Тропой разведчика - Сергей Зарубин

— К дому.

Осторожно подползли, заглянули в окно. Тихо, держа наготове оружие, открыли дверь, которую Анфиса Никаноровна обещала оставить незаложенной, и отпрянули, услышав шепот:

— Ну как, сынки?

Вздрогнул Сергей Матыжонок от этого шепота. Еще мгновение — и человек, произнесший эти слова, упал бы замертво. Но ошибки не произошло. Вскоре засветились лампочки передатчика, дробно застучал ключ. Одна за другой уходили в штаб колонки знаков.

«Я — Чайка, я — Чайка! По шоссейной дороге Ржев — Вязьма скрытно движутся на запад большие силы противника. Наблюдали все рода войск, в том числе танки. В полном составе прошел артполк, перевозятся мощные орудийные установки. Передвижение войск началось вчера ночью».

Прошло около часа, и вот в наушниках послышались знакомые свистящие звуки. «050», — записал Кочетков.

Из штаба дивизии приказывали продолжать выполнять боевое задание.

Днем на шоссейной дороге было обычное движение. К обеду прошло на восток с десяток немецких автомашин, пронесся связной-мотоциклист, прогрохотали, кланяясь на ухабах, три танка с черными крестами на корпусах, прошагала рота гитлеровских солдат. И опять на несколько часов наступила тишина.

Слышалось ноющее гудение проводов. Разведчики лежали в промоине у телеграфной линии и напряженно осматривались по сторонам.

Они ушли из дома Анфисы Никаноровны, как только передали донесение в штаб дивизии. В доме было тепло, но разведчики не имели права рисковать: приказ еще не был выполнен. Рассказав Анфисе Никаноровне о человеке, которого они встретили ночью на улице и уничтожили, разведчики ушли, получив материнское благословение, котелок картошки и несколько корок хлеба — все, что оставалось в доме. Условились, что Анфиса Никаноровна будет вывешивать во дворе красное платьице внучки — знак того, что в ее дом можно идти без опаски.

За хутором разведчики повалились в холодный жесткий снег и забылись беспокойным сном. Рано утром они были на ногах: спешили, пока было темно, пройти к железнодорожной будке.

Из точки, откуда велось наблюдение, видны были и шоссейная и железная дороги. Изредка на запад и восток проходили поезда, по шоссейной дороге машины шли в сторону фронта.

Матыжонок стал не на шутку тревожиться: ему показалось, что своим донесением он всполошил командование дивизии, неправильно его информировал. Нужно было не только все проверить, но и узнать о цели ночного движения гитлеровских войск. Нужен был новый свидетель событий последних дней, а им мог быть железнодорожник. Он был рядом — только что с флажками на поясе и с большим молотком на плече зашел в свою будку. Посоветовавшись, разведчики подползли к будке, укрылись в старом, заброшенном хлеве и стали ждать, когда путевой обходчик появится во дворе.

Долго никто не выходил. Осмотрев путь и не заметив вражеских патрулей, Сергей Матыжонок заглянул в окошко и сразу же подозвал Кочеткова. Обходчик лежал на деревянном топчане. Кочетков остался на крыльце, а сержант вошел в помещение и растолкал железнодорожника.

— Здравствуйте, — сказал Сергей ‘Матыжонок, присаживаясь.

— А ты кто такой? — ответил обходчик, небритый пожилой мужчина.

Увидев направленный на него пистолет, он сел. В помещение заглянул Кочетков.

— Мы пришли за новостями. Сиди, сиди, — положил сержант руку на плечо обходчика, пытавшегося встать и недоуменно моргавшего глазами. — Разговаривать долго нельзя. Неправду скажешь — будет плохо. Куда двигается немец? Говори!

— Что говорить? — пришел в себя обходчик. — Драпать начал немец. Позавчера тронулся с места. Только их и провожаю. Им что? Нагадили и уходят. А нам как? У меня шестеро детей, один другого меньше… Не успел тогда уйти за своими, вот и пришлось за кусок хлеба наниматься…

Но сержанту некогда было слушать, почему путевой обходчик стал служить у немцев.

— Ночью сколько прошло поездов?

— Да не меньше десяти, — решительно произнес обходчик. — Все пути на больших станциях забиты составами.

— А до этого?

— Три или четыре. Раньше боялся немец ехать ночью, а теперь, как прижало, поехал.

— А что везут в поездах?

— Солдат перевозит, пушки, танки. И по шоссейной дороге движется. Днем отдыхают, чтобы наши самолеты не заметили, а ночью идут.

— Какие наши? — строго спросил Сергей Матыжонок.

