Академия. Классическая трилогия - Айзек Азимов

Половина одиннадцатого… Гардин приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть. Хотел даже встать на стул. И заметил, что к нему сквозь толпу вельмож пробирается Винис. Гардин облегченно вздохнул.

Винис шел медленно. Он то и дело останавливался, чтобы сказать пару вежливых слов тому или другому вельможе, чей дед в свое время помогал деду Леопольда в захвате власти, за что все они получили титулы герцогов и князей.

Наконец он раскланялся с последним сановником и подошел к Гардину. Губы его изобразили подобие улыбки, но глаза светились недобрым светом из-под косматых бровей…

— Милый Гардин, — вкрадчиво проговорил он, — вы, вероятно, опасались, что вам будут надоедать, если ваше инкогнито будет раскрыто?

— Мне трудно надоесть, Ваше Высочество, — с легким поклоном ответил Гардин. — Но здесь очень интересно. У нас на Терминусе таких зрелищ не бывает, вы же знаете.

— О да! Не желаете ли пройти в мои покои, где мы могли бы побеседовать в более интимной обстановке?

— С удовольствием!

Рука об руку они сошли вниз по дворцовой лестнице. Не одна герцогиня поднесла к глазам лорнет, чтобы удивленно и с любопытством рассмотреть буднично одетого незнакомца, которому оказывает такую честь великий князь.

— Локрийское вино, Гардин, — сказал Винис. — Из королевских погребов. Настоящее, двухсотлетней выдержки. Было заложено за двадцать лет до Зеонского бунта.

— Истинно королевский напиток, — согласился Гардин и поднял бокал. — За Леопольда I, короля Анакреона!

Они выпили, и Винис как бы невзначай заметил:

— А может, и за Императора Периферии, а может, и поболее того, кто знает? Ведь настанет же когда-нибудь светлый праздник объединения Галактики!

— Несомненно. И, естественно, под эгидой Анакреона?

— А почему бы и нет? С помощью Академии ваше превосходство в Периферии станет очевидным!

Гардин поставил на столик пустой бокал и сказал:

— О да, конечно, если исключить одну малость: Академия призвана оказывать помощь любой нации, которая в ней нуждается. Высокие идеалы, которыми руководствуется наше правительство, и грандиозная моральная цель, которую перед нами поставил наш основатель Гэри Селдон, не позволяют нам иметь фаворитов. Тут ничего не поделаешь, Ваше Высочество.

Рот Виниса расплылся в улыбке.

— Как говорят в народе — «на Галактический Дух надейся, а сам не плошай». Я хорошо понимаю, Гардин, что по своей воле Академия вообще бы никому не помогала.

— Я бы не стал так говорить. Мы же ремонтируем для вас имперский крейсер, хотя наш Навигационный Совет очень настаивал на том, чтобы крейсер был передан ему для научных исследований.

— «Для научных исследований», — саркастически проговорил Винис. — Как же! Да вы ни за какие коврижки не стали бы его ремонтировать, если бы я не угрожал вам войной!

Гардин пожал плечами:

— Ну, не знаю…

— Зато я знаю! Эта угроза существовала всегда!

— И теперь существует?

— Теперь об угрозах рассуждать слишком поздно. Винис быстро взглянул на настольные часы.

— Послушайте, Гардин. Вы ведь уже были однажды на Анакреоне. Вы тогда были молоды. Мы оба были молоды тогда. Но уже тогда смотрели на мир по-разному. Вы ведь из тех, кого называют пацифистами?

— Как будто, да. По крайней мере, я считаю насилие крайне неэкономичным способом достижения цели. Всегда найдутся лучшие варианты, хотя путь к цели может оказаться не таким прямым.

— Ясно. Слышал я ваш знаменитый афоризм: «Насилие — последний козырь дилетантов». Однако… (регент повернул голову к двери и прислушался) я не склонен считать себя таким уж дилетантом.

Гардин вежливо кивнул.

— И, несмотря на это, — продолжал Винис, — я всегда был сторонником прямого действия. Я всегда верил в то, что надо проложить прямой путь к цели и идти по этому пути. И многого достиг. И достигну большего.

— Я понял вас, — прервал его Гардин. — Полагаю, что именно один из таких прямых путей вы прокладываете для себя и своих сыновей. Путь, который ведет прямехонько к трону, если вспомнить о недавней скоропостижной и безвременной кончине отца короля — вашего старшего брата и если учесть, что здоровье молодого короля внушает серьезные опасения. А оно внушает опасения, не так ли?

Винис нахмурился, голос его утратил мягкость и вкрадчивость.

— Я бы посоветовал вам, Гардин, не касаться определенных тем.

