История одного гоблина: Символ веры (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– Пока никого, если ты не будешь упорствовать, и дальше добывая таких тварей нам на пропитание, – проворчал Гарб, морщась от приторной скунсовой вони. – Хотя у нас сейчас есть прекрасные шансы стать подопытными.

Каввель взял протянутую книгу. Читать на человеческом он не умел, но ему хватило рассматривания гравюр в книге, чтобы с видом знатока поцокать языком. Дойдя до главы с минотаврами, пират решительно захлопнул фолиант.

– В город не пойдем! – заявил он.

– А вот и нет! – моментально среагировал Бурбалка. – Вам обязательно надо туда попасть!

– Чтобы украсить нашими головами стены местного музея? – иронично вздернул бровь Гарб.

Его желтые кошачьи глаза с вертикальными зрачками щурились, будто от яркого солнца, хотя светило еще утром спряталось за тучами и вылезать оттуда упрямо не желало.

– Если не будете делать глупостей, уйдете без потерь и с добычей, – назидательным тоном, словно малым детям, сказал дух.

– Это еще как? – вмешался минотавр. – Мы, конечно, можем выкинуть белый флаг и подгрести к воротам, спрятав оружие в торбу. Но мне сдается, что в нас понаделают дырок раньше, чем мы сможем поприветствовать их честь по чести.

– А мы попросим нашего юного волшебного друга немного поколдовать, – предложил Бурбалка.

– Хм, – поглаживая подбородок, глубокомысленно произнес Гарб. – Заклинанием я вряд ли что-то смогу сделать, а вот зелье…

– По твоим глазам, боцман, я вижу, что ты что-то придумал! – улыбнулся минотавр одними губами. – Если это так, то не томи.

Шаман все еще что-то обдумывал, шевеля губами и, как будто, общался с кем-то внутри себя.

– Есть у меня одно хитрое колдунство, – гоблин наконец очнулся от раздумий и изобразил сложность приготовления зелья хаотичным движением лап. – Только не уверен, что оно у меня получится. Раньше не пробовал, а теперь без своего костюмчика…

– Ты напрягись, – посоветовал дух. – Там реальный куш взять можно.

Так и не добившись прямого ответа о качестве награды, Гарб затребовал кучу ингредиентов, часть из которых в добровольно-принудительном порядке вызывался добыть недовольно бурчащий Каввель. Небольшой остаток взял на себя сам шаман. Бурбалка летал то к одному сборщику даров природы, то к другому, давая дельные советы, за которые его периодически посылали подальше. Дух почти не обижался.

Первым не выдержал Гарб. Натянутые нервы, на которых призрак бренькал своими язвительно-ироничными комментариями, лопнули, выпуская в воздух потоки жутковатой нецензурщины сразу на нескольких языках. К своему удивлению, гоблин осознал, что владеет обширным словарным запасом, и способен в этом отношении потягаться с иным уличным бардом-частушечником. Даже минотавр, привычный к разговорам с моряками, заслушался.

Когда излияния иссякли, Гарб смущенно извинился и попросил, пока не стемнело, принести из города какое-нибудь пособие по нетрадиционной медицине для излечения Каввеля. На недоуменный взгляд минотавра и невысказанные возражения шаман скорчил такую страшную рожу, что заставил пирата перехватить свое возмущение на подходе к голосовым связкам и запихнуть его поглубже внутрь. Дух из-за дневного света не мог толком рассмотреть своих спутников, поэтому, не заметив подвоха, охотно согласился поискать нужную книгу и направился в сторону города.

– Фу, – облегченно сказал Гарб, когда Бурбалка скрылся из виду. – Давай, живенько копыта в руки и собирай то, что еще не успел, пока наш союзничек не пожаловал обратно.

***

Колдунство удалось на славу: по возвращении дух разведывательного назначения узрел перед собой двух гуманоидов, которых с некоторыми натяжками можно было отнести к виду Homo Bipedis Erectus Quasi-Sapiens[2], то есть к среднестатистическому обитателю человеческого поселения.

Один из них – высоченный детина, будто сажень проглотил, голубоглазый, черноволосый, с благородными чертами лица, простодушными телячьими глазами и пудовыми кулачищами. Второй – плюгавый коротышка, с маленькими оттопыренными ушами, приплюснутым носом, непропорционально длинными руками и хитринкой в очень умных, но постоянно бегающих карих глазах.

