Франкская империя Карла Великого. «Евросоюз» Средневековья - Анатолий Левандовский

Этот институт сложился давно, и предки императора кое-когда пользовались им. Но только Карл сделал его постоянным и регулярным, введя в административную систему. При нем вся территория государства была разделена на несколько округов (missatica), и каждый подлежал контролю двух посланцев, один из которых был лицом светским, другой – духовным. Посланцы исполняли свои должности в течение года, иногда – в течение нескольких лет. Они совершали объезд округа зимой, летом или осенью и во время своей миссии обладали всей полнотой власти. Они разъясняли населению королевские указы, следили за их исполнением, контролировали церковные дела и поведение духовенства и наблюдали за всем, что затрагивало интересы монарха. Когда после принятия императорского титула, в 802 году, Карл решил возобновить присягу всего населения, именно государевы посланцы проводили этот обряд по всем регионам государства. Чаще же всего их внимания удостаивалась деятельность представителей областной администрации – тех же графов и епископов, причем посланцы могли не только отменять их приговоры и постановления, но и смещать с должностей. Для этой весьма ответственной деятельности император, разумеется, выбирал самых испытанных людей из числа сановников и высшего духовенства.

Карл внес некоторые изменения в судебные функции графов. В начале 80-х годов появилось предписание, согласно которому граф был обязан на свои ежемесячные судебные заседания приглашать представителей вверенного ему округа из людей «благородных, мудрых и богобоязненных». Эти заседатели, получившие имя «скабинов», фактически стали судьями, роль же графа отныне сводилась к председательству во время сессии и оглашению приговора.

Существовал и суд королевский, в котором председательствовал лично Карл или, в его отсутствие, дворцовый граф. Здесь иной раз решалось дело и в первой инстанции, но, как правило, королевский суд разбирал дела по апелляциям, если одна из тяжущихся сторон не была удовлетворена решением областного суда. Широко был распространен в качестве апелляционного и Божий суд, не изменившийся со времен Меровингов и заключавшийся в испытании водой, каленым железом или судебным поединком.

Очень чутко император относился к проблемам многочисленных народов, входивших в состав его державы. Особое внимание он обращал на сбор и приведение в порядок многочисленных «варварских правд». По его почину были сделаны значительные дополнения к законам салических и рипуарских франков, а также баваров; были заново записаны «правды» хамавов, англов, фризов и тюрингов. В 802 году император повелел обнародовать «права всех народов… не имевших писаных законов». Были оставлены в силе старые «римские» законы, но сверх того каждый большой регион получил свой кодекс; до нас дошли «наказы» для Аквитании, Ломбардии, Саксонии, Северной Испании. Евреи судились по своим законам; было предписано, чтобы каждый из жителей государства, к какому бы народу он ни принадлежал, непременно знал свои законы. Сочетание строгой унификации в области религии и управления страной с уважением к традициям каждого народа, населяющего империю, – в этом одна из самых замечательных черт Карла как государя.

Италия имела особый статус. Император сохранил здесь многие из старинных учреждений, система графств лишь частично затронула ее. Провозгласив Италию королевством, Карл еще раз подчеркнул этим ее исключительное положение. Позднее, в 806 году, император формально разделил всю территорию государства между своими тремя сыновьями. Раздел лишь подтвердил то, что было установлено ранее. Италия и Аквитания с сопредельными областями закреплялись за королями Пипином и Людовиком. Старший, Карл, получал все остальное. Сохранялась ли при этом идея единства империи? По-видимому, да. Впрочем, это вопрос спорный. Раздел должен был вступить в силу после смерти императора. Но поскольку он пережил двух старших сыновей, акт 806 года утратил силу, и государство осталось единым.

Нам мало что известно о жизни рядовых подданных Карла Великого. Ведь исследователь, занимающийся этим временем, черпает основные материалы из юридических документов, а они почти ничего не сообщают о «безмолвствующем большинстве», по образному выражению историка. Поэтому приходится ограничиться лишь самыми общими сведениями.

