Убийца Эльфов - Ростислав Марченко

В развалинах Карборга мы просидели трое суток — не помешали даже следы посещения стоянки. Судя по количеству свежих кострищ и другим следам, в очередной банде искателей было не более пятнадцати человек. Это, кстати, говорило о том, что следы оставлены не отрядом Геста, даже без его уточнений. Тот сказал, что городок его родственнику был известен, но останавливаться в его развалинах считал слишком опасным.

В принципе понятно. Ватага довольно большая, есть маг, Карборг — не полноценная сохранившаяся крепость, да и в любом случае городок — это место всего лишь одной из ночевок. Место, находящееся рядом с рекой, по которой вполне могут появиться хозяева этих земель и поставить засаду. Наши, собственно, и любили так делать, хотя основное время пограничной страды приходилось на осень, точнее, на преддверие соответствующего периода дождей, когда ватажники шли назад с добычей. Тем более что поздней весной, как, впрочем, и летом, дружины и ополчение были заняты собственными набегами. Зимой в походы обычно никто не ходил, хотя заметных морозов и снега тут не было. Сравнительно с прошлой жизнью. Вообще времена года пришлось назвать по аналогии.

К полудню четвертого дня сидения в развалинах появился шнеккар.

Большинство лошадей мы благополучно разогнали сразу по прибытии, сочтя, что спускаться на плотах в любом случае безопаснее, чем идти сушей, только оставили нескольких на мясо. После встречи с «дикими волками» охотиться даже в окрестностях городка совершенно не хотелось. Тем более что табун в шесть десятков лошадей весьма и весьма демаскирует его владельцев. Поэтому после загрузки добытого оставшихся коняг также отпустили. На радость местному зверью и нечисти. Хотя шансы выжить у коней были неплохие: одичалых в Оркланде хватало и без них.

Братики, прибывшие со шнеккаром, при виде добычи впали прямо в щенячий восторг, дяденька Харальд, бывший за старшего, тоже довольно крякнул. Дед не доверил молодым парням путешествовать самостоятельно — видимо, где-то накосячили. На полноценную долю в добыче дядя с кузенами не претендовали, но некоторую сумму за труды мы им были должны. Точнее, я и колдун были должны моему роду, оплачивая труд его представителей. Совершенно другой вопрос, что деньги представители в данном случае получали напрямую. Уже их дело, как они будут разбираться с дедом. Мне было легче: отец в свое время выделился из рода, поэтому заработанное мною лично шло в карман полностью, разве что приходилось отслюнивать немного родичам, благодаря житью под общей крышей, в основном в виде подарков и участвовать в производстве продукции на благо рода.

По уговору транспортировщики получали треть доли. После краткого обсуждения дядюшке Харальду долю решили не снижать. В основном, как ни странно, для простоты расчетов.

В данном походе обычай о доле за рум во внимание не принимался. Я, помимо своей доли, получал еще три за аренду корабля. Старик одну свою — за добычу развединформации и три — за услуги мага и главаря в походе. Остальные парни — по одной на рыло. Трое транспортировщиков — долю на всех. Право колдуна во внимание не принималось, за исключением права выбрать интересующие предметы за счет своих долей. Так как справедливо разделить долю на три части довольно сложно, все были согласны оценить приблизительно. Итого добыча подлежала делению на двенадцать частей, одна из которых должна была еще быть поделена на три части. Забавно, но ни дядя, ни братики не жаждали отдать добычу на суд дедули для справедливой дележки. С него станется прибрать к рукам, например, доспех имперского колдуна для последующей продажи, вручив в обмен недавно изготовленную бригантину. Мотивируя сложностью оценки добычи и желанием устранить причины для конфликта в роду. Сына он, может, и постесняется так кинуть, а вот внучков — запросто. А забрать самостоятельно собранный внуком из лохмотьев древний доспех или же доставшийся при дележе в личное пользование — увы, без больших оснований нельзя. Если желаешь сохранить единство рода. А дед — не дурак. К его возрасту поневоле станешь психологом. Полагаю, этими же соображениями руководствовался и дядюшка Харальд, не пытаясь мудрить, чтобы кинуть племяшей. Хотя носить древний доспех крайне престижно не только среди молодежи, но и среди зрелых мужей.

