Очень сказочная работа 1 - Борис Владимирович Попов

пояснила Липа. – Надумал про неудачное или некачественное немецкое изделие? Вспомнил что-нибудь такое, что не красит германских мастеров?

– Да что-то нет…

– Вот и не старайся. Нет у немцев таких вещей.

И тут меня озарило.

– А чешское пиво! Оно же во всем мире славится!

– Вот сами чехи его и славят. Я знаю, о чем говорю: ребята привозили и оттуда, и оттуда. Как не чванятся чехи, а немецкое все равно лучше.

– Мы с ними воевали!

– А с кем русские не воевали? В 1812 году с французами, в Крымскую с англичанами, с турками вообще без счета, после Гражданской войны связались с поляками, и отдали им здоровенные куски Белоруссии и Украины, с финнами чуть не два года бились, японскую Квантунскую армию в 45-ом разгромили. Потом дважды, в Корее и во Вьетнаме, неофициально повоевали с американцами, затем намылили холку китайцам на Даманском полуострове.

– Великая Отечественная Война была для нашего народа самой страшной! Мой прадедушка под Сталинградом погиб!

– А мой в июле сорок первого неизвестно где.

– Да немцы вообще не воевали! Их всех в Сибирь выслали!

– А моего не успели. Он в паспорте себе две буквы дописал и ушел на фронт добровольцем Энгельсовым. В той неразберихе национальность и имя просто после опроса записывали, так он из Иоганна стал русским по имени Иван. Так похоронка и пришла, на Ивана Арнольдовича Энгельсова. За отчество взыска не было – тогда Арнольдов и в Германии, и в СССР немало было. Да, воевали, но не с немцами, а с фашистами, и все это качества германских изделий нисколько не умаляет.

– Ну, извини…

– Да не за что. Наливай, а то прокиснет.

И мы налили и выпили. Липу пробило на хавчик, как она выразилась, и байкерша стала усиленно есть колбасу, периодически добавляя сыра и дольки мандарина. Я скромно заедал рислинг яблоком. И то ли от славного вкуса немецкого напитка, то ли из-за того, что терять мне было уже нечего – все равно сейчас домой проводят, куда-то ушла моя обычная скованность, застенчивость, заторможенность, боязливость, и я начал образно рассказывать о прожитой мной короткой, но трудной жизни, богато усыпая эти истории своими незатейливыми и глупыми шуточками.

Ничуть не смущаясь, я нахально начал аж с детского сада, с истории о том, как меня изловчилась отлупить при дележке куклы злая девочка по имени Маша. Сначала Олимпиада насторожилась и слушала меня, наморщив курносый носик. На историю о том, как у меня украли портфель еще в первом классе, она в первый раз улыбнулась, а слушая рассказ про то, как в четвертом учительница за нерадивость и глупость пыталась выбросить мерзкого троечника из окна, рассмеялась. Самое главное, что я ничего не выдумывал, все это было, вот только тогда это были главные трагедии всей моей короткой жизни, а сейчас это стало сюжетами для коротких юмористических рассказов.

Вдруг, как-то совсем не ко времени взялся звонить мой телефон. Я, не вглядываясь, звонок сбросил и его выключил. Сейчас меня отсюда вышибут, вот и наговоримся вволю. Новелла о выпускном вечере, где я впервые в жизни познал вкус шампанского, а после громко икал на весь парк, куда мы отправились гулять после бала, пугая этим необычным звуком запоздавших прохожих, заставила Липу бросить есть и пить, а самое главное, начать смеяться в голос довольно-таки громко. Периодически она только клала в рот дольки мандарина.

А уж когда меня охватил кураж от такого невиданного успеха, и я залихватски загнул историю о своей бесславной попытке поступить в педагогический, ее охватил такой хохот, что недопережеванные остатки мандарина полетели мне в лицо. Тут уж мы захохотали вдвоем и побежали меня умывать.

Просмеявшись и выдав мне чистое полотенце, Липа высоко оценила эти мои воспоминания:

– Ну ты и горазд рассказывать! Прямо какой-то мастер художественного слова.

– Да где уж там мне, – скептически отнесся к этой явно предвзятой оценке я, – мои истории обычны и неинтересны. А вот есть парни, живущие яркой жизнью, постоянно попадающие в неожиданные ситуации и с честью выходящие из них победителями.

– Во-во, – подтвердила мои словаОлимпиада, – обязательно есть, как не быть. Я с одним таким встречалась, когда училась в Политехе. Он был турист-экстремал, да и сейчас, поди, им остался. Постарше меня года на три, высоченный красавец, косая сажень в плечах, чем он только не занимался!

Сплавлялся на легкой лодчонке по бурным горным рекам, мужественно прыгая через пороги, бродил по сибирским лесам без карты и компаса, штурмовал высочайшие горы вместе с альпинистами и отнюдь не по обкатанным туристским тропам, словом орел и герой! В реках тонул, по тайге пять дней не жравши бродил, с карнизов в горах срывался, чудом спасался от лавин, как-то в ледяной пещере трое суток отсиживался и ждал, пока спасатели откопают.

Я и сама девушка рисковая, вот на него и повелась. Думала: эх, сейчас он мне такого нарассказывает, что я потом за ним, в очередной квест, как собака побегу! Разукрашу свою сверхтусклую житуху опаснейшими приключениями! И отдамся такому парню где угодно!

– И что? – заинтересованно спросил я.

– А и ничего. За двенадцать дней так от него заскучала, что и не знала, как из этого общения выпутаться.

– А почему? – поинтересовался я.

– А по кочану! Надоел он мне хуже горькой редьки.

– А как же приключения? Рассказы о них?

– Приключения были, а рассказов-то, по сути дела и не было. Были тоскливо-сухие отчеты о турпоездках. Выехали отсюда тогда-то, доехали к месту начала старта тогда-то, прибыли на место без опоздания. Нетерпеливо спрашиваю:

– А как это все было? – и получаю достойный ответ: обычно. Или: в рамках. Ну а что у вас было интересного? Утонул в реке рюкзак, а в нем подробная хронология путешествия. Ночью вырвало ветром одну из опор палатки. Видели бурого медведя. И что? Крупный. Прошел мимо. В медпункте поселка Томилино оставили заболевшего товарища. И чем же он заболел? Не знаю, я не врач, могу перечислить симптомы.

А девушки с вами путешествуют? Разумеется. И что с ними случалось интересного, как они себя проявляют в трудностях и опасностях? Хорошие товарищи. Работящи и не трусливы. И все? А что еще? Я, конечно, понимаю, что настоящий мужчина должен быть решителен и немногословен, нам эту мысль книги и фильмы внушают сколько себя помню, но общаться с таким человеком просто невозможно!

Любая из незамысловатых историй, рассказанная тобой, с лихвой перекрывает все дни прослушивания его занудных отчетов. И когда поняла, что еще чуть-чуть и шизану, выломав на прощанье себе