Шутка - Наталья Андреева

— Просто уверена, что он покрывает эту девку!

— Варвара!

— Нет, я уверена, Мишунчик. Где мои бриллианты, где?

— У подельника, наверное.

— А где подельник?

— Не знаю я. Зять-то молчит.

— Ха-ха! Зато я все знаю! Нет, я этого так не оставлю! Если не хочешь мне помочь, я сама возьмусь за эту Марину.

— Угомонись, Варя.

— Ни за что! Я все равно выясню правду!

Мила поняла, что Варька не успокоится. Делать ей все равно нечего, на работу каждый день ходить не надо, с ребенком няня сидит. Скучно. А тут можно целое частное расследование вести. В Милины планы это никак не входило. Во-первых, не хочется, чтобы Тимку освободили. Пусть сидит в тюрьме и страдает. Во-вторых, нельзя самой подставляться. Варька, может быть, и не такая умная, чтобы догадаться, но неизвестно, кого она наймет. Сложить два и два может каждый, но вот правильно использовать полученную сумму…

Она так расстроилась из-за Варьки, что почти пропустила чтение приговора. Поняла только, что мужу выкрутиться не удалось. Да, никаких курортов. Тюрьма, голубчик, тебя ждет, а не солнечный пляж! А ты, дурачок, все еще сомневаешься в том, что на свете есть справедливость! Она поймала Тимкин взгляд: тот теперь уже с ненавистью смотрел на Марину. А как хотелось подойти к нему поближе, снять этот надоевший парик! Сказать громко:

— Ну что, узнаешь? Больно тебе? А это я сделала! Я!!

Но Мила только усмехнулась. Дудки. Людочка Сальникова давно умерла. Пусть она там и покоится, под гранитной плитой на кладбище. «От скорбящего отца и любящего мужа». А как она их обоих здорово разыграла! Удачная была идея ограбить папу и все повесить на мужа, что ни говори. И когда Тимку под охраной уводили из зала суда, Мила отошла подальше к дверям и тихонько сказала ему вслед:

— Шутка.

Уйти сразу она не могла. Хотелось увидеть его в последний раз. Хоть на улице, возле машины, которая увезет Тимку в новую жизнь. В ту, где он, очень гордый и свободолюбивый человек, будет зависеть от людей большей частью тупых и ограниченных. Мила даже не думала в ту минуту, что может сделать из мужа тюрьма. Она просто ждала момента, чтобы окончательно проститься со своей первой любовью. Ах ты, боже мой, опять эта проклятая сентиментальность!

И последний в жизни раз она увидела его изумительное лицо, жесткие черные волосы, длинные брови и миндалевидные карие глаза, где из загадочной темной глубины в этот день совершенно отчетливо проглядывало слепое отчаяние. Он выходил из здания как загнанный волк, взъерошенный, оскаливший зубы, но лишенный возможности кусаться. И когда машина с решетками на окнах уехала прочь, Мила с грустью повторила про себя этот вечный припев всем несчастьям:

«А у кого-то на даче павлина съели…»

Глава 5

Людок

Домой она вернулась грустная и совершенно измученная. Тимку почему-то было жалко. Но она понимала, что надо поскорее выбросить мужа из головы и заняться делами насущными. Они больше никогда не встретятся, и точка. А вот Варька — существо опасное. Надо срочно изобрести противоядие против укусов этой гадюки.

Мила думала об этом долго и напряженно. Варька не верит, что ее квартиру ограбил Тимур. У нее интуиция звериная. Свое добро ищет, не чужое. А в тюрьму она его засадила с помощью своих показаний на всякий случай. Убирала опасного свидетеля и конкурента в Людочкиной фирме. Мачеха наверняка решила прибрать туристическое агентство к рукам. Вы проситу папы Сальникова в качестве компенсации за украденные бриллианты. Зачем делиться? Не надо ни с кем делиться.

Мила прикидывала так и эдак. «Чужих в этом деле не было…» — вспомнила она. Так сказал Тимур. Никаких чужих. А если?… Ей в голову вдруг пришла отличная мысль. Бриллианты у себя украла сама Варька. Не лично она, конечно. Она в это время была с мужем и ребенком на даче, но… Этим «но» Мила теперь собралась заняться всерьез. Есть же еще и загадочный подельник, папа Сальников сам так сказал. А она, Мила, просто уверена была, что у Варьки есть любовник. Не может не быть. Она молодая, красивая женщина, а папа Сальников старик.

Конечно, насчет кражи у себя — полная чушь. Но Варькин пыл можно здорово остудить, если подсунуть папе Сальникову какие-нибудь интересные фотографии. Про любовь. Например, его молодая жена в объятиях другого мужчины. Тогда Варьке будет уже не до бриллиантов. Да и папа задумается.

