Буря слов 2 - Яна Демидович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Все мысли… всё себе подчинила…»
– Ну ладно, отдыхай там, любимый! Я полетела… Что? А, ты тоже, милая? Ну иди-ка ближе… вот так, да… Всё, говори!
– Выздоравливай, папочка… Я тебя простила… Я к тебе хочу… На Землю…
Гор ахнул и отбросил планшет.
– Э, амиго, полегче! Он вообще-то денег…
– Убирайся! – зверея, выкрикнул Гор, и Рюрик обиженно смолк.
«Ты не веришь мне. А я прав! Потому что она опасна. Опасна. Опасна…»
Рюрик молча встал. Ушёл. Ни бросил ни словечка.
Гор же съёжился в комок. Закусил губы, закрыл глаза.
«Она опасна…»
В груди закололо.
«…И у неё – моя жена».
***
Неделя прошла как в тумане.
Рюрик оттаял, Гор – пристрастился к библиотеке. Но чем больше он читал и смотрел – тем поганей становилось на душе. Мысли путались клубком гремучих змей, сердце болело.
Гору нестерпимо хотелось обратно. Хотелось к жене – спасти!
Но, разумеется, никто не собирался его отпускать.
Да, теперь посткосмическая реабилитация проходила быстрее. Медики постарались. Это вам не гагаринские времена.
Но три месяца бездействия грозились обернуться не просто пыткой. Катастрофой.
Ведь там, на орбите, парила пришелица-ведьма. С жадностью пялилась на голубой шар. Желала играть Землёй…
И, похоже, ещё чуть-чуть – и она сыграет.
***
В день, который изменил всё, Гор сам заглянул в палату к Рюрику.
– Гор! Ола, дружище!
Рюрик бросил ноутбук, порывисто вскочил и стиснул Гора так, что рёбра затрещали.
Гор невольно улыбнулся.
– Чего сияешь?
– Влюбился!..
Рюрика прорвало. Он стал в красках описывать, как по уши втюрился в одну местную медсестричку.
– Женюсь! Зуб даю! – Рюрик восторженно крутанулся вокруг своей оси, как на центрифуге.
– Маша рада будет, – невольно улыбнувшись, сказал Гор.
– Да, Маша…
Рюрик вдруг осёкся и бросил на него странный взгляд.
– Гор… слушай… Тут такое дело…
От этой фразы вдоль позвоночника провёл невидимый коготь.
– Мы тут решили… В общем, план Б. Все одобрили. Надо начальству про Галку сказать. Она на Землю, к нам хочет.
Гор – ледяная, застывшая статуя – не произнёс и звука. Рюрик облизал губы и стрельнул взглядом в экран ноутбука.
– Фоток девчонки у меня полно… и Люльки тоже… Через три дня – земное Собрание. Мы с тобой обговорим всё, потом речь толкнём. Я фото покажу. И сеанс видеосвязи будет. И на Станции Маша всем всё расскажет!
Гор молчал. Слушал. Смотрел. На зрачки Рюрика в форме проклятой Люльки. Без труда представляя, как такие же, в точности, станут у всех членов Собрания. Как все они, до единого, влюбятся в «Галечку». И одобрят ей земной визит.
– …В общем так, всё я тебе обрисовал. Не парься, команданте. Ток не парься, пор фавор. Всё будет в шоколаде. Веришь?
Гор улыбнулся. Заставил себя.
А потом без слов вышел из палаты.
Вслед ему неслось радостное:
– А Линке я предложение сделаю! Прям сегодня!
***
…Правильно говорят – деньги решают всё.
Найти нечистого на руку санитара оказалось непросто. Но возможно.
Вскоре Гор уже перевёл на его счёт кругленькую сумму. Бешеный вихрь мыслей устаканился, хладнокровие вернулось.
И цель стала предельно чёткой.
Не позволить. Не допустить.
Спасти.
В палату спящего Рюрика они вошли вместе. Всё случилось на глазах у Гора. Вот сверкнула склянка, вот блеснул шприц…
Рюрик дёрнулся во сне. Пробормотал что-то жалобно.
