Без меня меня женили (СИ) - Яблочкова Наталья

Уже собираясь пересечь невидимую границу, задумалась над тем, что, наверное, шляться по покоям супруга в одной ночной рубашке как-то не комильфо. Но очень уж тянуло проверить, что там с Дрондом, а заодно поговорить. О чём собиралась говорить, даже как-то не обдумала заранее. Но то, что одним из вопросов станет: "Почему в этот раз я тебя не обожгла?", даже не сомневалась. И если уж идти, то идти напролом. Да и внутреннее моё чутьё говорило о том, что супругу сейчас как-то нехорошо и тревожно. Снова вскрылись старые раны или ожог проявился, только с запозданием? Как всё сложно в моей семейной жизни… Вот так вот с ходу и не разберёшь ничего, кроме одного, мужа — люблю. А раз люблю, значит буду бороться. И от происшествия со свёкром и явления мужа в самый неподходящий момент, одни недосказанности и непонятности остались. Точнее приплюсовались к уже имеющимся.

Вот и кралась я в ночи, подсвеченной разноцветными светящимися жучками, подгоняемая тревогой и глупым желанием увидеть супруга, прямо сейчас и на блюдечке с голубой каёмочкой. И даже не сразу обратила внимание на то, что, в знакомом коридоре, как будто немного посветлело. Или глаза привыкли к тьме, или мой своенравный Свет решил поработать осветителем. Когда обратила внимание, шла уже оглядываясь во все глаза, в попытках понять, я свечусь или случилось невероятное, Дронд решил освещение провести. Но много увидеть не удавалось, свет был очень слабым и давал только иллюзию того, что я что-то вижу во тьме. Слишком мало он разбавлял привычную этим стенам темноту, чтобы увидеть какие-либо подробности. Вот и гадай, то ли обман зрения, то ли внушение самой себе, то ли что ещё. Но феномену я дивилась всю дорогу до какой-то двери. И только ткнувшись в неё носом, поняла, тревога меня уже никуда не тянет. И шла я всё это время на автопилоте.

И где, скажите мне, теперь искать благоверного? Открыла дверь, но тот слабый свет, что удивлял меня всю дорогу до этой комнаты, не помог рассеять и тьму покоев. Так, только слабые очертания мебели и удалось рассмотреть. И тут же я развернулась как стрелка компаса, в обратную сторону. И застонав, прикрыла глаза рукой. Кажется, меня поймали с поличным. И какую причину придумать насчёт того, что нарушила запрет? Об этом я как-то заранее не подумала, гонимая адской смесью чувств во тьму жилища Дронда.

Обречённо вздохнув, заторопилась обратно, в свой сад. Приличных причин для прогулки по покоям супруга не придумывалось. Оставалось одно — правда матка. Вот только сумбурная она получится. И как я могла забыть о том, что и Дронд меня ощущать может? Ведь, наверняка, эта наша с ним связь обоюдоострая. Почувствовал ли он моё присутствие в своём доме? И не поэтому ли решил меня в беседке демонстративно подождать? Или что-то ещё задумал? Ладно, для того, чтобы узнать, осталось сделать всего несколько шагов.

В беседку я входила с беззаботным выражением лица, внешне спокойная как танк, готовая к чему угодно, но только не к тому, что супруг сидит, устало обмякнув в кресле, а на столе лежит коробочка, очень похожая на ту, что мужчина раздавил сапогом с утра.

В первую очередь подошла на цыпочках к Повелителю мёртвых, склонилась над ним и улыбнулась, не удержавшись. Мужчина спал. И кто это говорил, что ему сон не нужен? Иногда и вот таким вот крутым мальчикам необходим. Не удержалась, провела рукой по неожиданно мягким белым волосам, разметавшимся по ткани плаща. Надо же, пришёл, скинув капюшон. Впрочем, ночь на дворе. Света мужу бояться пока не приходится.

А раз коснувшись волос, просто так руку уже убрать не смогла. Снова и снова пропускала пряди между пальцами, не рискуя дотрагиваться до кожи мужчины. Остановилась с трудом, чувствовала себя в этот момент наркоманом дорвавшимся до вожделенного наркотика после долгой ломки. Ещё чуть-чуть и пришлось бы бить себя по рукам. А так, помедитировав и поубеждав себя в том, что тоже отдохнуть не помешает, да и коробочка ещё не осмотрена, с трудом сделала шаг от кресла назад.

