Код Givenchy - Джулия Кеннер

Бармен, парень двадцати двух лет, негромко выругался, а потом поднял палец.

— Подождите немножко.

Он вновь подошел к телефону, но на этот раз повернулся к ним спиной во время разговора. Страйкер попытался подслушать, но бармен говорил слишком тихо, к тому же его слова заглушались разговорами пассажиров.

— Хорошие новости, — сказал бармен, поворачиваясь к ним. — Я успел застать менеджера — он как раз собирался уходить, однако обещал, что попросит свою заместительницу задержаться, чтобы вы могли посмотреть, нет ли там ваших часов. Ее зовут Кэти.

— Благодарю, — сказала Мел и наклонилась, чтобы прочитать имя бармена, написанное на жетоне. — Дуг, вы нам очень помогли.

— Что теперь? — спросила Мел, когда они вновь поднялись на верхнюю палубу с бокалами содовой в руках.

— А теперь остается только ждать, — ответил Страйкер.

ГЛАВА 28

Мы добрались до здания ООН, и яхта стала медленно сворачивать в Ист-Ривер. Через час мы сможем проверить, есть ли часы в бюро находок. Мне было очень жаль терять целый час, но, поскольку выбора у нас не было, я решила насладиться прекрасными видами. Не говоря уже о приятной компании.

Однако должна признаться, что я не знала, как себя вести. Страйкер заплатил за билеты, но наше времяпрепровождение никак нельзя было назвать традиционным свиданием, какие бы взоры он на меня ни бросал. Да, влечение присутствовало, не стану этого отрицать, и оно было взаимным; но, насколько мне известно, «Космо-политен» ничего не писал о свиданиях с телохранителями, в особенности о тех случаях, когда ты отравлена и по твоему следу идет убийца.

О господи!

Мое легкомысленное настроение моментально испарилось. На несколько мгновений мне удалось забыть о своем плачевном положении, но оно вновь напомнило о себе. Быть может, у меня больше никогда не будет свиданий. И еще того; хуже, я больше никогда не буду ходить по магазинам.

Я вцепилась в металлические перила и посмотрела в сторону города, глядя на закатное небо, но не получая ни малейшего удовольствия от его буйных красок. Моя привычная жизнь неожиданно наполнилась ужасом, и я никак не могла к этому привыкнуть.

Сильная рука Страйкера легла на мое плечо.

— С тобой все в порядке?

— Да. Нет. — Я покачала головой. — Не знаю. — Я повернулась к нему лицом. — Я напугана. И мне совсем не нравится это ощущение.

— Оно никому не нравится, — заметил Страй-кер. — Но страх — вещь хорошая. Он способствует притоку адреналина. Заставляет нас быть начеку.

Я нахмурилась.

— Ты так не считаешь? — спросил он.

— Дело в том…— Я немного помолчала, пытаясь точнее сформулировать мысль. — Дело в том, что я недостаточно сильно напугана. У меня ощущение, что я смотрю на происходящее со стороны. Оно не кажется мне реальным. Такое возможно?

— Вполне.

— Разумом я понимаю, что все по-настоящему и мне грозит смертельная опасность. Но все это как-то неправдоподобно. Подобные вещи не случаются с девушками вроде меня. До сих пор мои личные страхи ограничивались отключениэлектричества, когда я находилась в вагоне метро, кражей моей сумочки или банкротством «Старбакс». Ничего похожего на вопросы жизни и смерти.

— Иногда жизнь кусает тебя за задницу, — сказал Страйкер, беря меня за руку. — Поверь мне я видел, какие жуткие вещи происходили с отличными парнями. С парнями, которые только что окончили школу и не были готовы к встрече с реальным миром. А потом бумм! — и все отправляется к дьяволу.

Он начал гладить мои пальцы кончиком указательного пальца. Не знаю, осознавал ли он, что делает, но я была совершенно загипнотизирована. Не только словами, но и прикосновениями.

— Верь мне, дорогая. С самыми обычными людьми постоянно случается что-нибудь плохое. Авария по вине пьяного водителя. Рак. Назови любую неприятность — и с кем-то из людей она приключится прямо сейчас.

— Великолепно, — пробормотала я, — Теперь я буду чувствовать себя виноватой.

Страйкер рассмеялся.

— Нет, я имел в виду совсем другое. Когда с человеком случается несчастье, для остальных оно продолжает оставаться чем-то нереальным. — Он усмехнулся. — Впрочем, должен признать, что такого дерьма, как эта игра, мне еще не приходилось видеть.

— Ага. Большое спасибо. Приятно осознавать, что я хоть в чем-то добилась совершенства.

— Мне кажется, что ты часто добиваешься совершенства.

