Плавающий город - Жюль Верн

В четыре часа сорок пять минут по приказанию лоцмана стали спускать якоря, цепи которых производили шум, походивший на раскаты грома. Я думал уже, что начинается гроза. Как только якоря врылись в песок, корабль сделался совершенно неподвижным и его смело можно было принять за островок.

В это время раздался звук трубы, призывавшей пассажиров к прощальному обеду. Через четверть часа палуба опустела, а столовые переполнились публикой. За обедом шампанское лилось рекой.

Семь мест, однако, оставались незанятыми. Они принадлежали двум дуэлянтам, четырем секундантам и доктору. Час и место поединка были выбраны очень удачно — на палубе в это время действительно не было ни души. Даже рулевой ушел со своего места, так как корабль стоял на якоре.

В десять минут шестого мы с доктором отправились к месту поединка. Фабиан и капитан Корсикан догнали нас. Я не видел Фабиана со времени сцены в игорном зале. Он был очень грустен, но в то же время совершенно спокоен. Предстоящая дуэль, по-видимому, нисколько его не волновала. Мысли его были заняты Еленой, которую он с беспокойством искал глазами. Не говоря ни слова, он подал мне руку.

— Гарри Драке не приходил еще? — спросил у меня Корсикан.

— Нет, — ответил я.

Мы пошли все вместе. Небо было мрачно. То и дело слышались глухие раскаты грома. Из столовых доносились заздравные тосты и крики «ура». Вдали сверкала молния. Воздух был насыщен электричеством.

В двадцать минут шестого явился Драке со своими секундантами. Они поклонились нам, мы ответили тем же. Драке не сказал ни слова; он заметно волновался, лицо его выдавало плохо скрываемую злобу. Он с ненавистью взглянул на Фабиана, который как будто даже не замечал его. Погруженный в свои думы, Фабиан, казалось, забыл о предстоящем поединке.

Между тем Корсикан, взяв шпаги у одного из секундантов Драке, внимательно осматривал их. Специально предназначенные для дуэли, они были с крытыми рукоятками, совершенно защищавшими руку. Корсикан погнул их, смерил и подал для выбора янки. Во время этих приготовлений Гарри Драке снял шляпу, сбросил с себя сюртук, расстегнул рубашку и загнул рукава. Затем он схватил шпагу. Тут я заметил, что он был левша. Это составляло его неоспоримое преимущество над соперником, державшим оружие в правой руке.

Фабиан не двигался с места, точно все эти приготовления вовсе его не касались. Корсикан подошел к нему, и, слегка коснувшись его руки, подал шпагу. Вид оружия сразу напомнил ему обо всем.

— Да, да! Я вспомнил теперь! — прошептал он, спокойно беря шпагу из рук Корсикана.

Затем он встал против Гарри Драке, который тотчас же принял оборонительное положение.

— Начинайте, господа, — сказал капитан Корсикан. Шпаги тотчас скрестились. Первые удары показали, что силы противников были почти равны, но преимущество Фабиана состояло в том, что он прекрасно владел собой, не проявлял ни малейшей злобы и, казалось, был гораздо спокойнее своих секундантов. Гарри Драке, напротив, терял всякое самообладание. Глаза его налились кровью, зубы были крепко стиснуты, и он с ненавистью смотрел на своего противника. Он пришел с намерением убить и хотел во что бы то ни стало добиться этого.

После первой стычки, продолжавшейся несколько минут, шпаги опустились. Никто не был ранен, только на руке Фабиана была легкая царапина. Противники отдыхали. Пот градом катился по лицу Драке.

Между тем разразилась страшная гроза. Сильные раскаты грома почти не прекращались. На концах шпаг искры образовывали блестящие кисти.

После нескольких минут отдыха капитан Корсикан подал сигнал к продолжению поединка.

Вторая схватка была гораздо сильнее первой. Драке с яростью нападал на Фабиана, который очень спокойно отражал его удары. Несколько раз я думал, что Фабиан, в свою очередь, нападет на Драке, но он только защищался.

В третьей стычке Драке упал, не выпуская из рук оружия. Мне казалось, что направленный снизу удар ранит прямо в грудь Фабиана, но он ловко отпарировал его, ударив противника по шпаге. Последний между тем старался подняться на ноги.

Фабиан мог смело воспользоваться этим моментом, чтобы нанести удар своему врагу, но он терпеливо выжидал, когда Драке оправится. Признаюсь, мне было непонятно такое великодушие. Гарри Драке не принадлежал к числу тех людей, которых следует щадить.

Вдруг шпага выпала из рук Фабиана. «Неужели мы не заметили, как он получил смертельный удар», — подумал я, и вся кровь прилила у меня к сердцу.

Между тем глаза Фабиана необыкновенно оживились.

— Защищайтесь же, — прохрипел Драке, готовый броситься на своего противника.

«Все кончено», — думал я, глядя на обезоруженного Фабиана. Корсикан готов был уже броситься между ним и его врагом, чтобы помешать последнему напасть на беззащитного человека, как вдруг Гарри Драке, чем-то пораженный, замер на месте.

Я оглянулся. Бледная как смерть, с протянутыми вперед руками; к нам приближалась Елена. Фабиан не сводил с нее глаз и не двигался с места.

— Вы, вы здесь! — воскликнул Драке, обращаясь к жене.

Приподнятая шпага с искрящимся концом дрожала в его руке. Он походил на демона, держащего в руке меч архангела Михаила.

Вдруг страшная молния осветила всю заднюю часть корабля. Я упал навзничь и чуть не задохнулся. Одновременно с молнией раздался ужасающий удар грома. В воздухе распространился запах серы. Придя в себя, я поднялся и огляделся кругом. Елена стояла около Фабиана. Гарри Драке словно окаменел в прежней позе, лицо его было совершенно черно.

Молодая женщина подошла к мужу и положила ему на шею руку… Этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы нарушить равновесие. Как подкошенный Драке упал на землю.

Елена склонилась над его трупом, тогда как мы в ужасе отступили.

— Он убит молнией, — сказал доктор, подойдя ко мне. — А вы еще не хотели верить в ее силу!

Действительно ли его убила молния, как утверждал доктор Питферж, лопнул ли у него в груди какой-то сосуд, как после говорил корабельный доктор, — я не знаю; но Гарри Драке уже не было на свете, и перед нами лежал только его бездыханный труп.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

На другой день, во вторник 9 апреля, в одиннадцать часов утра «Грейт-Истерн» снялся с якоря и готовился войти в Гудзон. Лоцман маневрировал с удивительным искусством. Ночью гроза стихла, а ветер разогнал последние тучи. Море оживилось множеством двухпарусных лодок.

Около половины двенадцатого к нам подошел пароход «Sante», с которым прибыл санитарный отряд из Нью-Йорка. Со всех сторон стали появляться американские быстроходные тендеры, и вскоре около нас образовался целый флот.