В те времена большая часть Западной Европы все еще была покрыта лесами и болотами, расчисткой и осушением которых занимались почти исключительно монастыри. Обжитая часть территории Франкского государства являла собой лишь более или менее значительные зоны, представлявшие как бы вкрапления в этот дикий массив. Такие зоны, если оставить в стороне Италию, можно отметить в Иль-де-Франсе, Пикардии, Фландрии, Шампани, Лотарингии, в некоторых районах Баварии и Тюрингии. Города, оставшиеся от римских времен, были, как правило, резиденциями высшего духовенства. Наиболее значительные из них, такие, как Реймс, Пуатье, Лион или Нарбонна, насчитывали 5–10 тысяч жителей. Основное население обитало в деревне. Неотвратимым результатом крайне примитивной сельскохозяйственной техники и неоснащенности ею основной крестьянской массы являлись низкая урожайность и частые голодовки. Правительство делало некоторые (очень робкие) шаги к поддержанию голодающих; есть сведения, что в неурожайные годы император пытался даже нормировать цены на хлеб. Все это, однако, давало ничтожные результаты.

Раздел империи Карла Великого между его сыновьями

Господство замкнутого хозяйства при очевидной нищете основной массы населения почти исключало внутреннюю торговлю, первые ростки которой едва начали пробиваться в IX веке. На областных рынках господствовал натуральный обмен. По наземным, а еще более по речным путям в ближайшие районы везли продовольствие и нехитрые товары местного производства; эта меновая торговля находилась в руках фризов и евреев. Что же касается привилегированных классов – дворян и верхушки церковников – то они пользовались почти исключительно импортными товарами, привозимыми из Византии или с мусульманского Востока. Транзит шел разными путями – через богатую Италию, через города Септимании и Прованса, через Нант и Бордо, через Ла-Манш и Северное море, где главную роль играл крупный торговый порт Квентовик, к которому тянулись монастыри Сен-Вааст, Сен-Бертен и Сен-Рикье. Здесь действовали профессиональные купцы – генуэзцы, ирландцы, бретонцы, англосаксы, а объектами транзита были рабы, лошади, соль, вино, пергамент и тисненая кожа, благовония, металлы, пурпурные ткани, индийский жемчуг, редкие животные. Карл покровительствовал этой торговле, поскольку казна получала десятую часть от каждой сделки.

В отношении денег, которые постепенно начинают играть все большую роль в хозяйстве страны, Карл прежде всего продолжил реформу отца, установившего серебряный монометаллизм; золотые солиды чеканились лишь в виде редкого исключения. Серебряный ливр Карла весил около 400 граммов и состоял из 240 денье; эта система доминировала в Западной Европе до XIII века. Король имел монополию на чеканку монеты, при империи дважды подтвержденную особыми указами (в 805 и 808 годах). Чеканка производилась в главных городах страны, позднее же сосредоточилась в Ахене; серебром столицу снабжали рудники в Меле (Пуату) и в Гарце. Начиная с 790 года с монет стали исчезать названия монетных дворов, уступив место профилю и имени короля, а с 800 года – императора.

Одновременно с этим Карл проявлял заботу о единстве мер и веса. Им была принята стабильная весовая единица – фунт (ливр), а также мера жидкостей и сыпучих тел – модий. Модий был равен примерно 52 литрам и распадался на 16 секстариев; эталон этой меры был выставлен во дворце. Указы императора строго требовали, чтобы население страны употребляло только эти меры как в торговле, так и в любых частных взаимоотношениях, и благодарные потомки не забыли этой реформы.

Впрочем, далекое потомство прославляло государя не столько за его экономические реформы, сколько за выдающуюся созидательную деятельность в качестве просветителя и зодчего, стремившегося создать новый мир, неведомый его предкам.

Демиург

Мы упоминали, что образование императора было более чем скромным: за всю жизнь он так и не научился писать, хотя прилагал к этому немалые старания. Но он читал и говорил по-латыни и понимал на слух греческую речь. С помощью секретарей он вел обширную переписку, сочинял капитулярии и другие документы, хорошо говорил и даже пел. Уже будучи взрослым, он изучал логику, риторику и астрономию. Карл всемерно покровительствовал литературе и наукам, любил книги и мог цитировать наизусть целые пассажи из сочинений святого Августина. Привлекая ко двору выдающихся богословов, грамматиков и поэтов, он мечтал создать вокруг себя «Новые Афины». Потомки даже окрестят его старания и успехи в этой области «каролингским ренессансом». И хотя термин этот в целом представляется несколько претенциозным, в нем, без сомнения, есть зерно истины.