Пугало (СИ) - Дес Евгений

Размышляя над этим, пугало не спеша покинуло город, а затем вошло в новый лес. Оно считало, что люди очень странные. Живут ради любви, убивают и умирают из-за нее. Прощают то, что простить нельзя, и убивают в удовольствие, помогают, когда у самих ничего нет, забирают последнее у других, когда в своем кармане уже места нет. Аах определенно их не понимал. Но вот наблюдать за ними было очень увлекательно, а тем более слушать.

Глава 5

Стоя посреди небольшой полянки, Аах смотрел на небо. Черные тучи укрыли лес от света луны, породив непроглядную тьму. Но разве магическим созданиям она помеха? Вовсе нет. Многие твари повылезали из своих нор и отправились на охоту. Чаще всего объектом охоты выступал человек.

На мгновение Аах даже задумался: а почему все так любят людскую плоть, даже сами люди? Ну неужели они такие вкусные? Кто знает, вполне может быть, жаль для Ааха все едино на вкус. Быть может, он бы и попробовал.

Однако речь сейчас не о них. Над укрытым темной пеленой лесом разносились звуки флейты. Кто-то наигрывал веселый мотив, словно насмехаясь над воцарившимися вокруг мраком, страхом и болью. Было в этой мелодии что-то такое, необъяснимое…

Заинтересованный этим феноменом, Аах направился прямо к источнику. Целый час пугало шло на звук. Музыкант все играл и играл, явно войдя во вкус, а когда Аах пришёл, увидел сидящего на поваленном дереве мужчину. Запачканный плащ, капюшон на голове, в руках — деревянная, исписанная письменами, флейта. Тощие, костлявые, бледные пальцы, потрепанные сапоги и такие же штаны, под плащом что-то вроде жакета.

Аах рассматривал существо, когда-то бывшее человеком. Не живое, но и не мертвое. Скорее, застрявшее на грани между жизнью и смертью. Лукавый озорной блеск в глазах и набирающая обороты мелодия. Ааху казалось, что музыкант пытается погрузить его в некую иную реальность, и чем дальше — тем больше. И ему это удалось. В какой-то момент перед глазами пугала понеслись картинки. Оно видело танец смерти, льющуюся кровь, послышались крики людей — и все это в такт мелодии.

А в середине этого был он сам. Аах видел, как он, размахивая серпом, смеясь, наносил филигранные смертельные ранения людям вокруг него, исполняя в такт мелодии настоящий танец смерти. Это было настолько прекрасно, насколько и ужасно.

Пугало молча стояло и слушало концерт, а музыкант, в свою очередь, внимательно рассматривал того, кто потревожил его покой. Когда он доиграл и отложил флейту, Аах, копируя людей из театра, зааплодировал. Ему очень понравилось выступление, флейтист смог отправить пугало в состояние эйфории. На миг Аах испытал разочарование от резкого окончания концерта. Это чувство было для него новым и необычным.

Музыкант же тем временем привстал и театрально поклонился.

— Благодарю.

— За что? — не понял Аах.

— Вы по достоинству оценили мои таланты.

Эти слова дали почву к размышлению. Значит, данный жест приятен тому, кому он оказан? «Надо будет запомнить…» — подумало пугало.

— Кто вы? — музыкант выглядел беззаботным и вполне счастливым. Он сидел на поваленном дереве и улыбался.

— Меня зовут Аах. Я пугало.

— Власик, — спрыгнув с поваленного толстого ствола, музыкант убрал флейту в заплечную сумку, старую, местами дырявую. — Какими судьбами тебя сюда занесло, Аах?

— Я иду в город «Завет».

— Аааа… Помню, помню. Красивый город. Но зачем он тебе?

— Я хочу найти в нем призрак дворника.

— Слышал я об этом старике. Хороший был человек.

— А вы?

— Я?

— Да. Вы ведь тоже были человеком, — заинтересованно сказало пугало, указав на бледную кожу музыканта.

— Да. Был, — кивнул Власик. — Двести лет назад был.

— А что случилось?

— Это дела давно минувшие, — мотнул головой музыкант.

— Расскажи, пожалуйста, — попросило пугало, припомнив наставления старика в глуши. Он говорил, что элементарная вежливость открывает многие двери.

— А тебе разве интересно?

— Да. Очень!

— Хм… Не против, если мы пройдемся?

