Мозаика сердца (СИ) - Палей Натали

— Малаэрд, позвольте представить моих друзей из Марилии: господин Стонич, великий учёный своего времени, и его внучка, госпожа Анна Стонич, его ассистентка. Именно ему мы обязаны изобретением уникального прибора «Надежда оборотней», — торжественно заявил Дарен императору, а затем повернулся к нам:

— Император Берингии, Дэвис Аркарт, глава клана белых волков и лаэрд всех кланов великой Берингии.

Я почувствовала, как император Берингии вновь внимательно осмотрел нас. Казалось, что он не упустил не одной детали ни в моей внешности, ни во внешности ученого. Потом я почувствовала холодные ментальные щупальца, которые попытались проникнуть в мои мысли, но не тут-то было, и император нахмурился, подозрительно уставившись на меня. Я же с совершенно невозмутимым лицом стояла перед ним, делая вид, что не заметила его попытки.

— Вы воевали во время марилийско-тангрийской войны? — вдруг спросил он бесстрастным тоном, указывая взглядом на трость.

— Нет. Пострадала при бомбежке, — медленно ответила, настороженно ожидая других вопросов.

— Я чувствую, когда врут, — как бы невзначай заметил император прохладным тоном, — особенности моей магии, — он улыбнулся одними губами. — Мой совет — не лгать императору империи, в которой находитесь.

Я застыла в некоторой растерянности под его пронзительным недоброжелательным взглядом. Как и военный министр Марилии, Дэвис Аркарт мог распознать правду и ложь. Через подобное я уже проходила и знала, что такая магия была опасна для меня — она грозила разоблачением.

— Я воевала. Но совершенно не хочу об этом вспоминать, — не менее прохладным тоном ответила я, в упор смотря на него. Сказала правду.

— На чьей стороне?

Я застыла. Пресветлая, как быть? Ведь по легенде я марилийка, но он сразу поймёт, что я лгу, если скажу, что за Марилию.

Я уставилась на императора, мучаясь вопросами: «Зачем он ведет этот допрос? Какая ему разница? Что ему надо?»

— Конечно, госпожа Стонич сражалась за Марилию, она же марилийка, малаэрд, — удивлённо вмешался лэрд Дарен, а я мысленно поблагодарила его за нежданную помощь, и слегка облегченно выдохнула.

Император теперь ещё пристальней смотрел на меня, ожидая, что я еще что-то добавлю. Видимо, он заметил мои колебания перед ответом, и это ему не понравилось.

— Тира Стонич, зачем вы пошли воевать? Вы — женщина, хранительница домашнего очага, мать, жена, — вдруг холодно спросил император Берингии, не дождавшись от меня подробного ответа. — Вам нравилось убивать и калечить невинных людей?

— Малаэрд! — возмущённо выдохнул лэрд Бэлфор, делая ко мне шаг, как бы в защиту.

— Ваше величество! — в шоке произнёс «дед».

— О чем вы? — медленно спросила я, сердце на мгновение остановилось от его слов.

— Или были шпионкой, судя по ментальному блоку? — с невозмутимым спокойствием ледяным тоном продолжал допрашивать император. — Такие блоки, как у вас… э-э… тира Стонич? Ваше ли это имя? Такие ментальные блоки бывают либо у членов императорской семьи Марилии, либо у шпионов. Вы же, как я полагаю, не аристократка, не можете относиться к королевскому дому Марилии, следовательно… шпионка?

Я потеряла дар речи от его напора, недоверия и холодности. Я ничего не понимала. Учёный Стонич стоял ни жив ни мертв, белее полотна, тоже растерянный поведением императора.

— На войне нравилось ощущать, что вы сильнее? Умнее? Хитрее? — император сделал по направлению ко мне несколько шагов.

Я же словно заворожённая смотрела в его серебристые глаза жестокого волка.

— Были чьей-то шлюхой или служанкой, подслушивающей чужие секреты?

— Малаэрд! — снова шокированно воскликнул лэрд Бэлфор.

— Калечить? Невинных? — я уставилась на императора в полном шоке. — Шлюхой?! — слово застряло в горле.

— Калечить невинных тангрийцев, — холодно процедил император, уточняя слова, а я вдруг подобралась, нервы натянулись словно струны витары, желваки заиграли на скулах от еле сдерживаемой злости.

