Три года (ЛП) - Сен-Жермен Лили

— Знаешь, — говорит он Джейсу, — я удивлен, что она приняла тебя обратно после того, как ты рассказал ей о том, как ее папа умер на самом деле.

Джейс неловко переминается на ногах, его цель все еще сосредоточена на Дорнане.

— Заткнись, старик, пока я тебя не прикончил.

Что-то в реакции Джейса меня беспокоит.

— О чем он говорит? — спрашиваю Джейса. В ответ он смотрит на отца.

— Ничего. Он просто трахает тебе мозг.

— Джульетта, — спрашивает Дорнан с притворным сочувствием, — хотела бы ты знать, кто на самом деле убил твоего папу?

У меня кровь стынет в жилах, когда я в недоумении смотрю то на отца, то на сына.

— Я уже знаю, кто его убил, засранец. Ты выстрелил ему в голову, а потом заставил всех поверить, что это он убил Мариану. Я знаю, что это ты убил их обоих.

Дорнан смеется, его пистолет все еще направлен мне в голову.

— Это правда, я убил эту суку, и она, черт возьми, это заслужила. Я никогда не лгал тебе, Джульетта. Поверь мне, когда я говорю, что не убивал твоего отца.

Взгляд Джейса мечется между его отцом и мной, Эллиот поминутно ерзает рядом со мной.

— Скажи ей, сынок. Расскажи ей, что ты сделал.

Ошеломленная, я смотрю на Джейса, ожидая, что он станет все отрицать.

Но он этого не делает.

— Скажи мне, что он лжет, — говорю я Джейсу. — Скажи, что он лжет, и пристрели его.

Он мне ничего не говорит. Он просто смотрит на своего отца, из него льются пот и ярость.

— Скажи что-то! — умоляю Джейса.

Он смотрит на меня глазами, наполненными болью. Глазами, которые видели самые темные глубины ада и выжили, чтобы рассказать эту историю.

— Это не то, что ты думаешь, — наконец выдает Джейс.

Его внимание переключилось на меня, и Дорнан выбрал именно этот момент, чтобы выстрелить в Эллиота. Я кричу, ударяясь о землю, когда Джейс наносит Дорнану шквал ударов и борется за пистолет Дорнана. Раздаются еще два выстрела, и затем кто-то поднимает меня под руки и утаскивает. Я не сопротивляюсь — я узнаю объятия Эллиота где угодно, и я прижимаюсь к нему, пока мы бежим к двери, оставляя все позади так быстро, как только можем. Мы запрыгиваем в фургон, и он толкает меня на пассажирское сиденье, запуская двигатель и сжигая резину, въезжая прямо через запертые на замок ворота, отбрасывая в воздух кованое железо и цепи.

Я вся в крови, но кажется, что она не моя. Я сосредотачиваюсь на Эллиоте и ахаю, когда вижу, как из его плеча льется кровь.

— Господи, Эллиот. В тебя стреляли.

Он указывает на полотенце на полу, и я хватаю его, прижимая к его ране.

— Это всего лишь царапина, — говорит он, пожимая плечами.

Я смотрю в заднее окно фургона, как мы проезжаем мимо деревьев и зданий с огромной скоростью. Он определенно превышает разрешенный лимит.

— Мы просто оставили их там», — говорю я, внезапно ужаснувшись.

Эллиот бросает на меня пристальный взгляд, а затем снова смотрит на дорогу.

— Они справятся, — говорит он. — Или их застрелят. Моя забота ― ты, не они.

Мое сердце замирает, когда я представляю Джейса и Дорнана, попавших в перестрелку. Я могу себе представить, что только один из них выйдет из этого живым.

Звонит мобильный телефон Эллиота, и он хватает его с приборной панели и нажимает кнопку «Ответить».

— Да?

На другом конце провода доносятся неразборчивые крики, и Эллиот быстро завершает разговор, бросая телефон обратно на приборную панель.

— Они выбрались, — говорит он безучастно. — Джейсон и Луис. Хотя, учитывая последнюю новость, я не уверен, что это хорошо.

Луис. Это имя проспекта. С облегчением я продолжаю надавливать на рану Эллиота, наблюдая, как его кровь просачивается сквозь ткань и попадает на мою ладонь.

— Ты спас меня, — говорю я с удивлением, наблюдая, как его красная кровь быстро впитывается в белое полотенце.

Он одаривает меня злобной улыбкой, завершаемой подмигиванием.

— Зови меня Суперменом, дорогая.

