Иосиф Сталин, его маршалы и генералы - Леонид Михайлович Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В штабе Западного фронта сидела комиссия ГКО, которая выясняла причины катастрофы войск фронта.
Западному фронту, отмечают историки, не везло: Павлов командовал фронтом восемь дней, Еременко — два дня, Тимошенко — восемнадцать дней, вновь Еременко — одиннадцать дней, вновь Тимошенко — полтора месяца, Конев — месяц...
Сталин спросил Жукова, что делать с Коневым. Он был готов отдать его под суд, как Павлова, расстрелянного за сдачу Минска. Но Жуков уговорил ограничиться снятием с должности, сказал, что берет Конева к себе заместителем, и тем самым его спас. В такой критической ситуации все дееспособные генералы были наперечет. Уже 17 октября Конев был фактически прощен и получил под командование Калининский фронт...
Членами военного совета Западного фронта, который предстояло сформировать заново, стали Булганин и заместитель наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3-го ранга Сергей Никифорович Круглов. Начальником штаба назначили генерал-лейтенанта Василия Даниловича Соколовского.
Жукову, только-только вступившему в командование Западным фронтом, позвонил Молотов, уполномоченный Сталиным найти виновных в разгроме Западного фронта. Он получил информацию о прорыве немецких танков, задавал какие-то вопросы. Жуков не мог ответить, потому что еще не владел обстановкой на фронте. Молотов говорил с ним на повышенных тонах:
— Или вы остановите это наступление немцев, или будете расстреляны!
Жуков попытался объяснить ситуацию:
— Не пугайте меня, я не боюсь ваших угроз. Еще нет двух суток, как я вступил в командование фронтом, я еще не полностью разобрался в обстановке, не до конца знаю, где что делается.
Молотова его слова еще больше разозлили.
— Как же это так, за двое суток не суметь разобраться!
Жуков рассказывал потом, что ответил очень резко:
— Если вы способны быстрее меня разобраться в положении, приезжайте и вступайте в командование фронтом.
Молотов бросил трубку. Жуков, разговаривая с членом политбюро так смело, видимо, понимал, что бояться ему надо только одного человека — Сталина.
Вячеслав Михайлович Молотов приезжал в 1943 году с комиссией изучать положение на Степном фронте, которым командовал опять же Иван Конев, обвинил его во всех смертных грехах, но Сталин опять-таки на решительные меры не пошел — ему нужны были эти генералы, спасавшие не только страну, но и его самого...
Жуков написал короткую записку Жданову в Ленинград, откуда так внезапно уехал:
«Как тебе известно, сейчас действуем на западе — на подступах к Москве. Основное — это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы. Принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и девяносто человек. От Конева штаб и два запасных полка».
Москву разбили на несколько секторов обороны, собираясь вести уличные бои. «В порядке трудовой повинности» жителей города и области ставили рыть окопы. На защиту столицы бросили все, что еще оставалось, прежде всего дивизии народного ополчения и курсантов московских военных училищ. Им суждено было погибнуть.
Появление свежей танковой бригады Катукова, укомплектованной новенькими «Т-34», воспринималось как манна небесная.
Спустя годы маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков рассказывал (см. Красная звезда. 2000. 15 сентября), что в начале октября его 4-я танковая бригада стояла в резерве. В один из октябрьских дней Катуков прилег отдыхать, вдруг посыльный: вызывают в штаб армии.
Дежурный офицер взволнованно сказал:
— Скорее к аппарату ВЧ. Через несколько минут будет звонить товарищ Сталин!
Командира бригады соединили с самим Сталиным. Тот приказал грузиться и по железной дороге прибыть на станцию Кубинка, чтобы прикрыть Москву со стороны Минского шоссе.
— Товарищ Сталин, грузить танки на платформы опасно, — возразил Катуков.
— Почему?
— Сейчас темно, машины могут свалиться. А освещать нельзя — вражеские самолеты висят в воздухе. Идти своим ходом и скорее, и надежнее.
Вождь согласился с комбригом.
Если Сталин в октябрьские дни сам звонил всего-навсего командиру бригады и лично отдавал ему приказ, это свидетельствовало о той степени отчаяния, в которой находился вождь. Судьба Москвы висела на волоске.
Бригада прошла триста шестьдесят километров, оседлала шоссе и железную дорогу Москва—Минск. В ноябре Катуков был произведен в генерал-майоры танковых войск и получил орден Ленина. Приказом наркома обороны № 337 от 11 ноября его часть переименовали в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Приказ был опубликован, и только тогда страна узнала о создании гвардейских частей.
Гвардия появилась после контрудара под Ельней, когда войскам Западного и Резервного фронтов удалось потрепать противника. Четыре дивизии — 100-я, 127-я, 153-я и 161-я — были переименованы соответственно в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские. Но приказ наркома обороны № 308, подписанный Сталиным и Шапошниковым, в войска не рассылали. В сентябре появились еще гвардейские дивизии, и опять же никому об этом не было известно (см. Красная звезда. 2001. 1 сентября).
Сталин долго сопротивлялся появлению гвардии.
На совещании начальствующего состава армии, где подводились итоги Финской кампании, командующий 50-м стрелковым корпусом Филипп Данилович Гореленко, удостоенный звания Героя Советского Союза, говорил:
— Я считаю, что время иметь гвардию. Гвардию надо иметь обязательно. Это будет красота и гордость Красной армии. В приказе чтоб было: отбирать в пролетарскую дивизию людей соответствующего роста и так далее.
Голос из зала:
— Уже забыли это.
Гореленко продолжал:
— Я хочу поднять этот вопрос. В столичных городах — Москва и Ленинград — я думаю, что этот вопрос будет разрешен.
Сталин ответил:
— Нет. Все дивизии должны быть гвардейскими. Раньше дворянских сынков отдавали в гвардию, чтобы создать им привилегированные условия. У нас дворян нет. Надо, чтобы все дивизии были гвардейскими. Можно лишь считать дивизии ударными и не ударными...
Голос из зала:
— У нас есть краснознаменные дивизии.
Сталин закрыл дискуссию:
— Можно иметь первоочередные дивизии и дивизии второй очереди. А гвардейских полков не надо создавать.
Но в сорок первом вспомнили и о гвардии.
17 ноября появилось специальное сообщение Наркомата обороны с перечислением гвардейских дивизий. С этого момента начальствующий состав гвардии получал полуторный, а рядовые бойцы — двойной оклад содержания.
Указом президиума Верховного Совета СССР 21 мая 1942 года был учрежден нагрудный знак «Гвардия».
Впоследствии понятие «гвардия» девальвировалось. Уже при формировании гвардейскими становились воздушно-десантные корпуса и воздушно-десантные дивизии, все части и соединения реактивной артиллерии и танковые полки, получившие на вооружение тяжелые танки «Иосиф Сталин»...
Октябрьские дни в Москве
Сталин не исключал, что город не удастся отстоять. Обсуждался вопрос о создании линии обороны уже за Москвой. Вождь распорядился подготовить к взрыву промышленные предприятия и другие важные объекты