Мила достала из шкафчика пачку сигарет, что делала в самых крайних случаях. Всего одну надо было выкурить, чтобы в голове слегка прояснилось. Неспешные затяжки располагали к размышлению, а ей сейчас очень надо было подумать. Мила прикурила, неумело затянулась. Что, в сущности, она знает о Варьке? Да ничего, кроме того, что мачеха на три года ее старше, что у нее синие глаза и отличная фигура. Родилась где-то в провинции, приехала в семнадцать лет покорять Москву, сразу же поступила в какой-то малопрестижный институт и стала жить в студенческом общежитии. Все. Дальше пробел, потом карьера секретарши и, как итог, брак с папой Сальниковым.

«Надо быть внимательней к людям, — ругала себя Мила. — Попадая к кому-нибудь в гости, надо слушать в оба уха, а не трещать без умолку о своих собственных проблемах. Тогда и проблем никаких не будет». Она досадовала на то, что в свое время не была близка с Варькой настолько, чтобы знать некоторые ее маленькие женские секреты. Так что теперь? Опять надевай парик и катайся за ней по всей Москве? Занятие утомительное.

Фотоаппарат среди украденных Милой вещей имелся. Хорошая японская техника, купленная папой Сальниковым для запечатления собственного семейства на фоне окружающей природы. И без всяких проблем. Щелк — и готово. Пленочку только надо купить. Мила была уверена, что Варьку поймает быстро. Щелк — и готово, папа Сальников может смело клеить жену с любовником в семейный альбом.

Она со вздохом примерила перед зеркалом несколько париков. Как надоело! Свои волосы скоро вылезут из-за этой дряни! Но что делать, если Варька в привидения не верит? Она материалистка. Как только увидит Людочку без грима, сразу поймет, что умирать та и не собиралась. Ну и визгу будет!

Целую неделю Мила караулила Варьку у подъезда и вела по всем магазинам, куда та ездила регулярно. Словно деньги, лежащие в кошельке, ее тяготили. Мила начала понимать, что мачеху просто раздирает ненависть к старому мужу. Это швыряние денег направо и налево было той своеобразной формой протеста, которую выбрала молодая красавица из всех существующих на свете. Она словно хотела скорее разорить своего мужа, чтобы перестать зависеть от его денег и сделаться свободной. Но в то же время страшно этого боялась. Разорения. Она была очень несчастной, эта женщина с яркими синими глазами. И теперь Мила уже не сомневалась, что без любовника тут не обойдется. Если у Варьки его нет, то в ближайшее время появится. Фотоаппарат у Милы всегда был наготове. Хотя она пока и не представляла себе, как сумеет снять Варьку и ее любовника в достаточно пикантной позе. Чтобы у папы Сальникова не осталось никаких сомнений.

Этот день Мила потом не забывала никогда. Страшный день. Неделя бесплодного кружения по столице, тошнота, подступающая к горлу при виде всех этих тряпок и любезных продавцов. Но она наконец дождалась, потому что поняла: сегодня Варька едет не в магазин. А на встречу с кем-то очень интересным. Мачеха слишком уж часто смотрела на часы.

«Трудно ему позвонить, что ли?» — подумала Мила, а потом вдруг сообразила. Конечно! Ведь ее избранник может быть беден, и никакого сотового телефона у него просто нет. Варька, видимо, решила прикормить с руки какого-нибудь смазливого юношу и снять уютную квартирку, чтобы с ним встречаться без помех.

Мила, словно кошку, погладила фотоаппарат, висящий на груди: «Спокойно, киса, спокойно, сегодня мы с тобой поймаем рыбку, а ты ее съешь». Правда, она и не рассчитывала сделать эти снимки именно сегодня. Надо было только узнать, кто он, этот парень.

Мачеха остановила машину возле метро. Мила очень удивилась: неужели же он еще и без машины? И позволяет себе опаздывать? Варька вылезла из салона, кутаясь в норковую шубку, и стала озираться по сторонам. Но нет, он не опаздывал. Мила оцепенела. От метро к Варьке шел Глебушка, и, кажется, они были очень хорошо знакомы.

Она даже про фотоаппарат забыла. Сидела в своей машине, смотрела, как ее Глебушка подошел к Варьке, как поцеловал ее в щечку, как она что-то веселое сказала, а он только плечами в ответ пожал, а потом сел в ее машину и они уехали. Вместе. А она все сидела, сидела, сидела и очнулась только от того, что кто-то очень уж долго стучал в стекло ее «Жигулей».

— Эй! Девушка, эй!

Мила опустила стекло:

— Что такое?

— Здесь платная парковка. Вы сколько будете стоять? Полчаса, час?

Она молча протянула парню со значком на груди денежную купюру.