Возлюбивший зло - Пирс Энтони

— Ты слишком много на себя берешь, монах! — отрезал Бофор. — Не следует совать нос в мои дела.

— Я хотел бы предоставить решать это суду, — ответил Пэрри. — Прошу вас покинуть замок и вместе со мной отправиться в город, чтобы решить дело.

— Только из-за дерзкого обвинения какой-то глупой девчонки? Поосторожней, монах…

— Хватило же вам ее показаний, когда вы собирались использовать их против своего соседа, — напомнил Пэрри. — Однако мы убедились, что эти показания — результат пыток и угроз. Теперь она более надежная свидетельница против вас, чем против вашего соседа.

— По-моему, она вообще больше ничего не засвидетельствует. — Лорд подал знак, и тут же вперед выступили два солдата.

Фабиола выпрямилась — Пэрри догадался о присутствии Джоли. Девушка подняла маленький серебряный крестик.

— Не смейте прикасаться ко мне, исчадия ада! — пригрозила она.

Стражники заколебались.

— Довольно слушать всякий бред! — заорал на них Бофор. — Взять ее!

Солдаты двинулись к Фабиоле, которая, пронзив взглядом того из них, который оказался ближе, взмахнула крестом над его рукой.

Схватившись за руку, он с воплем упал.

Пэрри понял, что Джоли воспользовалась магическим приемом, которому с его помощью научилась уже после смерти. Место, которого Фабиола коснулась крестом, пронзила такая жгучая боль, как будто крестик раскалился докрасна. В действительности же солдат почувствовал боль лишь потому, что понимал — нельзя трогать свидетеля, которого защищает монах, — и поступал против своей совести. Теперь уж им овладел настоящий страх.

— Ах, значит, так, — буркнул Бофор и подал другой знак.

— Арбалеты! — крикнул Пэрри, предупреждая Джоли.

Две стрелы, выпущенные из арбалетов, прямо в полете слегка отклонились в сторону и вонзились в стену за спиной девушки. Это тоже являлось заслугой Джоли, которая более десяти лет училась заставлять смертоносные стрелы на ходу менять курс. Что ж, все-таки это было проще, чем создавать предметы из ничего и подниматься в воздух…

— Если до сих пор в вашей вине еще сомневались, — сказал Пэрри, — то теперь вы сами подтвердили ее. Пойдемте со мной. — Огибая стол, он двинулся к Бофору.

— Все вон! — заорал Бофор. — Я буду разговаривать с ним наедине.

Слуги и стражники, так же как и арбалетчики, поспешили выполнить приказ. Через минуту в зале остались только Пэрри, Фабиола и Бофор.

— Кто ты? — спросил Бофор. — Я отлично распознаю колдовство!

— Еще бы, — согласился Пэрри, — ведь ты занимался им не один десяток лет.

— Во имя Церкви!

— Во имя Люцифера.

— Как ты смеешь обвинять меня? Я оказал неоценимую поддержку крестовому походу!

— Под видом поддержки ты просто расправлялся со своими конкурентами.

— Кто ты? — повторил Бофор. — Мне известно обо всех толковых колдунах — среди монахов их нет!

— Я тот, кому удалось скрыться. Вы убили моего отца и мою жену. Теперь с помощью всемогущего Бога я пытаюсь восстановить справедливость.

Бофор задумался.

— Да, одному и правда удалось тогда бежать! Какой-то молокосос, мальчишка, убил крестоносца и выскользнул из ловушки. Я даже забыл о нем…

— Зато я не забыл, — прошипел Пэрри. — Сейчас ты добровольно отправишься со мной на суд или твои люди узнают, кто ты на самом деле. Это погубит твою репутацию — так же как и замок.

— Так ты хочешь заключить сделку, монах? — усмехнулся Бофор.

— Моя профессия требует снисхождения к грешнику, сколь тяжела ни оказалась его вина. Признайся в своих грехах и смирись с наказанием — я не стану его усугублять. Идем со мной, и, быть может, тебе удастся спасти хотя бы часть богатства.

— Не могу, — ответил Бофор. — Ты знаешь, кому я служу.

— Мой господин могущественнее.

— Нет, мы просто служим разным.

— Не хочешь ли помериться силами? За мной стоит Господь; помогает ли тебе тот, кому ты так верно служишь?

Бофор на секунду задумался. Все знали, что Люциферу быстро надоедали те, кто, выполняя его приказы, совершали промахи.

— Надеюсь, мы все-таки договоримся. Если ты оставишь меня в покое, я открою тебе сведения, гораздо более ценные, чем я сам.

— Я не торгуюсь. Следуй за мной — возможно, тебе удастся договориться с судьей.

— С судьей? Еще бы, он всегда на стороне сильного. Впрочем, какой уж там суд — ведь ты настроил против меня весь город…

— Все верно, Пэрри, — устами Фабиолы подтвердила Джоли. — К замку двигаются толпы горожан. Похоже, что не один из них пострадал по вине этого человека — теперь появилась отличная возможность с ним расправиться.

— Твоя песенка спета, колдун, — сказал Пэрри. — Идем же.

— Еще раз советую принять мое предложение, — предупредил Бофор. — Я могу сообщить тебе о приближающемся величайшем бедствии, которого еще не видела эта земля. Как ни забавно, но ты будешь иметь к нему самое непосредственное отношение! Если ты узнаешь, откуда исходит угроза, то сможешь спасти и себя, и то, что тебе дорого.

— Я не имею дел с такими, как ты, — резко ответил Пэрри. — Пойдем, и я защищу тебя от гнева толпы.

— Ну что ж, раз ничего не поделаешь… — произнес Бофор и повернулся было к выходу.

Словно молния, Пэрри пронзил мощный разряд энергии, который окутал его огнем. Однако огонь тут же погас, не причинив Пэрри ни малейшего вреда.

— Так, значит, силой тебя не возьмешь, — промолвил Бофор. — А как насчет этого? — Он сделал знак.

Пэрри поднял вверх крест. Что-то невидимое ударилось о него и отскочило назад.

— Ах ты хитрый… Черт тебя побери! Тьфу, тьфу, тьфу!.. Бес! — разразился бранью Бофор. — Зеркальным заклинанием ты отбросил проклятие на меня самого! От него нет спасения!

— Следуй за мной, — строго повторил Пэрри.

— Нет… будь проклят Бог! Хвала Люциферу! Тьфу, тьфу, тьфу!.. Я не пойду с тобой, монах! Эта голытьба… дерьмо собачье! Вонючая чернь! Черт, черт, черт!.. Разорвет меня на части!

— Тогда я оставляю тебя здесь, — сказал Пэрри. — Идем, Фабиола, наша миссия закончена.

— Во имя… пропади ты пропадом!.. Что ты от меня хочешь?! — в отчаянии завопил Бофор.

— Я хочу, чтобы ты испытал такие же страдания, как те, на кого когда-то ты насылал подобные проклятия, — ответил Пэрри.

Оставив беснующегося лорда Бофора, Пэрри и Фабиола покинули пышный зал.

— Что с ним случилось, святой отец? — в страхе спросила Фабиола.

— Его поразило посланное в мой адрес проклятие. Я внимательно изучил относящиеся к этому делу бумаги и догадался, что со многими он поступал именно так, как попытался сегодня со мной — в общем, я подготовился. Его жертвы, едва открыв рот, невольно начинали ругаться. Такой человек не может спрятаться, поскольку его выдает собственный язык. С лордом Бофором покончено, теперь он лишится даже самых преданных слуг. Вряд ли он способен и на колдовство — потоки брани разрушат его заклинания и не позволят ему как следует собраться.