Всемирная история. Том 1. Древний мир - Оскар Йегер

Тронный зал дворца в Пилосе, столице легендарного гомеровского царя Нестора.

Современная реконструкция

Но это высшее сословие, описываемое Гомером, вовсе не было замкнутой кастой; во главе этого сословия стоял царь, правивший небольшой областью, в которой он был главным землевладельцем. Ниже этого сословия шел слой свободных земледельцев или ремесленников, которые на время обращались в воинов, и у всех у них было свое общее дело, общие интересы.[13]

Микены, легендарная столица царя Агамемнона, реконструкция первоначального вида и план крепости:

А. Львиные ворота; В. амбар; С. стена, поддерживающая террасу; D. площадка, ведущая к дворцу; Е. круг захоронений, найденных Шлиманом; F. дворец: 1 — вход; 2 — помещение для стражи; 3 — вход в пропилеи; 4 — западный портал; 5 — северный коридор: 6 — южный коридор; 7 — западный проход; 8 — большой двор; 9 — лестничная клетка; 10 — тронный зал; 11 — приемный зал: 12–14 — портик, большой приемный зал, мегарон: G. фундамент греческого святилища; Н. черный вход.

Львиные ворота в Микенах.

Внутренний двор дворца в Микенах. Современная реконструкция.

Важной чертой быта за это время является отсутствие тесно сплоченного сословия, нет и обособленного сословия жрецов; различные слои народа еще близко соприкасались между собой и понимали друг друга, вот почему и эти поэтические произведения, если даже они и были первоначально предназначены для высшего сословия, вскоре сделались достоянием всего народа как истинный плод его самосознания. Гомер усвоил от своего народа способность обуздывать и художественно умерять свою фантазию, точно так же, как унаследовал от него сказания о его богах и героях; но, с другой стороны, ему удалось облечь эти сказания в такую яркую художественную форму, что он навсегда оставил на них печать своего личного гения.

Можно сказать, что со времен Гомера греческий народ стал яснее и отчетливее представлять себе своих богов в виде отдельных, обособленных личностей, в виде определенных существ. Палаты богов на неприступной вершине Олимпа, высший из богов Зевс, ближайшие к нему великие божества — супруга его Гера, гордая, страстная, сварливая; темнокудрый бог морей Посейдон, носящий на себе землю и потрясающий ее; бог преисподней Аид; Гермес — посол богов; Арес; Афродита; Деметра; Аполлон; Артемида; Афина; бог огня Гефест; пестрая толпа богов и духов морских глубин и гор, источников, рек и деревьев, — весь этот мир благодаря Гомеру воплотился в живые, индивидуальные формы, которые легко усваивались народным представлением и легко облекались выходившими из народа поэтами и художниками в осязательные формы. И все высказанное применяется не только к религиозным представлениям, к воззрениям на мир богов… И людей точно так же определенно характеризует поэзия Гомера, и, противополагая характеры, рисует поэтические образы — благородного юноши, царственного мужа, многоопытного старца, — притом так, что эти человеческие образы: Ахиллес, Агамемнон, Нестор, Диомед, Одиссей навсегда остались достоянием эллинов, как и их божества.

Воины микенского времени. Реконструкция М. В. Горелика.

Примерно так должны были выглядеть герои гомеровского эпоса. Слева направо: воин в доспехах колесничего (по находке из Микен); пехотинец (по рисунку на вазе); кавалерист (по росписи из Пилосского дворца)

Куполообразная гробница в Микенах, раскопанная Шлиманом и названная им «усыпальницей Атридов»

Такого литературного достояния всего народа, каким «Илиада» и «Одиссея» стали в короткое время для греков, до Гомера, насколько известно, еще нигде и никогда не бывало. Не следует забывать, что эти произведения, преимущественно передаваемые устно, были произносимы, а не читаемы, вот почему в них, кажется, и до сих пор еще слышится и чувствуется свежесть живой речи.

Не следует забывать, что поэзия — не действительность и что действительность той отдаленной эпохи для большинства тех, кто не был ни царем, ни вельможей, была очень суровой. Сила тогда заменяла право: маленьким людям жилось плохо даже там, где цари относились к своим подданным с отеческой мягкостью, а знатные стояли за своих людей. Простой человек подвергал опасности свою жизнь на войне, которая велась из-за такого дела, которое непосредственно и лично его не касалось. Если его похищал всюду подстерегавший морской разбойник, он умирал рабом на чужбине и ему не было возврата на родину. Эту действительность, по отношению к жизни простых людей, описал другой поэт, Гесиод — прямая противоположность Гомеру. Этот поэт жил в беотийской деревне у подножия Геликона, и его «Труды и дни» поучали земледельца, как ему следовало поступать при севе и жатве, как надо было прикрывать уши от холодного ветра и зловредных утренних туманов.