Вы, конечно, можете считать, что у вас есть некоторые привилегии как у мэра Терминуса… и что вы можете себе позволять… опрометчивые заявления, но, если вы себе это и позволяете, прошу вас иметь в виду, что я не из тех, кого можно запугать словами. Моя жизненная философия всегда основывалась на том, что трудности исчезают, когда встречаешь их лицом к лицу, в открытом бою. И я не отворачивался ни разу.

— Не сомневаюсь, и от чего же вы не хотите отвернуться сейчас?

— От трудности заставить Академию сотрудничать с нами! Ваша мирная политика, если хотите знать, привела к тому, что вы совершили ряд серьезных ошибок. Именно потому, что недооценили прямоту противника. Никто так не боится прямого действия, как вы.

— Например? — поинтересовался Гардин.

— Например, — вы прибыли на Анакреон без телохранителей и проследовали в мои покои.

Гардин удивленно огляделся по сторонам.

— Ну и что?

— Да ничего, конечно, — ответил регент, ухмыляясь, — кроме того, что за дверью пять гвардейцев, неплохо вооруженных и готовых стрелять по первому приказу. Не думаю, что вам удастся уйти, Гардин.

Гардин поудобнее устроился в кресле.

— А я пока и не собираюсь. А что, вы меня так боитесь?

— Я вас не боюсь! Просто хотел убедить вас в своих намерениях. А вы называйте это, как хотите.

— Нет уж, это вы называйте, как хотите, — безразлично отозвался Гардин. — Зачем мне квалифицировать ваши действия?

— А я думаю, что скоро вы измените мнение. Кстати, вы совершили еще одну крупную ошибку, Гардин. Насколько мне известно, планета Терминус практически беззащитна?

— Естественно. Кого нам бояться? Мы никому не угрожаем и со всеми поддерживаем ровные отношения.

— Вот именно. И, оставаясь беззащитными, вы милостиво позволили нам прекрасно вооружиться. В особенности вы помогли нам с флотом. Он у нас благодаря вам колоссальный. А учитывая ваш замечательный подарок в виде имперского крейсера, наш флот стал непобедим!

— Ваше Высочество, вы напрасно теряете время и красноречие. Если вы собираетесь объявить войну и хотите сообщить мне это, позвольте мне связаться с моим правительством.

— Сядьте, Гардин! Я не объявляю войну, а вы не будете связываться со своим правительством. Когда война начнется, Академия будет об этом извещена разрывами ядерных снарядов, пущенных с анакреонского флота под командованием моего сына. Он будет на флагманском корабле — на крейсере «Винис»!

Гардин нахмурился:

— И когда это произойдет?

— Ну если вам так интересно — флот покинул Анакреон ровно пятьдесят минут назад, в одиннадцать. А первый удар будет нанесен, как только они подлетят к Терминусу, то есть завтра в полдень. А вы можете считать себя военным пленником.

— А кем же еще? — хмуро отозвался Гардин. — Однако… я разочарован.

Винис злорадно хихикнул:

— Только-то?

— Да. Я-то думал, что наилучшим моментом для старта вашего флота будет полночь — время коронации. А вы, оказывается, решили начать войну, пока вы еще регент… В первом случае все сложилось бы более драматично.

Регент подозрительно уставился на Гардина.

— О чем это вы, черт бы вас подрал?

— Не понимаете? — улыбнулся Гардин. — Мой контрудар назначен на полночь.

Винис вскочил и, брызгая слюной, заорал:

— Лжете! Не может быть никакого контрудара! Если вы рассчитываете на поддержку других королевств, можете о ней забыть! Их флот, собери вы его весь вместе, не сравнится с нашим!

— Конечно. Только я стрелять не собираюсь. Просто неделю назад там, где надо, было брошено словечко-другое о том, что сегодня в полночь Анакреон будет объявлен вне закона.

— Вне закона?!

— Да. Если не понятно, объясню. Все священники на Анакреоне объявят забастовку, если я не отменю приказ. А я не смогу его отменить до тех пор, пока вы задерживаете меня. Да и не стал бы отменять, даже если бы вы меня отпустили!

Он наклонился вперед и отчетливо произнес:

— Отдаете ли вы себе отчет в том, Ваше Высочество, что нападение на Академию — святотатство?

Винис изо всех сил старался сохранять спокойствие.

— Мне таких вещей лучше не говорить. Приберегите это для толпы.

— А для кого бы вы думали, я это приберегаю? Видите ли, Ваше Высочество, последние полчаса во всех храмах Анакреона толпы народа слушают, развесив уши, что говорят им священники! Сейчас на Анакреоне нет простого смертного, который не узнал бы, что его правительство предприняло злобную, ничем не спровоцированную атаку на Терминус — центр их религии. А до полуночи — всего четыре минуты. Так что спускайтесь-ка в зал и смотрите, что будет. А мне тут будет очень спокойно под охраной ваших гвардейцев.