Вспомним Сольвейг - Валентин Егоров

Крейсер "Сорина" был готов к бою!

Только группа "Браво" на всем крейсере "Сорина" оказалась вне зова этого ревуна боевой тревоги. Ее бойцы, по настоящую пору, так и не были приписаны ни к какому боевому посту, ни к какому боевому отсеку, ни к какой службе крейсера! Поэтому все девятнадцать парней собрались за большим обеденным столом в своей шикарной столовой в ожидании дальнейших развитий событий. Олег Солнцев разнес ребятам миски с кашей, тарелки с ножкой индюшки и чай с сахаром в граненом стакане, но ни один из парней так и не коснулся завтрака. Разве что, они время от времени, чтобы успокоить свои нервы, ребята пили с чай. Девятнадцать бойцов спецназа, способные одними голыми руками уничтожить любого врага, сидели за обеденным столом в полном обмундировании, но без оружия. Лица их были расстроенными, они, молча, сидели за столом, друг с другом им даже было о не о чем поговорить!

Пошел второй час ожидания, в столовой, по-прежнему, было тихо, с ребятами ничего не происходило. Никто не приходил, никто не вызывал их на капитанский мостик, никто не отдавал приказа, выдать им оружие и идти в бой с превосходящими силами противника! Сектор космодесантников был практически отрезан от остальных секторов, отсеков и служб крейсера. Поэтому второму лейтенанту Ивану Краснову, бойцам его группы было непонятно, что же сейчас происходит с этим павлианским крейсером?

Ребята вместе со своим командиром, вторым-лейтенантом Красновым впервые оказались на борту космического корабля, поэтому им было вдвойне непонятна ситуация, которая сейчас сложилась на борту крейсера. Они не понимали, ведет ли крейсер бой, его бортовые орудия молчали, они не стреляли по противнику. Крейсер не совершал каких-либо заметных или ощущаемых маневров, а как бы продолжал свой полет. Опять-таки все было тихо, ни одна тяжелая торпеда или баллистическая ракета не покинула его пусковых шахт. Естественно у ребят само собой появился вопрос, а идет ли сейчас вообще бой, может быть, корабельным ревуном была объявлена учебная тревога?

Второй лейтенант Иван Краснов, как и бойцы его спецгруппы, расположился за обеденным столом. Только он устроился за самым дальнем от входа его торцом, там он сидел и неторопливо попивал сладкий горячий чаек, только что поданный Олегом Солнцевым. Лицо второго лейтенанта ничего особенного не выражало, но по сравнению со своими бойцами Иван Краснов выглядел гораздо более спокойным человеком. Время от времени он протягивал руку, брал стакан с чаем и подносил к своим губам. Сделав глоток подслащенного кипятку, он также осторожно возвращал стакан на стол.

Хотя внутренне второй лейтенант Краснов был очень напряжен, ему совершенно не нравилась создавшая ситуация. Ранее он никогда бы не поверил тому человеку, который, скажем, начал бы рассказывать о том, что он сам и его бойцы могут оказаться лишними людьми на борту эскортного павлианского крейсера. Что офицеры, старшины и матросы этого крейсера могут принять участие в бою, а они, бойцы спецназа, будут сидеть за обеденным столом, ничего не делая, ничего не предпринимая ради победы над врагом в этом бою! Это надо же такому случиться, на павлианском крейсере объявлена боевая тревога, весь экипаж крейсера на боевых местах, а он, офицер спецназа, чуть не офицер разведки, понятия не имеет о том, что происходит за бортом этого крейсера! Да, и к тому же бойцы его спецгруппы сейчас не имеют оружия, с ними всякое произойти, если враг окажется на борту крейсера?

В конце прошлой недели каперанг Зигмунд Коварски, капитан крейсера, проявил инициативу, он второго лейтенанта Ивана Краснова пригласил к себе в каюту для беседы.

Но беседа с самого начала вылилась в некое подобие чтение лекции или нотации о том, каким должен быть имперский спецназовец. Подтекстом этой беседы стала прописная истина, не раз публично озвученная самим павлианским императором Фальконетом IV: "хорошим имперским спецназовцем может быть только хороший и добропорядочный гражданин Великой Павлианской империи"! Тогда второй лейтенант Иван Краснов набрался наглости, он каперангу Коварски задал всего два простых вопроса. Первый, когда бойцы его спецгруппы получат боевое оружие? И второй, чем должны заниматься бойцы его группы, когда будет объявлена боевая тревога на борту его крейсера "Сорина"?! Каперанг Коварски замялся, покраснел лицом. Он с надеждой посмотрел на полковника Лазанью, который тоже, разумеется, присутствовал на этой беседе.

Одним словом, оба эти вопроса так и не были решены и по сию пору!

