Не просто лучший друг (СИ) - Оайдер Юлия

– Я переживаю не об этом, – с нажимом отвечает мама, – а о том, что у тебя молодость в разгаре, а ты сидишь, уткнувшись в свои учебники, и игнорируешь такого хорошего парня под боком! Он не вечно будет с тобой рядом. Проворонишь, Златка, потом жалеть будешь!

– Мам, ты чего? – ошарашенная ее тирадой, спрашиваю я.

– Ничего, – качает головой мама и поджимает губы. – Видела бы ты со стороны, как он на тебя смотрит, сразу бы прозрела. На меня так Николай смотрел, и уж поверь, это дорогого стоит!

Разговор завершается на этой печальной ноте и я отворачиваюсь к окну, дожевывая внезапно кажущийся безвкусным пирог. У родителей действительно была невероятная любовь, они друг в друге души не чаяли, понимали друг друга с полуслова и всегда находили компромисс в разногласиях. Так что это сравнение Глеба с папой вызывает у меня смешанные чувства. Мама никогда не занималась сватовством и тем более не высказывала своих предположений о нас с Глебом, что ж сейчас ее понесло-то? Или родительское терпение просто лопнуло?

Допиваем чай и я возвращаюсь в свою комнату. Поднимаю взгляд к часам на столе и вижу, что стрелка уже пересекает отметку шести вечера. Тогда я вновь с надеждой заглядываю в телефон.

Пусто.

Начинаю переживать, а не случилось ли чего? Глеб, кажется, хотел делать крышу на веранде… Нет! Не сметь думать о плохом! Еще достаточно светло, может быть парень попросту еще не закончил с крышей? На душе все равно тревожно и я перечитываю свое последнее сообщение, после чего, переборов чувство стыда, набираю номер Глеба.

Гудок за гудком, а ответа нет.

– Черт! – шикаю я и иду на веранду. Надеваю шлепанцы и собираюсь выйти, как вдруг слышу голос мамы:

– Ты куда?

– Дойду до Глеба, спрошу придет ли он на чай, – быстро отвечаю я и выхожу из дома.

Закрываю входную калитку и неспешным шагом направляюсь в сторону дома бабушки Глеба. Еще раз проверяю мессенджер – все так же нет ответа. Поднимаю взгляд и высматриваю знакомый зеленый металлический забор, но тут же цепляюсь за стоящую напротив у обочины машину скорой помощи.

Боже мой, нет!

Замираю на миг и даже перестаю дышать, прежде чем сорваться с места и бежать вперед. В голове сменяются одна за другой жуткие картинки того, что могло произойти и я закусываю губу, чтобы не всхлипнуть. Дверь открыта, я без труда забегаю во двор и оттуда на веранду. Запыхавшись от бега и страха, я останавливаюсь у двери, заметив сидящего на лавке рядом с бабушкой Глеба фельдшера. Парень сидит с другой стороны и кивает на слова мужчины.

Выдыхаю с облегчением, потому что мой мозг подкидывал совершенно иные варианты развития событий.

– Здравствуйте, а что случилось? – обеспокоенно спрашиваю я и взгляд Глеба тотчас перемещается на меня. Он напуган, я вижу по его лицу и глазам. Мое сердце так бешено бьется, что кажется быстрее нельзя, но сталкиваясь со взглядом своего друга пульс еще громче и чаще отдает в висках.

Глеб уже собирается ответить на мой вопрос, но его опережает баба Зоя:

– Златушка, здравствуй, дорогая! Все хорошо!

– Не так хорошо, как вам кажется, – цокает языком мужчина фельдшер. – Следить надо за давлением, лекарство вовремя пить!

– Я сейчас, – почти одними губами говорит бабушке Глеб и подходит ко мне. Хочет коснуться моей руки, но оглядывается на бабушку, затем смотрит на меня и останавливает себя. – Я зайду к тебе после девяти, как и обещал, хорошо?

– Все нормально? – шепотом спрашиваю я и сама, поддавшись порыву, делаю шаг вперед и кладу ладонь на его грудь.

Глеб кивает и, чуть сжав мою руку, возвращается к бабушке и доктору.

Выхожу на улицу и делаю глубокий вдох, в попытках успокоиться. Направляюсь к своему дому и рассказываю маме про “скорую” у дома Глеба.

