Кодекс Охотника #23 - Юрий Винокуров

— не была уверена Лиза, что хотела услышать ответ, когда задавала свой вопрос, но по другому не могла. — Сколько людей уже пострадало?

Если Александр сошел с ума, то это будет катастрофой. И Болконский правильно описал ситуацию.

— Нисколько! — покачал головой хмурый Болконский, продолжая смотреть в планшет. — Все оперативники сейчас пытаются узнать хоть что-нибудь. Мы даже связались с Андросовыми. Те сказали, что тоже ничего не знают, а затем набрали нас, и посоветовали не лезть туда… А иначе можно пострадать.

Лиза уже ничего не понимала, кроме того, что ей успели сообщить. Александр в один момент словно с цепи сорвался. Он поднял практически все свои силы по боевой тревоге, и направляет их в сторону Хабаровска. Затем связался с аэропортами, откуда сказал, что ему срочно нужны свободные полосы, и отказа он не принимает. При всем это он настолько сильно спешил, что не обращал внимания на личные границы, пролетая через земли других аристократов. Уже три десятка аристократов обратились в императорскую канцелярию, правда, конкретных жалоб там не было. Была лишь мольба рассказать, что это им не объявлена война, и вся мощь Галактионова летит не по их душу. Даже в Арктике часть его гвардейцев собралась и покинула её. И это не говоря про другие крепости и места, где базировались его люди.

— Твою мать! — выругался Болконский. — Андросовы тоже поднимают все свои основные силы и направляют в Хабаровск.

— Твою мать… — в кои-то веки позволила себе Императрица такие слова. — Что там происходит? Почему мы ничего не знаем?

— Не представляю даже… Техника… Много техники и личного состава, и это не просто запугивание. Я не понимаю, какая его конечная точка и цель. Но он явно летит туда не пугать. Это настоящая боевая операция Рода Галактионовых.

Лиза сжала кулаки, и ей вдруг очень захотелось ударить Галактионова. Сколько нервных клеток он ей сейчас испортил… Она даже боялась об этом думать.

Примерно еще два часа бегали оперативники и принимали информацию, которая поступала со всевозможных источников. Звонил даже Пушкин, который предложил себя в качестве переговорщика, если вдруг что-то случилось. А еще спросил, кто посмел обидеть Сашку, и как много в той голове осталось мозгов?

Лиза постепенно теряла контроль над ситуацией, и можно было подумать, что причина, вероятно, мелочная, а Саша — просто парень, горячий на голову, но, кажется, не в этот раз. Слишком резко отвечают Галактионовы всем, кто пытается с ними связаться.

И когда уже надежды совсем не осталось, Лиза решила предпринять последний вариант, который у нее остался.

Лично позвонить, но не Саше, а Анне, с которой она поддерживала связь. На удивление, в последнее время они достаточно сильно сблизились. Когда пропала Ольга, то Анна была первой, кто позвонил ей и предложил любую помощь и поддержку, а еще попросила верить в Сашу, что он сделал всё, что смог, и шансы на спасение цесаревны есть. Лиза это оценила, и приняла дружбу… Ведь настоящих друзей у нее было не так уж и много.

Гудки всё шли, а трубку никто не поднимал. Лиза уже было подумала, что это бесполезно, когда вдруг услышала голос Анны.

— Аннушка, привет!!! — радостно крикнула она в трубку, но быстро взяла себя в руки. — Да, да, у меня все хорошо! Спасибо, что беспокоишься. Нет, я не просто поговорить, я по делу… Понимаю, что дел по горло, и они все важные. Просто… прошу тебя. Скажи мне хоть что-то… — в надежде на информацию Лиза понимала, что шансов у неё мало, но вдруг случилось чудо. — Ты точно уверена? Это правдивая информация? Проверяете только⁈ Поняла… Спасибо!

Когда Елизавета поставила трубку, то возле нее уже стояло человек двадцать, в гробовой тишине. А она не спешила говорить.

— Ну-у-у-у!!! — первым не выдержал Болконский. — Мне поднимать авиацию? Объявлять эвакуацию Хабаровска? Что нам делать⁈

— Всё… — лишь покачала головой Лиза.

— Всё? — эхом повторил её слова мужчина. — А точнее?

— Хана…

— Хабаровску? — не понял он, о чем говорит Императрица.

— Да всем будет хана, если она мертва!

Болконский побледнел. Если это не Анна, то возможно Катя, а возможно, и маленький Антон, хотя Императрица сказала «она», и тогда… Страшно ему было даже представить, что будет.

Он уже хотел дать задание своим людям, как вдруг опомнился. Катя находится сейчас в Разломе, совсем в другой части Империи. Это точно не она.

— Кто? — серьезно спросил он.

— Галактионов нашел кровь своего Рода. У них объявился живой родич. Но кажется, его нашли раньше, и похитили…

В голове у Болконского стали появляться разные цветные картинки. Как горит Хабаровск. Как умирают сотни аристократов, вольно или невольно причастных к этому. Горящие города… Мертвые Империи… Хаос… Разруха… И все потому, что появился еще один живой Галактионов.

Его мысли на этот раз были настолько глубокими, что он даже не заметил, как в помещение стали вбегать лекари, и как лично Елизавета хлопала его по щекам, пытаясь привести в чувство. Но Болконский уже никак не реагировал на это…

Глава 8

Имение Галактионовых

Побережье Байкала

Российская Империя

У Волка сейчас был плохой период в жизни. И нет, он не жаловался, а лишь мысленно обдумывал всю свою жизнь. Хотя, и не жалел о том, как ее провел.

Его сожаления были лишь о бездействии. Он привык всю свою жизнь совершенствоваться и воевать. А сейчас сидел, словно списанный солдат, и напряженно смотрел вдаль в окно. Только дождя не хватало для того, чтобы описать, насколько ему хреново.

Конечно, Ратник справится не хуже, чем он, и за своих парней можно не переживать, но все равно Волку было грустно. Кто он после этого? Ведь неправильным было оставлять все дела и уходить в себя. Однако он ничего не мог с собой поделать… Да и Александр его предупредил, что процесс слияния может занять много времени, прежде, чем он снова сможет нормально жить. Но также сказал, что есть возможность вернуться в строй всего лишь за одну неделю.

— За одну неделю… Насколько же я жалок… — пробурчал себе под нос Волк.

Он всю жизнь учился военному искусству, но никогда не уделял должного внимания медитациям или практической психологии, а сейчас нужна была именно она.

Сегодня снова ночью ему снились странные сны. В них шептали разные стихии, и