— Нет.

— Чудно. Тогда идем, я тебе кое-что покажу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оживший мертвец побрел вместе с пугалом через чащу, на ходу рассказывая свою историю.

— По своей натуре, я, как ты догадался, — музыкант. Когда-то я скитался по миру. Заходил в города, села, деревни, останавливался в трактирах и развлекал людей игрою на флейте. Я не жаловался на жизнь, собранных денег всегда хватало, чтобы сытно есть и спокойно спать под крышей. Моя музыка несла в себе чувства, которые я дарил людям. Дети пускались в пляс, к ним присоединялись взрослые. На проклятой земле я создавал уголок счастья. Но однажды я пришел в село, где жили очень жестокие люди. Забавы ради они живьем меня похоронили под тем поваленным дубом. И даже пошутили, бросив мне мою флейту. Мол, «на, забирая свой инструмент с собой». Когда я кричал, они лишь смеялись и говорили, что раньше надо было уходить. Говорили, что попрошайкам в их селе не место. Но спустя несколько лет я вернулся. Усевшись прямо на земле, я достал флейту из старой сумки. Мелодий грустных красота людей все больше собирала. Упреки вновь ко мне летели: «Откуда этот попрошайка?». Я честно их предупредил: «Награды вашей я не жду. Я не затем сюда явился, оставьте вы меня, прошу, и лучше вам поторопиться. Я доиграю лишь одну, она давно мне всех милее, друзья мои сюда идут, хоть слушать вовсе не умеют». Но всерьез не приняв моих слов, селяне вновь меня бранили. Они кричали мне в лицо: «Из нас не делай дураков, такие часто приходили…». Но они не знали, что на звуки флейты из-под земли давно усопшие вставали. И окружив толпу зевак, внезапно вдруг на них напали. Закрыв глаза, под звуки флейты я криком мирно наслаждался. Лишь музыкой прекрасной тогда он мне казался. Я флейту в сумку положил, и мертвецы с ног повалились, вот только жители села в свои дома не возвратились. И даже сотню лет спустя легенду эту люди вспоминали, и в эту ночь, вот в этот час, со страхом смерти дома ждали мою веселую игру, что каждый год к ним приходила.

— А почему?

— Каждый год, вот в этот день, я возвращаюсь в этот мир, и в ночь прекрасную играю. Звук несется далеко, и все, кто меня слышат, вспоминают старые рассказы своих предков. На дороги же в эту самую ночь выходят мертвецы, поэтому забыть эту историю люди не смогли бы, даже если бы захотели. А вот мы и пришли, — музыкант привел в разрушенную, почти полностью спрятавшуюся под растительностью деревню.

Можно было лишь догадываться, что когда-то здесь была деревня — по торчащим то здесь то там остаткам домов. Однако пугало неожиданно для себя заметило два живых существа. Одно из них был очень похоже на человека, а вот второе… Оно было ни на что не похоже. За все время блуждания по лесам Ааху ни разу не доводилось чувствовать подобного зверя.

— Это та самая деревня?

— Да, — кивнул флейтист.

— Здесь кто-то живет, — озвучило пугало то, что увидело.

— Я знаю. Именно к ним мы и идем.

Когда пугало с мертвецом вышли к этим самым живым, Аах увидел ушедшую в землю, кое-как пристроенную на остатках старого дома халупу, из которой шел дым. Первым в нее спустился музыкант.

— Власик, вы вернулись! — раздался радостный женский голос.

— Ррр, ззздррраствуйте, дядя Вррасик! — вторил детский рычащий голосок.

— Здравствуй, Елена, привет Тир!

Спустившись вниз, Аах увидел, как флейтист гладит по голове стоящего на прямых ногах… щенка? Скорее, волчонка. А дальше, возле камина с кипящим котлом, стояла женщина на вид тридцати — тридцати пяти лет.

Видя, что и женщина, и волчонок как-то косо посмотрели на его спутника, музыкант улыбнулся и решил представить своего нового знакомого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лен, Тир, знакомьтесь — это Аах. Аах, это мои знакомые, прошу тебя их не обижать.

— Я и не собирался, — ответило пугало и приветливо махнуло рукой. — Здравствуйте!

— Здравствуйте… — растерянно ответила женщина.

А между тем волчонок аккуратно начал обнюхивать нового гостя.