Зоя Космодемьянская - Владимир Успенский

— Воюем, — солидно отвечали те. — Московская школа милиции, фронт держим.

— А чего же не переодели-то вас?

— Торопились. По тревоге. Только шапки нам доставить успели, — объяснил один. А другой поправил самолюбиво:

— И не хотели. Наша форма не хуже.

Эта случайная встреча приободрила разведчиков. Не одни они в ночном лесу. Во всяком случае, тыл прикрыт, никто не ударит сзади.

Зашагали дальше и вскоре спустились в овраг. Деревня справа была теперь совсем близко. Когда спадал грохот стрельбы и разрывов, Зоя различала гудение моторов. И догадалась: это же танки немецкие! А вот самолеты приближаются. Только чьи? Наши или фашистские?

Подбежали Женя Полтавская, за ней Саша:

— Зоя, Клава, мы уходим! Наша группа туда, влево.

— Счастливо, девочки!

— Луковка, ты за Женькой присмотри, больно шустрая!

— Ладно, сберегу талант для народа! Вы сами-то осторожней! До свидания!

— До встречи!

Исчезли девчонки, растворились во тьме. Кто-то шепотом приказал двигаться перебежками. Клава и Зоя держались рядом. Когда поднялись по склону, оказались в полосе, освещенной пожарами. Пришлось ползти по кустарнику. В это время раздались неподалеку два взрыва. Звук, заглушённый пальбой, не показался громким, но вспышки были яркими, плеснуло белое пламя. Может, авиабомбы или танковые снаряды? Ползти и перебегать с тяжелым грузом было не очень-то приятно. Девушки пошли, пригибаясь, не оборачиваясь в сторону деревни. Вскоре они оказались в другом, более глубоком овраге. Тут было совсем темно и стрельба слышалась отдаленно, глухо. Можно было перевести дух.

По крутому склону спустился Михаил Соколов с двумя парнями. Спросил:

— Все здесь?

— Кроме Кузьминой и Мартыновой.

— Значит, все.

«Как?» — чуть было не вырвалось у Зои. Закрыла ладошкой рот, надеясь на лучшее: может, отстали, может, еще что?

— Минное поле, — сказал Соколов. — Там, ближе к деревне, минное поле…

— Насмерть? — со страхом спросил кто-то, Зоя не узнала изменившегося голоса.

Соколов не ответил. Потоптался, вздохнул. Поняв, что все ждут его слов, произнес не очень уверенно:

— На обратном пути похороним. Если здесь пойдем…

Зоя вздрогнула. Нет, конечно, ни Софью, ни Машу она больше никогда не увидит.

Эти девушки не успели совершить ничего, они только добрались до линии фронта. И все равно вечная слава им, юным героиням, за их готовность к любым трудностям, к любым подвигам во славу Отечества! Не осталось после них ни могил, ни памятников. Больше того и горше того — до сих пор почти ничего не известно об этих девушках. В документах воинской части — только короткая запись:

Кузьмина Мария — комсомолка, студентка Московского педагогического института, родилась в деревне Постниково Смоленской области.

Мартынова Софья — комсомолка, учащаяся, 1921 года рождения.

Никаких других сведений о Мартыновой нет. Кто она? Откуда? Может, кто-нибудь знал ее, помнит ее?

Почему бы нынешним комсомольцам не насыпать символический холмик и не поставить на нем простую дощатую пирамидку с жестяной звездочкой, какие ставили на могилах погибших воинов. И начертать две фамилии.

В лесу, за станцией Горюны.

Днем они отдыхали в глухих зарослях. Спали, чистили оружие. С наступлением темноты — снова в путь.

— Ну, разведчицы, получите задание, — сказал Соколов Клаве и Зое. — Выдвигайтесь вперед, пройдите вдоль шоссе. Есть ли там немецкие посты, патрули? Опознавательный сигнал — постукивание рукояткой нагана по гранате. Как было на занятиях. Выполняйте.

Перебегая от дерева к дереву, девушки добрались до асфальтированной ленты, тянувшейся с запада на восток. Вот она, прямая и ровная дорога к столице! Если шагать по шоссе, будут дачные поселки, Павшино, Тушино — места, знакомые каждому москвичу. За Тушином, пройдя под каналом, дорога сливается с Ленинградским шоссе. И все это не так уж и далеко! С того места, где стоит Зоя, за сутки можно, пожалуй, дойти до метро «Сокол». А на машине — часа за два. Но между Зоей и Москвой — фронт. По этой асфальтированной ленте рвутся к столице фашистские танки и мотопехота. И Зое страшно оттого, что дорога такая прямая и ровная.

— Пойдем налево, — шепнула Клава.

Сначала они двигались осторожно, останавливались, прислушивались. Но дорога была пустынна, ночь темна. Нигде ни голоса, ни огонька.

Казалось, нечего было опасаться. Девушки перестали прятаться и пошли по обочине шоссе. Эта неосторожность едва не погубила их.

Из-за поворота появились два мотоциклиста, свет фар ударил в глаза. Клава охнула от неожиданности и упала на землю. Зоя рядом. Мотоциклисты ехали быстро и, видимо, не смотрели по сторонам. Не заметив партизанок, они промчались мимо в нескольких метрах от них.

Девушки отползли за деревья.

— Испугалась я, — шепнула Клава.

— А я чуть не выстрелила. Едва удержалась, вспомнила — нельзя!

— Давай условимся, Зоя, живыми в руки не дадимся.

— Конечно!

— В случае чего — сами себя…

Дальше девушки двигались вдоль дороги перебежками. Земля была покрыта опавшей листвой. Ползти было трудно. Шорох листвы казался очень громким, заглушал другие звуки. Приходилось останавливаться и слушать: не донесется ли издалека гудение мотора.

Худенькая Зоя перебегала легко и быстро. Клаве приходилось труднее. Ей было жарко, на лбу выступил пот, лицо горело. Но она не отставала, не выпуская Зою из виду.

Продвинувшись вдоль шоссе километра на два и не обнаружив фашистов, девушки отошли в лес и вернулись к своей группе.

— Путь свободен, — доложила Зоя.

— Пошли, — скомандовал командир.

Партизаны хорошо знали свои обязанности. Парни разбились на пары и начали устанавливать на дороге шоссейные мины. Четыре девушки заняли места в боевом охранении. Наступил самый ответственный момент: успеют ли ребята поставить мины, пока на дороге нет гитлеровцев?

Томительно тянулись минуты. Далеко-далеко послышалось гудение. Зоя насторожилась, тронула Клаву.

— Машины?

— Да! — помедлив отозвалась та. — Бежим, предупредим наших.

— Не спеши. Еще несколько минут. А то занервничают ребята.

Гул машин нарастал. Предупредив минеров, девушки бросились вместе с ними в лес.

— Все поставили? — спросила Зоя.

— Несколько штук не успели… Ничего, и этих хватит!

Пробежав метров триста, остановились. Машины были совсем близко. Моторы их гудели с надрывом, на высокой ноте. Чувствовалось, что машины тяжело нагружены. Зоя, сцепив пальцы рук и подавшись вперед, ждала…

«Ну, скорей! — мысленно торопила она. — А вдруг не взорвутся…»