— Ну, советские, пусть ваши, — обозлился обходчик. — Я, конечно, предатель в ваших глазах, враг народа. Но у меня шестеро детей, выхода не было. Даже газету мне прочитали, что Москву правительство сдает, что будет новая жизнь. Поверил… А теперь поздно. Давно понял, что вернетесь… Уходить мне, ребята, некуда. Я хотел встретить первый поезд с нашими войсками, сдать флажки и явиться с повинной. Хоть знал бы, что мои дети при нашей власти не пропадут. Я ведь не забыл ее… Сыт был, и дышалось легче, и дети учились… А теперь… Выселили их немцы отсюда на хутор, в коровнике семья живет. Все боятся, «что мои ребятишки мину на рельсы положат.

— Вот что, — сказал, подумав, Сергей. — Нас здесь много. Скажешь кому, что мы были у тебя, — тогда смерть. А лучше будет, если сбросишь немецкий поезд. К чертовой матери! Тогда не придется идти с повинной.

— А на дежурство можно идти? — спросил обходчик.

— Когда у тебя дежурство?

— В ночь.

— Вог ночью и свали немецкий эшелон. Вытащи костыли, гайки выверни. В общем сам все знаешь. Сделай так, чтобы кости затрещали у фашистов. Понятно?

— Я сперва обдумаю.

— Смотри, поздно будет…

Разведчики осторожно сошли с крыльца, осмотрелись и пошли по направлению к шоссейной дороге.

Укрывшись, они некоторое время наблюдали за будкой путевого обходчика, но оттуда никто не выходил. Тогда разведчики углубились в лес. Сержант приказал срочно связаться со штабом дивизии. Застучал ключом Кочетков. Он сообщил, что ночью гитлеровцы перебрасывают на запад крупные силы и по железной дороге.

Как только сгустились сумерки, разведчики опять вышли к железной дороге. Они сосчитали количество эшелонов, проследовавших за три часа наблюдения, заметили, какие войска двигались по шоссе, и опять передали сведения в штаб дивизии. Сергей Матыжонок вспомнил благообразного старика, которого они встретили на дороге, и приказал Кочеткову сообщить, что немцы вывозят архивы. Передали разведчики и о том, что большие станции днем забиты эшелонами с немецкими войсками.

Штаб дивизии предупредил, что в адрес «Чайки» будет радиограмма. Долго ждали ее разведчики.

«030, 043, 040», — записывал Кочетков.

Из штаба дивизии сообщили, что разведгруппа выполнила приказ и может, действуя по обстановке, выходить на соединение с частями своей армии.

На востоке слышалась далекая артиллерийская канонада. Разведчики очень хорошо понимали, что это означало.

— Заберемся в лес и укроемся, — сказал Кочетков, складывая рацию. — Наши идут сюда. Слышишь, Сергей, что происходит? Теперь надо поберечь себя, дело свое мы сделали.

— Спать, — сказал Сергей и повалился в снег.

КОНЕЦ «ЛУЧШЕГО СТРЕЛКА ГЕРМАНИИ»

Отдохнув, разведчики под вечер направились к хутору. Нужно было добыть хоть немного продовольствия.

Красного платьица перед домом Анфисы Никаноровны не было, но Матыжонок все же зашел. Хозяйка встревожилась.

— Уходите, — сказала она. — Вы старосту убили около моего дома. Полицаи все кругом обыскивают. Ко мне заходили, грозили, порвали платье, допытывались. Сегодня крушение поезда было около разъезда… Прячьтесь, сюда идут!

Сергей взглянул в окно и увидел двух немецких солдат, направляющихся к дому. Сержант юркнул в сени, как белка, взметнулся на чердак, подтянул туда лесенку и, приготовив автомат, стал прислушиваться.

Немцы прошли мимо. Сергей уже хотел было спускаться вниз, чтобы незаметно выйти из дому, но его внимание привлек шум мотора легковой автомашины, остановившейся совсем рядом.

В щель было хорошо все видно. Открылась дверца блестящей, сверкающей никелем машины. Из нее вышел шофер, открыл багажник, вытащил ведро и направился с ним куда-то вдоль улицы. Сержант понял, что в машине кончилось горючее. Из автомашины вылез высокий немецкий офицер, на черном мундире которого виднелись многочисленные награды, и стал неторопливо прохаживаться взад и вперед. Вот он подошел к задней дверце автомашины, открыл ее. На дорогу одна за другой выпрыгнули две собаки.

Нет, это были не овчарки. Две рослые охотничьи собаки, сытые, резвые, одинакового коричневого цвета с белыми крапинками, закрутились возле машины. Одна, сделав стойку, лизнула руку хозяина, другая плавно перемахнула через палисадник и стала обнюхивать невысокий забор соседнего дома. Что-то почуяв, она заскулила, забегала взад и вперед. С чердака Сергею Матыжонку хорошо было видно, почему беспокоилась собака: из будки неслышной поступью, припав к земле, тихо двигался к калитке огромный кудлатый дворняга.