Дешевле только даром (сборник) - Светлана Алешина

Кряжимский скептически покачал головой.

– Думаю, это маловероятно. Переселившись на край города, Чижова вряд ли когда-либо появится в районе казино и уже не будет представлять никакой опасности. Если ее сейчас оставят в покое, скорее всего она просто забудет всю эту историю. Убивать ее теперь нет никакого смысла. Полагаю, преступник это отлично понимает.

В словах Кряжимского была большая доля истины, но по лицу Ромки я поняла, что его эти слова не убедили. Может быть, мне следовало обратить более пристальное внимание на это обстоятельство, но меня отвлек Виктор.

– Нам нужен Чижов, – сказал он. – Он – свидетель убийства на теплоходе. Пусть глянет на фотографии.

– Это верно, – ответила я без энтузиазма. – Но, боюсь, это нереально. Чижов вряд ли бросит работу, семью и помчится в Тарасов смотреть на какие-то фотографии.

В этот момент в нашей приемной зазвонил телефон, и Марина поспешно вышла из кабинета. Вернулась она немного растерянная и сообщила:

– Оль, там из милиции! Я переключила на твой телефон.

Я взяла трубку и сказала, что слушаю.

– Ольга Юрьевна, если не ошибаюсь? – пророкотал в трубку веселый мужской голос. – Здравствуйте! С вами говорит старший оперуполномоченный РОВД Ленинского района Могилин. Вы не могли бы заглянуть к нам сегодня? Есть кое-какие вопросы…

– С удовольствием, – ответила я. – А когда? Не возражаете, если я подъеду прямо сейчас?

– Это было бы отлично! – сказал Могилин. – Вы меня очень обяжете.

– Может быть, вы тогда тоже окажете мне небольшую услугу? – поинтересовалась я. – Дело в том, что меня интересует один человек. Некто по кличке Тарантас. Десять лет назад он был объявлен во всероссийский розыск по подозрению в убийстве, которое было совершено в Нижегородской области. Хотелось бы взглянуть на те материалы, которые у вас по нему есть. Поверьте, это очень важно.

– Вот как? – весело удивился Могилин. – Ну что ж, попробуем поискать! Значит, я жду вас!

Я собрала фотографии в отдельный пакет и поехала в милицию. Дежурный был уже предупрежден, и меня сразу проводили к Могилину. Он оказался крупным жизнерадостным мужчиной с густыми волосами пшеничного цвета, улыбчивым лицом и малость бесшабашными глазами.

– Кстати, представлял вас совсем иначе! – заявил он, усаживая меня на стул. – Не думал, что главный редактор окажется столь очаровательной женщиной. Я просто восхищен!

– Я тоже иначе представляла себе оперуполномоченных, – ответила я. – Мне казалось, что все они очень серьезные, нервные и озабоченные.

– И вдобавок у меня фамилия такая – Могилин! – захохотал он. – Нет, дорогая Ольга Юрьевна, это пусть преступники ходят нервные и озабоченные – у меня такой принцип!

– Однако давайте ближе к делу, – предложила я. – Вас, наверное, интересует, что я знаю о некоем Бордюре?

– Вы очень проницательны! – восхитился Могилин. – Сразу чувствуется профессионал. Именно это меня и интересует. Согласитесь, немного странно: приходит ваш человек, предъявляет нам фотографию, интересуется, а тот, кто на фотографии, – уже труп! Я далек от мысли, что его прикончили ваши сотрудники, но сам факт вызывает вопросы. Этот фотограф – Виктор, кажется, – заявил, что действовал по заданию редакции. Я не совсем понял, в чем состояло задание и как вы вообще вышли на убитого.

– Мы вышли на него случайно, – ответила я. – К нам пришла женщина, пожаловалась, что ее хотят убить, попросила помочь. Мы предприняли некоторые меры – в частности, немного понаблюдали за ее квартирой. Именно там, в подъезде, Виктор случайно наткнулся на этого типа и сфотографировал его. У нас не было уверенности, что это именно тот, кто нам нужен.

– Почему же эта женщина по такому серьезному вопросу обратилась не в милицию, а к вам?

– По-моему, она не очень доверяла милиции, – объяснила я. – На нее уже совершали разбойное нападение, но в милиции сочли возможным оставить этот факт без внимания.

Могилин сделался серьезным и спросил вкрадчиво:

– Надеюсь, как представитель прессы, вы не станете делать из этого поспешных обобщений, а, Ольга Юрьевна? В любой работе неизбежны ошибки, стоит ли заострять внимание общества только на них? Ведь не секрет, что отношение обывателей к милиции сейчас и без того негативное…

– Вот странно, почему бы это? – невольно спросила я.

– Это сложный вопрос, – глубокомысленно заключил Могилин. – И я бы не рискнул подходить к нему слишком прямолинейно.

– Я тоже не люблю прямолинейности, – сказала я. – Но люблю прямых мужчин. Скажите, вы нас в чем-то подозреваете?