Он все еще держал мою руку, когда произносил последние слова, и я ощутила легкую дрожь. В конце концов, есть Линкс или нет его, но это маршрут «Огни гавани»! Звезды, огни города и закат. Воздух напоен романтикой. Или, по крайней мере, вожделением из-за притока адреналина.

Я и сама не знала чем. Но не сомневалась, что Страйкер возбужден.

Неожиданно смутившись, я высвободила руку и сказала:

— Так и есть. Я всегда стремилась к совершенству. Всегда получала высшие баллы. Этакая мисс Превосходство. — Я посмотрела ему в глаза. — Довольно скучно, да?

— Вовсе нет. Ты изучала математику и историю, верно? И криптологию. Это очень захватывающе.

— Да, — кивнула я. — Мне это нравится. — И уточнила, нахмурившись: — То есть нравится в теории. В реальной жизни сценарий типа «отгадай загадку или умри» теряет привлекательность.

— Знаешь, я вполне тебя понимаю, — сухо сказал Страйкер. — Сколько тебе еще осталось учиться?

— Около года.

— А что потом? Вашингтон?

Я рассмеялась.

— Маловероятно. Я рассчитываю остаться в Нью-Йорке. Возможно, попытаюсь получить степень доктора философии. Или буду работать учителем в частной школе. У меня есть возможность выбирать.

Он посмотрел на меня с некоторым недоумением.

— В чем дело? — резко спросила я, ощутив себя словно под микроскопом.

— Ничего. Просто я удивлен. Я считал, что ты…

— Попытаюсь попасть в Агентство национальной безопасности или куда-нибудь вроде этого?

— Ну да.

Я пожала плечами.

— Раньше у меня были такие планы, но какой смысл пытаться? На свете не так уж много мест, где требуются навыки, которыми я обладаю, да и сама работа наверняка не столь интересна, как кажется.

— Но почему бы сначала не обратиться туда, а уж потом принимать решение?

— Потому что меня не возьмут, — ответила я. — И никаких решений принимать не придется.

Мне вдруг показалось, что серые глаза Страй-кера заглянули мне в самую душу.

— Ты никогда в жизни ни в чем не терпела поражений, да?

— Не понимаю, о чем ты.

Этот человек подошел слишком близко к запретной линии.

— Я говорю серьезно. Ты компетентна, сильна и умна. Готов спорить, что тебе удавалось решать все предложенные задачи. Я прав?

Я постоянно терпела поражения в отношениях с мужчинами, но решила ему об этом не говорить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты боишься проиграть.

— Вовсе нет.

Но не успела я произнести эти слова, как вспомнила восьмой класс. Все мои друзья выбрали машинопись. А я пошла на программирование. Коды я могла понять и контролировать. А вот заставить свои пальцы двигаться по клавиатуре так, как того хотел преподаватель, — тут у меня уверенности не было. Отметка ниже «отлично» в мои планы не входила.

— Ну признайся, — не унимался Страйкер. — Ты боишься проиграть. Боишься, что подашь документы на конкурс, а тебя не выберут. — Он покачал головой. — Идиотская причина для отказа от карьеры, подходящей тебе по всем статьям. Ведь в самом худшем случае они скажут «нет». А в лучшем? Только небо будет верхней границей.

Мне не нравилось направление, в котором двигался наш разговор.

— Ты хочешь, чтобы я призналась, что боюсь потерпеть неудачу? Хорошо. Я это признаю. Я боюсь проиграть эту игру. Проигрыш равносилен смерти. Именно таких последствий я и опасаюсь. Как это может сравниться с отказом в получении какой-то дурацкой должности?

— Извини. Мне не следовало на тебя давить. — Он взял мою руку и сжал пальцы. — Но ты не потерпишь поражения в этой игре. Поражение чуждо твоей природе.

Как ни странно, я почувствовала себя лучше.

Яхта медленно проплывала под мостом, шум проезжающих над нами машин сливался с ровным плеском волн.

— Ничего себе, — сказала я, чтобы сменить тему разговора, — я даже не знаю, где мы находимся.

— Зато я знаю. — Он оперся о перила рядом со мной. — Это Уильямсбергский мост. А там Бруклин, — добавил он, указывая вперед и налево.

Ну, Бруклин я бы и сама узнала, но мне была приятна его заботливость.

— А ведь я никогда не была в Бруклине, — призналась я.

И нахмурилась: мне вдруг пришло в голову, что теперь такого шанса может и не представиться.

— Ты ничего не потеряла, — сказал Страй-кер. — Но если почувствуешь, что это большое упущение с твоей стороны, я готов тебя туда сопровождать, когда все закончится.

Он прочитал мои мысли, и я не сумела сдержать улыбки, хотя не сомневалась, что мы никогда не окажемся в Бруклине. (Верьте мне. Я никогда не почувствую это большим упущением.)