Мир красного солнца - Клиффорд Саймак

Там, в подземелье, я буду лежать на операционном столе, а доктор Барстон извлечет мой мозг из отведенного ему природой места и поместит в цилиндр. А когда он уйдет с сундуком драгоценностей под мышкой, в пещере останутся три цилиндра, стоящие в ряд… ожидая чего?

Доктор закроет за собой каменную дверь, и штыри автоматически запрут помещение. Мы трое, Кеннет Смит, Тарсус-Эгбо и я сам, будем находиться в самом сердце горы, ожидая своей судьбы.

Возможно, через миллион лет человеческая наука настолько продвинется вперед, что нас сумеют найти, и, может быть, тогда они уже будут знать, как извлечь нас из цилиндров и вернуть нам тела. Может быть, люди никогда не придут и мы навечно останемся в глубокой дреме, напоминающей смерть. Возможно, мы никогда не пробудимся ото сна, может, никто никогда не подключит к нам небольшой прибор. Если кто-нибудь обнаружит вход в наше подземелье, он найдет здесь начертанную на металлических страницах полную информацию о том, кто мы и что с нами надо делать. Этим указаниям при желании ему легко будет следовать.

Меня ничто больше не держит в этой жизни. Наверное, мне следовало бы умереть. Идея операции — это предложение Кена, и я в конце концов согласился с ним. Я собирался, когда мщение будет совершено, поступить проще — разрушить его цилиндр, а потом убить себя. Но он настоял на операции, как на более перспективном пути.

Всего несколько минут ожидания. Я должен приступить к передаче сообщения. А потом мне придется спешить, чтобы отдать последние указания доктору Барстону. Моя последняя мысль будет, я знаю, об успешной реализации моего замысла, вне зависимости от того, буду ли я жить вечно, или, в ходе неудачной операции, закончу свои дни сегодня. Все равно. И тот и другой исход для меня одинаково приемлем. Моя месть сегодня свершится.

Когда нож рассечет мой череп, вся Вселенная будет слушать мои последние слова, и имя Келл-Рэбина отныне станет вызывать лишь гомерический хохот.

Сенсационное исчезновение.

Пожар на новой внепланетной радиовещательной станции скрыт покровом глубокой тайны.

Выдержки из прессы

Когда новая гигантская межпланетная станция IXXB прошлым вечером начала свою первую трансляцию, каждый обитатель Вселенной, затаив дыхание, замер у своего радиоприемника в ожидании сенсационного сообщения, с которым должен был выступить ее благородный владелец, мистер Роберт Хамфри. Со строительством станции было связано много таинственного и необъяснимого, она уникальна по своей мощности, но, кажется, нет ни одного столь же уникального человека, кто смог бы завоевать доверие немногословного господина Хамфри, кто намекнул бы, в чем заключалась суть его загадочного сообщения. Завеса упала бы с этой тайны во время первой передачи.

Мистер Хамфри потратил много сил, чтобы привлечь повышенное внимание публики к своей речи, которая должна была прозвучать на торжественном открытии. Но, вместо того чтобы самому взять микрофон, он предпочел использовать запись. Видимо, готовясь к передаче, владелец студии остался недоволен первыми вариантами текста или звучанием собственного голоса. Поскольку он планировал сделать свое обращение ярким и запоминающимся, он лично несколько раз редактировал текст, желая добиться стопроцентного успеха.

Станция, как известно, должна была начать работу в восемь часов ровно, и общественность не только Земли, но и других планет Солнечной системы находилась в нетерпеливом ожидании первой передачи. Причина, конечно же, была в том, что мистер Хамфри приложил немало усилий и средств на рекламу в газетах и на радио, которая транслировалась на других станциях, кроме того, он использовал все возможности, чтобы разжечь интерес к своей вступительной речи. В рекламных объявлениях использовались самые сенсационные заголовки. Несомненно, мистер Хамфри хотел быть уверен, что все жители Солнечной системы в установленный час прильнут к своим радиоприемникам. Такие заголовки, как «Самая драматическая история во Вселенной», «Открытия, которые перевернут Вселенную», разумеется, послужили причиной появления разнообразных догадок по поводу того, что это будет за передача, и усиленно подогревали общественный интерес.

За несколько минут до наступления исторического момента над городом разразилась страшная гроза, и всего через пару минут после восьми часов в студию огромной станции ударила молния. В эфире прозвучали лишь слова диктора, представившего мистера Хамфри, и самое начало записи: «Леди и джентльмены, я хочу раскрыть вам самую драматичную тайну всех времен…». После удара молнии передача прервалась, ибо в студии начался пожар. Поскольку диктор и двое сотрудников студии были оглушены, огонь быстро распространился, и запись погибла в огне.

На всей радиостанции не нашлось копии записи, но, что наиболее странно, Боба Хамфри, как выяснилось, не было в здании. Он чудесным образом исчез. В настоящий момент ситуация становится все более загадочной, поскольку уже шестнадцать часов о мистере Хамфри нет никаких сведений. Очевидно, что, если бы он находился рядом со станцией, он мог бы лично продолжить передачу или предоставить другую запись. Огонь был не слишком силен, и главную радиоэлектростанцию не повредил, пострадала только студия. Станция приступила к работе через три часа после того, как потушили пожар. Но мистер Хамфри упорно молчит. Кое-кто из сотрудников станции сообщил, что, прощаясь с ними накануне вечером, известный филантроп предупредил, что «они должны будут искать себе новое место работы». Неприятная шутка внушает страх и недоумение…

МЯТЕЖ НА МЕРКУРИИ

Том Кларк смотрел на саблю, которую держал в руке. Ей следовало бы находиться в каком-нибудь музее, ибо вещь была уникальная. Лезвие ярко блестело, а рукоять являла собой настоящее произведение искусства, в котором древние достигли невероятных высот.

Не одно столетие прошло с тех пор, когда эта сабля в последний раз собирала свою кровавую жатву. Но сегодня, в помещении атмосферной станции, которая наполняла кислородом исполинский кварцевый купол в сумеречном поясе планеты Меркурий, обнаженный клинок вспыхнул и ожил, снова превратившись в оружие. Он не был больше бесценным реликтом прошлого, обреченным оставаться любопытной диковинкой в глазах расы, давным-давно позабывшей о его истинном предназначении.

Эта сабля принадлежала Бену Джейкобсу — фамильная реликвия, из сентиментальности передаваемая от отца к сыну на протяжении многих поколений. Без сомнения, она стоила целого состояния, поскольку в земных музеях подобное оружие было представлено всего несколькими экземплярами. Но теперь Бен Джейкобс лежал навзничь на полу станции, сраженный дюжим селенитом.