Огненный подарочек в академии - Елена Шмидт

дольше всех ругалась с Алкозоидом и грозилась дойти до самого короля, чтобы ей предоставили жильё в другом корпусе. Он был более новый, но мужчина был непреклонен, однако предложил ей выбор — или наш корпус или некромантов. В итоге она всё же выторговала себе самую просторную комнату и теперь с гордостью посматривала на всех остальных.

Весь день мы занимались тем, что расселялись, получали книги в библиотеке, бегали в канцелярскую лавку за письменными принадлежностями и изучали расписание.

— Ой, я не могу, — заявила вечером Эбби, сидя на кровати и мотая ногами. Мы, наконец, всё переделали и теперь отдыхали от такого насыщенного дня. Сидеть и лежать на своих постелях не рекомендовалось внутренним распорядком. Это было прописано в правилах проживания в общежитии. Только кто нас видел за закрытой дверью? — Если мой отец узнает, что его дочь решила стать заправской ведьмой, — рассуждала полуэльфийка, — его хватит сердечный приступ. Он и так постоянно жалуется, что я его довожу.

— А ты не говори, — предложила я.

— Соврать? — круглые глаза с недоумением уставились на меня. — Он же эльф, просчитает меня на раз-два.

— А ты не ври, — посоветовала я. — Просто не до конца рассказывай. В конце концов, факультет ведовства можно интерпретировать по-разному.

— Это как? — она внимательно уставилась на меня, ожидая ответа.

— Скажи, что учишься исцелять не только телесные болезни, но и душевные, — предложила я.

— Да? — Эбби почесала нос. — Конечно, можно попробовать, но не знаю, что получится.

Мы с ней почти не спали всю ночь, болтая о том, что мы будем делать завтра на лекциях. Торжественной части пока не будет, так как набор ещё до сих пор продолжается. И когда закончится, никто не знает. Конечно, нам бы хотелось в первый раз постоять на торжественной части, но увы…

Ранним утром, перед тем как выходить на улицу, я достала свою косметику. Крем, отбеливающий кожу с добавками серой пыльцы цветка ночных валькирий, на лицо, небольшие тени под глазами. Сделать невыразительные брови и бледные губы.

— Ты что творишь? — с удивлением спросила Эбби. — Обычно все хотят выглядеть как можно лучше, а ты становишься болезненной особью!

— А я хочу, чтобы никто не обращал на меня внимания. Хватит с меня моего огня.

— Ты от кого-то скрываешься, да? — Эбби с подозрением глядя на меня, натягивала второй чулок.

— От матушки, — почти созналась я. — Если она узнает, что я учусь, а не гощу у своего дяди, она меня прибьёт.

— Но тебе же всё равно придётся ей рассказать? — недоумевала девушка, прихорашиваясь перед небольшим настенным зеркалом, поправляя складки на очередном платье-пирожном.

— Когда-нибудь потом, — вздохнула я, — надеюсь, что к тому времени меня уже будет охранять закон, и ей придётся согласиться с моим выбором.

— Знаешь, если честно, то я тоже мечтаю, что отец меня больше не достанет, — Эбби плюхнулась на кровать, положила руки на колени и уставилась в пол. — Иначе он найдёт мне какого-нибудь захудалого жениха, которого по каким-то причинам ему захочется привлечь на свою сторону. А я этого очень боюсь.

Мы уставились друг на друга. Что она, что я боялись своих родных, а потому были готовы на всё, только чтобы нас не вернули домой.

После того как привели себя в порядок, сходили на завтрак в столовую и отправились на первые лекции. Вскоре я с Эбби сидела в аудитории, рассчитанной на тридцать адептов. Сейчас здесь находилось всего тринадцать начинающих ведьм. Пожалуй, из нас всех, как мне показалось, только три были похожи на настоящих. Две из них были рыжими, одна жгучая брюнетка, и у них у всех оказались зелёными глаза. Держались они соответственно, бросая на нас снисходительные взгляды и изредка отпуская в наш адрес колкие замечания. И я их хорошо понимала, так как остальные, включая меня с Эбби, попали сюда по чистой случайности, а потому и поглядывала на нас троица с некоторым пренебрежением.

Моя первая в жизни лекция по предмету Зельеварение в стенах Мириамской академии, запомнилась мытьём и усердной чисткой котлов для варки зелья, что стояли в лаборатории. Лаборатория была оснащена новым инвентарём, всё было чистенькое, стекло от колб и реторт сверкало в огнях освещения. Котлы тоже были новыми, но это не помешало преподавателю заставить нас наводить на них блеск.

— Тщательно натираем, ведьмочки, тщательнее, — приговаривала профессор Шезар, проходя у нас за спинами. — Характер надо воспитывать. Чем злее трёте, тем больше от вас будет толку.

Сегодня утром она появилась на пороге нашей аудитории буквально за несколько секунд до звонка. Невысокая худощавая женщина, с умными серыми глазами, в которых поблёскивали смешинки, указывая на неунывающий характер их обладательницы.

— Доброе утро, — осмотрела нас всех приветливым взглядом. — Обожаю юные дарования, ничего не смыслящие в ремесле. Меня зовут Фелиция Шезар, для вас профессор Шезар. Я буду преподавать у вас зельеварение, травоведение, основы заговоров и приговоров. Возможно последнее, мы будем делить на пару с профессором Велес, которая будет вести у вас основной предмет. А сейчас мне бы хотелось пройти с вами в лаборатории, — заявила она. — Следующий раз внимательно смотрите по расписанию, где будут проходить ваши занятия.

После чего женщина развернулась и вышла. Мы дружно переглянулись и отправились за ней следом. И вот теперь мы тёрли котлы и слушали краткий экскурс в историю зельеварения.

Вторым занятием у нас был предмет Руническая письменность и знакомство с профессором Гийом, которой я испортила костюм. И сдаётся мне, это она припомнит поступление и мне, и Эбби. Уж очень она на нас многообещающе поглядывала. Руноведение почему-то сразу напугало меня, стоило профессору на первом занятии начать показывать рунические знаки. Эти проводники в мир богов, что связывают наш мир с потусторонними неведомыми силами, являлись материальным выражением духовной энергии Вселенной. А мне они казались непонятной чехардой линий и знаков, и разберусь ли я в них — непонятно.

За письменностью следовал предмет История миров, которую вёл профессор Гримофлэй — Винер Гримофлэй. Чистокровный эльф, широкоплечий, накачанный, с длинными белоснежными волосами, собранными сзади в хвост, и глазами цвета чистого изумруда. Большинство из нас забыли, как надо дышать. Я бы, может, тоже забыла, но только в моём сердце с недавних пор жил другой мужчина и уходить оттуда пока не собирался. Потому я