Зрачки плюгавого человечка при ярком свете сужались в узкие вертикальные щелочки. Впрочем, глубокие глазницы и низко нависающие над ними кустистые брови давали странным глазам отличное укрытие от пристального любопытного взгляда, обладатель которого мог бы заподозрить в коротышке некую необычность.

Оба человечка внимательно разглядывали себя и друг друга, издавая разнообразные звуки, выражающие целую гамму эмоций. Бурбалка взлетел чуть повыше и шлепнул на голову коротышке книгу, выведя его из созерцательного состояния. Плюгавый ойкнул и погрозил кулаком духу, начинавшему обретать видимость с заходом солнца.

– Что, думал, в сказку попал? – мстительно заявил призрак, обиженный тем, что колдовали без его любопытствующего присутствия.

Щуплый человек разинул рот и разразился потоками отборной морской брани, поминая всех призраковых родственников до седьмого колена. Это немедленно вызвало у Бурбалки смутные подозрения о пошедшем не так заклинании: голос принадлежал минотавру. Подозрения подтвердились, когда верзила заговорил высоким голосом гоблина.

– Ну, и зачем нужно было менять ингредиенты местами? – потряс он кулаком перед носом у плюгавого.

– Ты сам кричал, что шустрее надо, я чуть-чуть ошибся! – попытался оправдаться коротышка.

– Ааааа, ща здохну! – зашелся в приступе истеричного хохота Бурбалка.

Призрак сотрясался сам и едва заметно сотрясал листья деревьев вокруг себя.

– Верни все обратно, самым дорогим прошу! – жалостливо заканючил крайне замаскированный пират.

– Не хочу! – отрезал шаман. – Ты напутал, теперь сам и выкручивайся. А мне так даже нравится. К тому же пока действие зелья не кончится, ничего поменять нельзя. Пару дней придется потерпеть.

Каввель надул губы и отвернулся. Впрочем, длилось это недолго, потому что через минуту он опять принялся выклянчивать обратное превращение. Наконец дух проржался и прекратил жалобы экс-минотавра известием о предстоящей вылазке в город. Время перед сменой караула как нельзя более подходило для проникновения в логово врага.

– К стражам ворот смена приходит на закате, после чего в город пускают еще около часа, а затем входы-выходы наглухо закупоривают, и случайных опозданцев, близко подошедших к стенам, на всякий случай расстреливают из арбалетов, – радостно сообщил Бурбалка, намекая, что времени осталось мало.

Соответствующие предупреждения, развешанные на деревьях на расстоянии полета арбалетного болта от городских стен, красноречиво подтверждали слова призрака.

– К концу смены стражники расслабляются. Им скоро перепадет вкусно покушать и баиньки в мягкую уютную постельку. Может, и под бочок кого теплого повезет положить, – пояснил дух. – Вот они бдительность и теряют. Самое время идти.

– Да, в толпе людей, спешащих вернуться в город до заката, мы сможем укрыться от внимания караульных, – согласно кивнул Гарб.

Троица двинулась в сторону дороги, ведущей к городским воротам, а книгу по врачеванию отправили в торбу «на черный день». По мере приближения к городу становилось все очевиднее, что коротышка нервничает.

– Все, дальше мне с вами нельзя, – сказал Бурбалка. – Темнеет, и меня отлично видно. Встретимся на центральной площади через час. Там есть такая уютная темная ниша в одном из переулков. Я буду в ней. До скорого!

– А как ты туда доберешься, не попавшись никому на глаза? – поинтересовался шаман.

– Сквозь стену пройду, разумеется, – ответил дух. – Потом буду скрываться в тенях, я ведь как-никак наполовину тень.

– А напомните мне, зачем мы туда идем, – подал голос Каввель.

Наигранная уверенность прозвучала на редкость фальшиво.

– Великий минотавр боится? – приторным тоном переспросил Гарб.

Коротышка горделиво выпятил грудь, задрал голову вверх и ответил со смешанной гаммой чувств в голосе:

– Нисколько, но я должен знать, чего ради ходить по доске.