И Гора, против воли, несмотря на то, что именно он, Рюрик, занёс на Станцию Люльку, кольнула непрошенная жалость.
«Я влюбился! Я её люблю!..»
«А я тебя люблю. И Машу люблю. И планету свою. Понимаешь?..»
– Готово! – сказал санитар. – Местечко я ему забронировал, всё подготовил. Перевезём – никто не найдёт! Не волнуйтесь!
Пособники преступления ждали снаружи. Переминались с ноги на ногу.
«Не волнуюсь. Всё ради его блага», – с усилием подумал Гор.
Но в мозгу вертелось проклятое, неотвязное: «Подрезал соколу крылья. Овощем друг будет…»
Гор отмахнулся от мысли, забрал ноутбук.
И ушёл, не оглядываясь.
Раскисать было запрещено.
***
…Клятая слабость давала о себе знать.
Гор спешил, но то и дело останавливался.
Скоро, очень скоро о побеге узнают. Но вот и мобиль – махнуть, поймать! Вот и минуты отдыха. Краткие, стучащие в висках.
Вот космодром для богатых частников.
«Деньги решают всё. Деньги – и связи».
Он успел за десять минут до старта. Ткнул в лицо сотрудников поддельной бумагой, рявкнул начальственно.
Шок. Перепуганные взгляды.
Но печать ЦУПа действовала безотказно. Печать, его авторитет…
Да дело государственной важности.
Спустя считанные минуты Гор уже сидел внутри корабля, готовился к старту. Адаптивный ложемент принял его, как родного.
«Только бы успеть…»
Замигали огоньки систем, попутчики заулыбались.
«Только бы не перехватили…»
Бодрая музыка в эфире. Затем голоса, пожелания счастливого пути.
Секунда. Удар сердца. Пуск.
Поехали.
…Когда индикатор невесомости – плюшевая крыска на шнурке – стал порхать по кораблю, Гор прикрыл веки.
Всё было хорошо. Он успел.
Он взял всё.
И серебряный нож – покупка, принесённая дроном, – и шприцы…
Всё было на месте.
***
Пристыковались успешно.
Гор первым протиснулся на Станцию, первым увидел иностранных коллег. Вгляделся в зрачки («Нормальные!»), отмахнулся от беспокойных расспросов… И полетел в свой сегмент.
– Гор? Это ты?
Они парили у обеденного стола. Смотрели удивлённо и… насмешливо.
Ваня. Дэн. Лёха. Все они.
Кроме Маши.
– Гор, что за…
Зрачки в форме гробика. Чёртовы зрачки. И улыбки-ухмылки.
«Проклятая тварь! Ненавижу!»
Они услышали мысли, оскалились. Оттолкнулись, чтобы подлететь ближе – схватить. Повторяя всё то же, притворяясь нормальными:
– Гор, какого ты здесь? Гор, ты слышишь? Почему нас не предупредили?
Но он уже вылетел прочь.
А перед этим – успел повредить систему охлаждения.
– Гор!!!
Аммиак послушно потёк в воздух. Радуясь, что от него нет спасения. Нет защитных масок.
Гор заблокировал модуль, отрезав его от остальных. Врезал по панели управления.
«Никто не выберется».
В стекло круглой двери отчаянно ломились уже не друзья. Нелюди. Приспешники ведьмы. Считай, пришельцы…
Минута – и с ними будет покончено.
Гор оттолкнулся и полетел дальше.
***
…До оранжереи Гор не добрался – точно споткнулся в воздухе.
Цель его сама неслась навстречу.
Вот притормозила, растянула губы в лживой улыбке.
– Папочка… Вернулся!
Не подросток. Девушка лет двадцати. В глазах – синева, обманчиво ласковая. Трепещут, будто плетя заклятье, пальцы.
– Зачем ты здесь? Почему?
Улыбка. Кривая, ответная.
– Соскучился. На Землю тебя взять хочу.
Радость на бледном лице, искорки во взгляде.
– Папочка…
– Лети, обниму…
Она