– Упаси бог! – воскликнул Могилин. – Конечно же, нет! Но поскольку вы имели отношение к Бордюру, я счел своим долгом выяснить, что вам известно.

– Я могу сказать, что нам стало известно. Например, то, что наша клиентка опознала в Бордюре того человека, который напал на нее с ножом в переулке. А еще нам стало известно, что незадолго до этого Бордюр встречался с распорядителем казино «Колесо фортуны», которого зовут Виталием, и имел с ним секретную беседу.

– Вот как? – озадаченно произнес Могилин, почесывая крупный нос. – Вы хотите сказать, что Бордюра наняли, чтобы он убил ту женщину? А кто она вообще такая? Бизнесмен? Или, правильнее, бизнесвумен?

– Я все вам объясню, – сказала я, – но сначала бы хотела узнать, вы ничего не сделали по моей просьбе?

– Это насчет Тарантаса-то? – задумчиво спросил Могилин и сел за стол. Там он принялся листать какие-то бумажки, а потом, подняв на меня глаза, сказал: – Была, была такая разработка! Но уж очень давняя – боюсь, она уже потеряла актуальность. Хотя если вы о ней заговорили, то уж, наверное, неспроста?

– Почему вы полагаете, что то давнее дело потеряло актуальность? – спросила я. – Насколько мне известно, оно до сих пор не закрыто…

– Это-то ясно, – вздохнул Могилин. – Я имею в виду самого Тарантаса. За десять лет он нигде ни разу не засветился, понимаете? Возможно, его давно уж и на свете нет!

– Возможно, – кивнула я. – А может быть, он делает бизнес у нас в городе. Например, заправляет казино…

Могилин посмотрел на меня с любопытством.

– Далось вам это казино! – сказал он. – Вы что-то о нем знаете? Тайны зеленого стола? Та женщина, которой вы помогаете, профессиональный игрок или раскаявшийся крупье? Ах да, совсем забыл – сначала о Тарантасе!.. – Он опять заглянул в бумаги. – Ну что ж, известно немного… Тарантышев Дмитрий Сергеевич, шестидесятого года рождения, особых примет нет… без определенных занятий… под судом и следствием не состоял. Родственников не имеет, воспитывался в детдоме. Разыскивается по подозрению в умышленном убийстве… Фотография имеется, но отвратительная – увеличен снимок с какого-то удостоверения. Изображение выцвело, нечеткое, и вообще на той фотографии Тарантышеву лет шестнадцать, так что, сами понимаете…

– Отпечатки пальцев? – деловито поинтересовалась я.

– Отпечатков нет, – развел руками Могилин. – Впрочем, можно запросить компьютерный банк данных – вдруг нижегородские коллеги что-то обнаружили… Но вряд ли – все-таки человек под следствием не состоял…

– Тем не менее, если я попрошу вас сделать мне ксерокопию?

– Уже сделал! – с улыбкой произнес Могилин и протянул мне листок, на котором была изображена перекошенная черно-белая физиономия с выпученными глазами. Она не вызывала у меня абсолютно никаких ассоциаций.

– Я же говорю, что фото неважное, – примирительно заметил Могилин, когда увидел, как вытянулось мое лицо. – Но, может быть, с отпечатками нам повезет больше…

– Может быть, – с сомнением сказала я. – Ничего удивительного, что Тарантышева так и не смогли найти.

– Бывает, – философски отреагировал Могилин. – Однако вы мне обещали…

– Расскажу вам все по дороге, – решительно заявила я, вставая. – Сейчас вы должны поехать со мной, я познакомлю вас с той женщиной. Смерть Бордюра напрямую связана с ее делом. Вам это должно быть интересно.

Могилин восхищенно покрутил головой.

– Не хотите к нам в отдел? – юмористически морща нос, сказал он. – Нам нужны такие активные, как вы… Ну что ж, считайте, что уговорили. Свободные полчаса у меня найдутся. Только, чур, вы же меня обратно и привезете!

По-моему, он согласился со мной поехать только из личного интереса. В машине я все время ловила на себе его восхищенный взгляд. Это немного сбивало меня с толку, тем более что мне казалось, будто Могилин особенно и не вслушивается в мой рассказ. Тем не менее я успела изложить ему в общих чертах подозрение и основные обстоятельства дела.

Только уже в самом конце поездки, когда напротив «Колеса фортуны» мы свернули во двор дома, Могилин заметил:

– Ага, значит, вот это и есть то самое змеиное гнездо? А их жертва, значит, живет здесь. Действительно, опасная близость!

– Мне кажется, вы зря смеетесь, – сказала я. – Живя здесь, Чижова неизбежно будет сталкиваться на улице с хозяевами казино. Рано или поздно она должна кого-то узнать. Поэтому кому-то, в отличие от вас, ситуация вовсе не кажется смешной…