Следующим пунктом остановки стал стол. Неуверенно коснулась пальцами бархата, потом, подталкиваемая любопытством, взяла коробочку в руки. Приоткрыла крышку и задохнулась от восторга. Браслет, прятавшийся под крышкой, пришёлся мне по душе. Он весь состоял, как будто, из завиточков и цветов. Лепестками цветам и листочками, служили изумруды. Сама основа браслета — золото. Дорого и невероятно красиво. Повертела украшение в пальцах, повздыхала на эту красоту и только собралась убрать обратно в коробочку, как в голове мелькнула мысль и я так и застыла, с браслетом в руках, борясь с желанием примерить. После пяти минут борьбы сдалась с разгромным счётом. Проиграла желанию посмотреть, как будет выглядеть браслет на моей руке, всухую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неуверенно надела украшение, защёлкнула замочек и ещё раз восхищённо вздохнула. Какая прелесть. Красиво, просто слов нет. Неужели это подарок для меня? Взамен сломанному принёс? Не потому ли теперь спит, что куда-то носился, чтобы купить новый или починить старый? Первый подарок я ведь так толком рассмотреть и не успела… Потому с уверенностью сказать тот или не тот, не смогла бы.

От одной только догадки, что ради того, чтобы принести к спящей мне подарок, этот вот мужчина, куда-то там ходил в срочном порядке и явно от этого вымотался до того, что чувствовал себя совсем недавно плохо, плеснуло такой горячей радостью и нежностью, что я вернулась к креслу, присела на свободный краешек подлокотника и легонечко, очень желая не навредить, провела кончиками пальцев по щеке мужа. Замерла, как готовая упорхнуть при первых признаках опасности птаха, вглядываясь до боли в глазах в лицо супруга. Вроде, никаких следов ожога не наблюдалось. Тогда я осмелела, стараясь игнорировать сердце, трепыхающееся от волнения в груди, соскользнула с подлокотника и коснулась губами глаз мужчины, обмирая при мысли о том, что может проснуться, и в то же время не в силах бороться с бесконечной нежностью, толкающей меня на глупые поступки. Сердце щемило от того коктейля чувств, которое я испытывала сейчас, а к глазам подступили слёзы. Даже парочка самых шустрых слезинок повисли на ресницах, пришлось смахнуть их ладошкой.

И снова пришлось с собой бороться и заставлять отойти. Еле-еле отогнала совсем сошедшую с ума себя от кресла. Присела на кровать, полюбовалась на браслет, попробовала его снять и испугалась. Застёжка и не думала открываться. Подёргала её и так, и этак, и в отчаянии закусила нижнюю губу. Не ломать же, пытаясь воздействовать грубой силой. И не будить же мужа, чтобы помог снять… Придётся спать так, а потом признаться супругу, что примерила без его пригляда. Надеюсь, подарок точно мне, а не Найде, к примеру. И краснеть за то, что чужую вещь взяла, не придётся.

Уговорив саму себя всё-таки лечь в кровать, а не устроиться где-нибудь на одеяле рядом с Дрондом, или ещё лучше, прямо на коленках супруга, вытянулась в полный рост в своём уютном гнёздышке и задумалась, мечтательно улыбаясь. А там, намечтавшись, даже не заметила, как ускользнула в сон, очень приятный и солнечный. Вот только о чём он был, утром вспомнить не смогла. Что не помешало проснуться в прекрасном настроение.

Не сразу поняла в чём причина, а после вспомнила вчерашний вечер и счастливо улыбнулась. Тут же подскочила на кровати, выглядывая Дронда в кресле. Кресло имелось, супруг отсутствовал. А браслет так и красовался у меня на запястье, вызывая очередную улыбку. Провела рукой по распущенным волосам, потянулась и ещё раз улыбнулась, и тут же насторожилась. Распущенные волосы? Я вчера точно косу на ночь заплетала и сама её не распускала? Если не я, то кто? Неужели Дронд? Но зачем? Ухватила светлый локон пальцами и глянула не него с недоумением. Ничего не понимаю… Но настроение всё равно хорошее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потому с удовольствием и умылась, и чуть ли не приплясывая, позволила себя одеть, и с Найдой практически бегом на прогулку отправилась. А когда вернулась, поражённо застыла на пороге беседки. Среди служанок появилась новая особа. Строго, но со вкусом одетая, она при этом выглядела какой-то напряжённой и явно чувствовала себя не в своей тарелке.