Вот и приходится сейчас бойцам спецгруппы "Браво" сидеть за обеденным столом в спецэкипировке, потеть, попивая чаек, вместо того, чтобы бежать в корабельную оружейку за своим оружием. Им все-таки немного повезло, один из них унтер-фельдфебель Андрей Мартынов оказался большим любителем электроники, он очень неплохо в ней разбирался. За час пустого пребывания в столовой, он устал от ничегонеделания, поэтому и занялся изучением обзорных экранов, которых до десятка висело у самого потолка.

Вскоре Андрей научился их включать и выключать, тогда он попытался включить все обзорные экраны сразу, висевшие у потолка. Девяносто процентов этих обзорных экранов выдавали статичные изображения графиков, таблиц, и только на одном экране можно было увидеть боевой пост, на котором работали четыре павлианские матроса и один офицер. Тогда Андрей Мартынов выключил все остальные экраны, оставив включенным последний экран.

Бойцы спецгруппы "Браво" внезапно почувствовали, как крейсер "Сорина" внезапно и резко снизил скорость, он словно провалился в глубокую яму, после чего стал выполнять какие-то маневры. Пару раз в районе левого борта крейсера слышались какие-то громкие звуки. На обзорном экране в этот момент было хорошо видно, что матросы и офицер не покинули своего поста, они продолжали свою работу, спокойно прореагировав на звуки за бортом крейсера. Павлианцы сидели в креслах за мониторами терминалов, время от времени один из них что-то громко произносил. Видимо, этот офицер подавал команду, а затем он быстрыми движениями рук что-то отстукивал по клавишам клавиатуры терминала. Матросы же начинали вращать маховики, куда-то бежать, чтобы через минуту или через две вернуться на свое рабочее место для того, чтобы поработать на клавиатуре, а затем снова куда-то бежать. Смотреть со стороны на работу этого поста, ничего не понимая в том, чем они занимаются, все равно это было интересно! По крайней мере, по поведению офицера и матросов этого поста теперь можно было бы судить о том, как обстоят дела на борту крейсера "Сорина".

В этот момент под потолком вспыхнул еще один экран, на этом экране крупным планом появилось лицо капитана первого ранга Зигмунда Коварски. По его красному лицу, подобно помидору, с нарисованной широкой улыбкой, все еще катились капли пота, но глаза каперанга были очень сердитыми. Зигмунд Коварски вежливым голосом обратился ко второму лейтенанту Ивану Краснову:

- Лейтенант, не были бы вы столь любезны, подняться ко мне на капитанский мостик! Нам нужно срочно обсудить одно небольшое дело!

Каперанг Коварски уже отворачивался в другую сторону, видимо, он посчитал, что высказал все то, что хотел. Но в этот момент каперанг вспомнил о том, что этот землянин впервые на борту его крейсера, что он попросту не знает, как ему добраться до капитанского мостика, так как все это время его и бойцов его группы держали под замком и под караулом в секторе космодесантников крейсера.

Каперанг Зигмунд Коварски снова вернул свой взгляд на второго лейтенанта Краснова и вполголоса добавил:

- Чтобы добраться до капитанского мостика крейсера, вам нужно открыть дверцу корабельного лифта, войти в его кабину. Там голосом назовите свое звание и конечную цель своего путешествия. Тогда корабельный ИР доставит вас прямо к моему креслу на капитанском мостике. До встречи, лейтенант!

Самым первым, кого второй лейтенант Иван Краснов увидел на капитанском мостике крейсера "Сорина", был полковник Лазанья. Он явно ожидал появления Ивана и, дружески похлопав его по плечу, вместе с ним подошел к капитанскому креслу Зигмунда Коварски. Тот в этот момент был занят переговорами с офицерами вахтенной службы капитанского мостика. По тональности этих разговоров Краснову стало понятным, что капитан крейсера за что-то их очень резко отчитывал. Коварски же, увидев подошедших Краснова и Лазанью, тут же прекратил переговоры, сдернул с головы микронаушники и всем телом развернулся в их сторону.

- Извините, господа! По моему личному приказу, вы были лишены возможности из своих помещений наблюдать за тем, что происходило за бортом моего крейсера. Вкратце введу вас в дело. Совершенно случайно мы столкнулись с двумя вражескими эсминцами, которые, вероятно, находились в дальней разведке, прощупывая наши тыловые коммуникации. Еще никогда вражеские корабли так глубоко не проникали в космическую зону нашего влияния. Поэтому я был вынужден вступить с ними в бой. В результате обмена артиллеристскими ударами, один вражеским эсминец сумел уйти в гиперпространственный прыжок. Сейчас он, видимо, находится на пути возвращения, на свою базу. Артиллерийским огнем нам также удалось сильно повредить второй эсминец, от нашей артиллерии пострадал его главный двигатель. Поэтому этот вражеский эсминец не может уйти в гиперпространственный прыжок. Сейчас же он пытается удрать от нас на своих маршрутно-посадочных движках, но такое не может долго продолжаться. Максимум через десять часов мы его догоним. И в этой связи у меня возникла проблема, очень серьезная проблема, господа?!