Вредная утопленница - Наталья Александрова

Вишневая дама оказалась отходчивой. Увидев искреннее раскаяние «уборщицы», она смягчилась:

– То-то же, а то, вишь, разоралась! Сейчас тебе не прежние времена! На вас управу легко найти!

– Извините… – повторила Надежда. – Просто тут уж очень все было запущено, еле отмыла… Кто это здесь жил? Видно, что неаккуратный человек…

Дама таинственно понизила голос и проговорила, покосившись на дверь:

– То-то и оно, что не знаю, кто здесь жил! То есть знаю, что женщина, и вроде молодая, даже фамилию слышала – Горожанкина, но какая-то она странная. Проскочит к себе в комнату, дверь закроет, и не видно ее, и не слышно! В столовую не ходила, прямо в номере питалась, процедуры никакие не посещала. Одна только Наина Ивановна к ней заходила, видно, знакомы они. Наина Ивановна и привела ее сюда…

– Наина Ивановна? – с интересом переспросила Надежда. – А кто это такая?

– Наину Ивановну не знаешь? – удивленно переспросила вишневая дама. – Это же докторша здешняя, главного врача заместитель. Она всем пациентам процедуры назначает, лекарства прописывает… – Дама взглянула на часы и всполошилась: – Ой, мне же как раз лекарство принимать пора! Ну ладно, я к себе пойду, а ты, как здесь закончишь, приходи ко мне!

– Приду, непременно приду! – пообещала Надежда.

Однако едва дверь номера закрылась за вишневой дамой, она поставила ведро и швабру на прежнее место, привела себя в порядок, выскользнула в коридор и спустилась на первый этаж.

К счастью, Марианны Сергеевны нигде не было видно.

Надежда подошла к стойке регистратуры.

Девушка за стойкой встретила ее профессиональной улыбкой, в которой чувствовался некоторый надлом – видимо, она еще не вполне отошла от общения со скандальной пациенткой.

– Чем я могу вам помочь? – спросила она Надежду Николаевну.

– Вот что, деточка! – проговорила Надежда, значительно поглядев на регистраторшу. – Вы не думайте, что я к вам с улицы пришла. Мне рекомендовал обратиться к вам Прохор Петрович! Вы его, конечно, хорошо знаете…

Последние слова она произнесла с особенным выражением и подняла глаза к потолку.

Девушка напрягла немногочисленные извилины, пытаясь вспомнить, кто такой Прохор Петрович, разумеется, ничего не вспомнила, но на всякий случай изобразила крайнее почтение:

– Да, разумеется… хотя для нас каждый посетитель очень важен, но я обещаю, что к вам будет особенно внимательное отношение!

При приеме на работу девушку строго проинструктировали: желания клиента – закон. Хочет он какого-то определенного врача – пожалуйста. Хочет необыкновенную процедуру – всегда готовы! Хочет луну с неба – с нашим удовольствием! Главное – пообещать. И поскорее договор оформить, чтобы клиент оплатил. А там уж пускай возмущается и права качает. Если есть силы орать и ругаться – значит, не больной, а притворяется…

– Желание клиента – закон! – улыбнулась девушка.

– То-то! – удовлетворенно проговорила Надежда Николаевна. – Прохор Петрович советовал мне поговорить лично с Наиной Ивановной. Он сказал, что она – ваш самый лучший специалист!

– Наина Ивановна? – Девушка немного растерялась. – Да, конечно, она замечательный специалист, но у нас и другие врачи очень опытные… может быть, вы сначала к другим врачам, а потом уже…

– Другие?! – Надежда недовольно подняла брови. – Мне не нужны другие! Я не могу доверить свое здоровье кому попало! Прохор Петрович советовал…

– Одну секундочку! – Девушка сняла трубку местного телефона и проговорила несколько испуганно: – Наина Ивановна, извините, тут пришла пациентка от Прохора Петровича, она хочет, чтобы вы лично ее осмотрели… да, непременно вы… да, первичная пациентка… да, от Прохора Петровича… да, обязательно… да, хорошо… – Она повесила трубку и повернулась к Надежде Николаевне: – Наина Ивановна вас примет. В виде исключения. Давайте ваш паспорт, я выпишу карточку…

– Паспорт? – переспросила Надежда. – А вот паспорт-то я и не захватила…

– Вот как? – На лицо девушки набежало облачко, но оно тут же снова посветлело. – Ничего страшного, я вам сейчас выпишу карточку, а паспорт вы принесете в следующий раз…

Она вставила в принтер чистый бланк и выжидающе взглянула на пациентку.

– Леб… Гусева… Гусева Вера Ермолаевна, – на ходу сочинила Надежда оперативный псевдоним, – полных лет…

– Это не обязательно. – Девушка мило улыбнулась. – Еще, если можно, адрес и контактный телефон.