Я сузила глаза и неожиданно даже для себя словно взбесилась:

— Невинных?! Тангрийцев?! — прошипела я злобно, сжимая трость ладонью со всей силы так, что побелели пальцы. Сделала несколько неуклюжих шагов по направлению к самому важному оборотню этой империи, громко стуча тростью по паркету. Резкий стук отдался болью в голове. Остановилась в трех шагах от него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Почему тогда ваша Земля не пришла к этим невинным на помощь?! — обвиняюще прошипела я, словно змея, прямо ему в лицо. — Почему вы позволили уничтожить тысячи невинных тангрийцев, не вмешиваясь в убийства соседей, среди которых были тысячи невинных женщин и детей?! — я выплевывала слова с ненавистью, неотрывно смотря в холодные презрительные глаза главы волков.

Его взгляд мог убить, но не меня. Не сейчас и не здесь.

— Вы забываетесь! — гневно прорычал император, сжав ручищи в кулаки и изменившись в лице. Он даже сделал шаг и угрожающе навис надо мной.

— Это вы забываетесь, уважаемый, — замороженным голосом медленно процедила я, не отводя глаз. — Уже несколько веков забываетесь! Весь ваш народ забывается! — повышала я голос, который теперь звенел от злости и напряжения. — Ваша многовековая традиция нейтралитета — самое глупое оправдание трусости и бездействию, когда невинные нуждались в помощи! Ваши соседи умирали тысячами, а вы отсиживались в горах! Вы позволяли их убивать! И не имеете никакого права в чем-либо меня упрекать, ничего не зная обо мне!

— Замолчите, госпожа Анна! — почти закричал уже по-настоящему встревоженный лэрд Дарен, переводя рассерженный взгляд с меня на взбешённого императора и обратно. — Вы ничего не понимаете в наших традициях! Вы…

— Зато вы все прекрасно понимаете, чтобы судить других, — злобно процедила я, перебив его, презрительно окидывая их взглядами. — Вы ничего не знаете обо мне, а уже решили, что имеете право оскорблять, осуждать и поучать, — я замолчала, пытаясь взять себя в руки. — Думали, я промолчу, потому что вы император? — все же не сдержалась я. — А мне плевать, кто вы есть! Плевать! Больше никто! Слышите! Никто не сможет безнаказанно оскорблять меня! Я отвечу! Каждому!

Меня стало потряхивать от злости и раздражения, от неожиданного понимания того, что война между Марилией и Тангрией могла бы закончиться иначе, если бы Берингия пришла к нам на помощь. Я впилась ненавидящим взглядом в императора Берингии, теперь испытывая к нему отвращение, а не скрытое восхищение, хотя и понимала, что он только недавно стал императором, и тогда, несколько лет назад, не он принимал решение о соблюдении традиционного нейтралитета.

— Анна, — обеспокоенно произнёс учёный, подходя ко мне. — Тебе плохо? Опять этот стеклянный взгляд. Анна, девочка, успокойся…

Словно издалека я услышала ледяной голос императора Берингии.

— Вопросы, тира Стонич, я могу задавать вам, какие посчитаю нужными, а вы обязаны отвечать на них, хотите этого или нет. Иначе я могу рассмотреть вас опасной для империи особой и выдворить за пределы Берингии. Или заточить в тюрьму.

Я поняла вдруг, что смотрю прямо на него, на этого высокого властного мужчину с перекошенным рассерженным лицом, но уже не вижу его. Его лицо расплывалось перед глазами. Я смотрела сквозь него, перед глазами вставало поле перед Зарданской крепостью, развороченное бомбами Марилии, а на нем бесконечное количество мертвых, раскуроченных и окровавленных тел.

Я схватилась руками за голову, застонав и выронив трость, которая с глухим стуком упала рядом.

— Святые небеса! Нет! Только не это! — жалобно простонала, уже смутно понимая, что начинается приступ паники. — Пожалуйста…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Совесть будет мучить всю жизнь, — услышала издалека чужой холодный голос. Чей он был? Императора?

Тела. Всюду. И кровь. Перед глазами. И крики в голове. Крики ужаса и боли…

— Нет! Мама! Нет! Папа! — прошептала в ужасе. — Мамочка! Не умирай! Мама!

Крики. Тела. Кровь. Всюду.

Затем я почувствовала как мои руки отнимают от головы, и в правой дрожащей руке появился стакан с холодной водой. Ученый Стонич уверенно приблизил мою руку, которую он держал обеими ладонями, со стаканом воды к лицу, чтобы я отпила.