Глава 19

Спустя тридцать минут и бесконечный поток переулков мы в порту Сан-Диего. Почему, понятия не имею.

Прежде чем я отстегнула ремень безопасности, Эллиот вышел из машины и оказался на заднем сиденье фургона с черной спортивной сумкой в руках.

Он подходит ко мне, помогает мне выбраться и тревожно осматривает меня. Я не реагирую. Знаю, что выгляжу дерьмово. На мне все еще белое платье, которое дал мне Дорнан, теперь запачканное кровью Эллиота и Эмилио. Эллиот еще даже не видел моего живота.

— Давай, — говорит Эллиот и тянет меня за руку.

Я в замешательстве, пока мой взгляд не падает на яхту, припаркованную рядом с причалом.

— Мы уплывем?

Он кивает.

— Лететь слишком рискованно. И мы не можем пересечь границу, когда она, черт возьми, принадлежит Эмилио.

― Эмилио мертв, — говорю я безучастно.

— Да, но Дорнан нет, — говорит Эллиот, явно раздраженный. — Я, черт возьми, знал, что Джейс…

— Не надо, — шепчу я. — Не говори о них, пожалуйста, Эл.

Он убил моего отца? Это слишком много для понимания. Я просто хотела, чтобы он сказал мне, что это ложь или что-то в этом роде. Хоть что-то! Но он даже не пытался защититься.

А Дорнан не умер? Бл*ть! Больной ублюдок просто не убиваем! Ни бомбой, ни пулей. Я в равной степени разочарована и рада тому, что он жив, потому что, когда урод сделает свой последний вздох в этом мире, будет смотреть мне в глаза, пока я наблюдаю, как Дорнан покидает этот мир.

Я замечаю, что плечо Эллиота продолжает сильно кровоточить, и обеспокоенно хмурюсь.

Интересно, в порядке ли он?

Эллиот, кажется, читает мои мысли.

— Это всего лишь рана, — говорит он мне. — Все будет хорошо.

— Ты плохо плаваешь, — произношу я, наклоняя голову и изучая яхту. — Ты разбил наш плавучий дом на реке.

Он фыркает.

— Я нанял лодку с капитаном, — говорит он. — Пять звезд, детка.

— Подожди, — говорю я, сжимая его руку. — Где Кайла? Бабушка?

Эл смотрит на меня, прежде чем бросить сумку в лодку.

— Я спрятал их в безопасное место примерно в то же время, когда Дорнан взорвал мой тату-салон.

Я задыхаюсь.

— Твой магазин? Твой тату-салон?

— Его больше нет, — отвечает он. — Пусть она упокоится с миром, эта сексуальная сука-студия.

Опустошение охватывает мое сердце при мысли о том, как горит тату-салон Эллиота. Из-за меня. И все же я не могу не улыбнуться тому, как он со мной говорит. Неудивительно, что я влюбилась в него много лет назад. Эллиот может заставить меня улыбнуться даже после того, как он потерял все.

Эллиот повел меня на нижнюю палубу, чтобы я могла отдохнуть. Он не понимает, когда я говорю ему, что в последнее время слишком много отдыхаю. Вместо этого сажусь на диван в маленькой, но удобной каюте, хватаю подушку и прижимаю ее к животу. Он возвращается на верхнюю палубу, и пока я жду его возвращения, я слышу рядом с ним другие голоса. У меня кровь стынет в жилах, когда я их узнаю. Джейс и Луис. Я не смогу встретиться с Джейсом в ближайшее время — я даже не знаю, могу ли ему доверять. Он убил моего отца?

И все же я знаю, что мы не можем просто оставить эту пару здесь умирать. И они приложили руку к моему освобождению. Я все еще люблю его. Все еще люблю Джейса. Я сейчас чертовски запуталась.

Эллиот возвращается туда, где я жду, с громким стуком закрывая за собой люк. Как бы говоря, что остальным здесь не рады. Он снова защищает меня, и я так рада, что готова заплакать. Вместо этого я смотрю в пространство, мысли жужжат в моей голове, как разъяренные осы.

Вскоре мы выходим из порта в открытый океан. Сегодня неспокойно, тяжело, но не невыносимо, по крайней мере, так не было бы, если бы меня не мучила самая жалкая утренняя тошнота. В одну минуту со мной все в порядке, а в следующую я чувствую себя совершенно зеленой.

— Джулс, — говорит Эллиот через некоторое время.

— Да?

Он долго смотрит на меня, покусывая губу, как будто нервничает.

— Твоя мама не умерла.