– Злата! – всплескивает руками мама и начинает наспех собирать пироги и овощи в пакет. – Ты чего вернулась-то?! Глебу же поддержка нужна, ты же знаешь! Господи, хорошо что машина приехала, а то ее в нашу глушь не дозовешься!

С этими словами, она завязывает пакет и идет обуваться.

– Пойду проведаю и посижу с Зоей! – бросает она напоследок и уходит.

Пойти за ней? Да, вроде бы, Глеб ясно дал понять, что я там лишняя… Прохожу в свою комнату и ложусь на кровать.

Глава 11. Свидание №4. Смешанное

Глава 11. Свидание №4. Смешанное

Не знаю как так получилось, но меня вырубает, как по щелчку, наверное все из-за стресса. Просыпаюсь я от вибрации телефона, лежащего под боком. На часах двадцать минут десятого, а на экране светится сообщение от Глеба:

“Продолжим наше онлайн свидание или…?”

Как можно скорее пишу ему ответ: “А есть еще варианты?”

“4”, – почти мгновенно приходит сообщение с одной единственной цифрой четыре. Это опечатка или… Отсылаю несколько знаков вопроса и вздрагиваю от звонка в дверь. На улице уже темно и, судя по тишине в доме, – мама еще у бабы Зои. Подбегаю к окну и вижу силуэт Глеба у двери.

С замиранием сердца набираю ему сообщение:

“Заходи”.

Поправляю волосы и помятый костюм, выгляжу ужасно, но переодеваться уже поздно. Открываю парню дверь в дом и открываю рот, чтобы спросить как бабушка, но Глеб прикладывает палец к своим губам и кивает мне на свой телефон, который я сжимаю в руке. Опускаю взгляд на экран и читаю:

“Перейдем на следующий уровень? Из онлайн-свидания в смешанное! Четвертое по счету.”

Сначала не понимаю, в чем прикол, но затем все же пишу ответ, вопросительно поглядывая на Глеба:

“Предлагаешь продолжать общаться перепиской?”

Парень улыбается и кивает, отправляя мне подмигивающий смайлик.

Это так странно, смотреть на человека перед собой, но не говорить. Но есть в этом что-то такое, приятное и романтическое.

“Чай с пирогами?” – пишу я парню.

“С удовольствием”.

Заходим в дом и идем сразу на кухню. Немного неловкое молчание, но я стараюсь от него абстрагироваться. Подумав, я набираю Глебу еще одно сообщение:

“Что было с бабушкой? Как она сейчас?”

Ставлю чайник и, прислонившись боком к столешнице кухни, смотрю на Глеба. Парень хмурится и сосредоточенно набирает мне ответ, кусает нижнюю губу, насупив брови. Пишет достаточно долго, а я все так же жду, под приятное шипение воды в чайнике.

Теперь я, кажется, поняла в чем суть подобного свидания. Он и я видим эмоции друг друга, настоящие эмоции, вследствие чего можем наложить их на текст сообщения. А еще, в данном случае лукавство точно будет видно, как бы я, например, не старалась спрятать свои чувства под пресным текстом сообщения.

Наконец, приходит ответ:

“Ей стало плохо, у нее закружилась голова и она упала на дорожке, возле теплицы. Хорошо, что не ударилась. Я вызвал скорую, оказалось, что она уже несколько дней игнорировала прием своих таблеток. Ее бетонный аргумент – они очень дорогие. Врач скорой помощи отругал, попросил проконтролировать прием. Сейчас все хорошо, с ней мама Софа, сейчас еще она ей даст рвань за пропуск лекарства.”

Поднимаю взгляд на Глеба, выражая в нем все свое сочувствие о случившемся, и набираю сообщение:

“А почему она так поступила? Ведь ты покупаешь ей лекарства и даже с запасом в городской аптеке.”

Парень читает его и несколько секунд смотрит куда-то сквозь меня, словно решает, что мне стоит знать, а что нет.

“Бабушка боится, что я все свои деньги трачу на нее.”

Даже не знаю, что ответить на подобное. Ее опасения я понимаю, она же думает что в городе жить очень дорого и что Глеб и я там совсем одни, выживаем на две стипендии. Но ведь это не так. И ее здоровье для Глеба очень важно, она единственный его близкий человек, больше никого не осталось, не считая пары дальних дядь и теть, которым глубоко плевать на него.

“Тебе черный с малиной или с бергамотом?” – перевожу тему я.

“Малина, запах уходящего лета”, – отвечает Глеб, а его губы трогает легкая улыбка.