оторвало, но ему доктор пришил, замазал смолой — и все, как новенький, кости хорошо срастаются…

Молодые живучие, да. Живучие, но только до определенных пределов, сейчас по-другому все, не повезло Егору, не повезло. А я его предупреждал. Я его спасал сорок раз, сорок первый не получилось, не повезло.