Ваза с воинами. Микены XIV–XVI1I вв. до н. э.

Праздник сбора урожая. Изображение с чернофигурного сосуда VII в. до н. э.

Он горячо восстает против всех знатных людей, жалуется на них, утверждая, что в тот железный век на них нельзя было найти никакой управы, и очень метко сравнивает их, по отношению к низшему слою населения, с коршуном, который в своих когтях уносит соловья.

Но как бы ни были основательны эти жалобы, все же большой шаг вперед был сделан уже в том, что в результате всех этих передвижений и войн всюду образовались определенные государства с небольшой территорией, городскими центрами, государства с определенными, хотя и суровыми для низшего слоя правовыми порядками.

Греция в VII–VI вв. до н. э.

Из них в европейской части эллинского мира, которому была дана возможность в течение довольно долгого времени развиваться свободно, без всякого внешнего, иноземного влияния, возвысились до наибольшего значения два государства: Спарта на Пелопоннесе и Афины в Средней Греции.

Изображение пахоты и сева на чернофигурной вазе из Вульчи. VII в. до н. э.

Дорийцы и ионийцы; Спарта и Афины

Мужественным дорийцам подчинились ахейцы и в Лаконии, самой крайней юго-восточной части Пелопоннеса. Но подчинились они не скоро и не вполне. Напору дорийской военной силы, которая двигалась вниз по долине Эврота, ахейский город Амиклы (в низовьях Эврота) оказал упорное сопротивление. Из воинского лагеря, расположенного на правом берегу той же реки, возник город Спарта, который и в последующем развитии образовавшегося около него государства сохранил характер воинского лагеря.

Бой фаланг. Изображение на чернофигурной пелопоннесской вазе IV в. до н. э.

Воины имеют классическое вооружение гоплитов: большие круглые щиты, шлемы, колоколообразные кирасы, поножи, два копья, одно из которых воин держит в левой руке, другое заносит над головой для броска.

За фалангой идет флейтист для поддержания такта ходьбы в ногу. Щиты воинов расписаны личными эмблемами.

Щит характерной для VIII до н. э. формы. Кираса колоколообразная из раскопок в Аргосе, датирована VI в. до н. э., набрюшник из находок в КоринфеVI в. до н. э., поножи и налядвенники реконструированы по статуэтке из Беотии. Правую руку защищают наручи. Шлем иллирийского типа VII в. до н. э. Щит обычной гоплитской формы, деревянный, окованный медными листами. Вооружение составляют тяжелое гоплитское копье с втоком и метательное копье с петлею

Один из граждан Спарты Ликург, происходивший из царского рода, сделался законодателем своей родины и впоследствии был почитаем в особом, посвященном его памяти святилище, где ему воздавались почести как герою. Много рассказывали впоследствии о его путешествиях, об изречениях оракула, который указывал на него народу как на избранника, и, наконец, о его смерти на чужбине. Задача законодателя заключалась в том, чтобы собрать и сосредоточить силу спартиатов — дорийской военной аристократии, противопоставляя ее многочисленному слою подданных, принадлежавших к другому племени и притом в довольно обширной стране. Эти подданные — ахейцы — распадались на два класса: периэков и илотов. Последние были, судя по названию, военнопленные, принадлежавшие к населению тех ахейских городов и городков, которые сопротивлялись завоеванию до последней крайности и с которыми поэтому поступили по всей строгости военных законов. Они стали собственностью государства и его властью были предоставлены в рабство тем или другим аристократам. В качестве рабов они, сами безземельные, обрабатывали землю для своих господ и получали половину жатвы на свое содержание. Некоторые из них, предоставленные в личное распоряжение своих господ, сопровождали их на войну, носили их оружие и съестные припасы и таким образом приобретали некоторое военное значение. Их различить было нетрудно по особой одежде и кожаным колпакам и по всем внешним признакам людей, ввергнутых в рабство. Единственная защита закона, на которую они имели право, заключалась в том, что господин, пользовавшийся ими как рабочей силой, нес на себе некоторую ответственность за них перед государством, которое в данном случае являлось собственником, поэтому он не мог ни убивать их, ни уродовать, не мог ни отпустить на свободу, ни продать. Положение периэков было лучше. Они происходили от той, значительно большей, части ахейского населения, которое вовремя успело вступить в переговоры с победителем и добровольно признало над собой его господство. Они были большей частью мелкими землевладельцами и ремесленниками и пользовались личной свободой. В своей трудовой деятельности они не были стеснены ничем, платили подати, несли на себе воинскую повинность; в различных унизительных формах они должны были проявлять свое преклонение перед знатным сословием и не имели никаких политических прав. Вопросы войны и мира решались помимо их воли представителями высшего класса Спарты, и периэки узнавали об этом только из уст своих гармостов, или старшин, также принадлежавших к высшему сословию.