Путешествие вниз по течению прошло без проблем. Дележка тоже обошлась без чрезвычайных происшествий и большой ругани. Хотя троица моих родственников прятала недовольные мины. Поскольку доли всех троих оказались самыми малыми, их полную долю в общий жребий не включили, на глазок оценив среднюю ценность остальных одиннадцати, накидали кучу всякого хлама. Для облегчения последующей дележки на трети. Дядя — понятно, он ничего другого и не ожидал, поэтому с чувствами справился почти мгновенно. Рожи братьев, однако, выражали весь спектр. А чего они ожидали? Доспеха погибших магов на самом деле? Я бы на их месте ржавым пластинам панцирей императорских легионеров, наоборот, был рад. Счистить ржавчину недолго, пластины обоих комплектов на самом деле неплохо сохранились, просто вид непрезентабельный, зато когда они восстановят, что вполне возможно, дед не будет иметь никаких оснований забрать сей ликвидный товар в казну рода. Или сладкому слову «халява» подвержены все на свете, во всех пространственно-временных континуумах? Вероятно, да, судя по взглядам, которыми братья провожали единственный неплохо сохранившийся предмет вооружения в их кучке — гномью кольчугу, на которую наложил лапу дядя. Возможно, в будущем поумнеют. Если в походах не убьют.

В воротах города меня встретила принарядившаяся жена, на некоторое время задержав наш обоз с непосильным трудом нажитым добром.

Новостей дома накопилось много. Примерно сорок процентов мне сообщили в светлое время суток, в ходе пьянки, остальные шестьдесят нашептали на ушко ночью. В промежутках между более интересными занятиями.

Основных, по мнению драгоценной, было две. Первая состояла в том, что мне, точнее, нам нашли усадьбу в Хильдегарде, которую мне неплохо было бы съездить оценить. Как оказалось, дедули сошлись во мнениях, что столь доблестному внуку, кстати, старшему, ярла невместно жить далече от высокопоставленного родственника, которому решил оказать некую поддержку небезызвестный колдун Сигурд. Я в общем-то был в курсе, со мной советовались, дедуля, который кузнец, пользуясь родством, стремился расширить рынки сбыта нашего семейного предприятия, так что это дело меня не удивило. Учитывая мое ученичество, женитьбу, родство, а также свободные денежные средства, покупка усадьбы в Хильдегарде была почти неизбежным событием. В принципе можно было пожить и в крепости какое-то время, но постоянное проживание неизбежно накладывало на меня большие обязательства перед дедом, который ярл. Практически как у дружинника, точнее, ученика дружинного колдуна. Не то что я боялся залезть в придворные интриги — скажем, не хотелось попадать в зависимость от власть имущих, даже если они родня, больше определенного предела. Одно дело, когда ты молодой хозяин собственной усадьбы, представитель процветающего рода воинов и кузнецов в столице клана, другое — бедный родственник, внук от наложницы, живущий при дворе ярла и кушающий его хлеб. Кстати, во втором случае дедуля меня явно не поймет, если я набью морду его сыну и наследнику, который за все время нашего знакомства этого явно жаждал. Разве что прямо сказать стеснялся. И, как я подозреваю, его чаяния явно увенчаются успехом. Хотя в любом случае мне не избежать проблем. А зачем мне они? Чем меньше я Улля буду видеть, тем меньше поводов будет для ссоры. А если ссоры не избежать, то проще будет реализовать нужный мне сценарий. Да и вообще очень уж большим идиотом он мне не показался, поэтому спокойное сосуществование без моего мельтешения при дворе, вполне возможно, улучшит наши отношения. Как бы то ни было, некий авторитет в Хильдегарде я заимел. А дальше видно будет.