После секундного раздумья Надежда Николаевна продиктовала регистраторше адрес и телефон химчистки. В этой химчистке ее недавно обхамили, поэтому Надежда не почувствовала угрызений совести.

История и правда была возмутительная. Надежда посадила пятно на новое платье. Это платье она надела впервые на юбилей близкого друга Сан Саныча. Гуляли в ресторане, так что пятно было от еды, о чем Надежда и предупредила сотрудницу химчистки. Каково же было ее возмущение, когда ей выдали почищенное платье с тем же пятном на животе. И на гневный вопрос, какого черта, предпочли не дать никаких объяснений и предложили оставить платье еще на три дня. Надежда пришла через три дня и застала такую же картину. Потом еще через три и еще, после чего до нее наконец дошло, что с платьем ничего не делают, оно просто валяется в химчистке и ждет, пока у Надежды кончится терпение. В конце концов удалось выяснить, что вместо чистки платье просто выстирали. По глупости или по халатности или назло Надежде, теперь уже поздно выяснять, поскольку та сотрудница уволилась. Так ничего и не добившись, Надежда плюнула и ушла. И сейчас, вспомнив об этом, скрипнула зубами от злости.

Девушка протянула ей карточку и проговорила:

– Проходите в сто двадцать второй кабинет, это прямо по коридору…

Надежда поблагодарила девушку и хотела уже отправиться в указанном направлении, как вдруг в холл влетела знакомая ей дама в темно-вишневом халате. Она затормозила возле стойки регистратуры и воскликнула, клокоча от гнева:

– Безобразие! Что у вас творится? Ваш персонал совершенно распустился! Уборщица обещала навести у меня в номере порядок и пропала с концами! Я вынуждена поставить вопрос перед вашим руководством! Если у вас и впредь будет такой безобразный сервис, я обращусь в другую клинику!..

– Уборщица? – удивленно переспросила девушка. – Но уборщицы сейчас нет, она у нас работает только по утрам, пока больные на процедурах, и вечером, когда врачи уходят…

– Как – нет?! – воскликнула вишневая дама. – Как это нет, когда я ее своими собственными глазами… – Тут она заметила Надежду Николаевну и побагровела: – Да вот же она! Ты, тряпка половая, почему ко мне не пришла? Я к тебе по-человечески, а ты мне в душу наплевала?! Ну, ты отсюда вылетишь на сверхзвуковой скорости!

– В чем дело? – проговорила Надежда Николаевна, гордо вскинув голову, и повернулась к регистраторше. – У вас что, еще и душевнобольных лечат? В таком случае их должны содержать отдельно, под охраной, в запертом помещении!

– Что-о?! – взвыла вишневая дама. – Ты, швабра вытертая, что себе позволяешь? Да я тебя сейчас! – Она с самым угрожающим видом двинулась к Надежде.

Девушка за стойкой нажала на незаметную кнопку, и тотчас в холле появился рослый длинноволосый санитар. Переглянувшись с регистраторшей, он подхватил вишневую даму под локоть и, несмотря на яростное сопротивление и возмущенные вопли, вежливо, но непреклонно увел в соседний кабинет.

– Извините, Вера Ермолаевна! – испуганно лепетала девушка. – Это какое-то недоразумение…

– Я попрошу вас впредь оградить меня от таких недоразумений! – отчеканила Надежда и величественно удалилась по коридору.

На двери сто двадцать второго кабинета висела табличка «Доктор Н. И. Пронырко, заместитель главного врача».

Надежда Николаевна постучала в дверь костяшками пальцев, и из кабинета донесся странно приглушенный голос:

– Одну минуточку!

– Минуточку так минуточку! – пробормотала Надежда, села на стул слева от двери и перевела дух.

После сегодняшних бурных приключений в больнице она была рада малость передохнуть и обдумать свой разговор с Наиной Ивановной.

Однако прошла минута, другая, третья… пятая…

Надежда Николаевна встала и снова постучала в дверь.

На этот раз ей никто не ответил.

Тогда она осторожно толкнула дверь и заглянула в кабинет, вполголоса спросив:

– Наина Ивановна, можно к вам?

Ей снова никто не ответил, да отвечать было и некому: кабинет был пуст.

Надежда, немного помедлив на пороге, вошла внутрь: ведь, в конце концов, Наина Ивановна обещала ее принять! Вот только куда она делась? Только что была здесь…

В дальнем конце кабинета была еще одна дверь, точнее, арка, задернутая белой шторой. Возможно, у Наины там операционная, или процедурная, или что там еще бывает у врачей?

Настороженно покосившись на эту арку, Надежда подошла к письменному столу. На столе стоял компьютер. Снова опасливо взглянув на белую занавеску, Надежда Николаевна обошла стол и взглянула на светящийся экран.